Владыки - Василий Головачев

Златков произвел необходимые переключения на пульте, и картина в центральном виоме изменилась. Пейзаж остался тем же, но холмы, покрытые травой, потеряли цвет, стали серыми, словно присыпанными пылью. Ствол из стройной белой колонны превратился в полупрозрачную неровную скалу, похожую на гигантский сталагмит. Куб лаборатории и вовсе исчез. Но главное, что «сталагмит» Ствола «дышал»: форма его медленно изменялось, поверхность то вспухала прозрачными буграми, то опадала зализанными волнами, с крутых склонов отрывались студнеобразные капли, скатывались вниз, разбиваясь на «брызги», и постепенно рассасывались до полного исчезновения в сотне метров от подножия «ледяной скалы».

— «Хронопена» в наглядном изображении, — сказал Златков. — Студнеобразные пузыри — это области пространства с локальным ходом времени. В каждом пузыре время течет по-другому. Если бы хроновизор появился у нас раньше, мы потеряли бы меньше автоматов.

— Благодарю, — сказал Павел. — В свою очередь предлагаю посмотреть запуск робота в лабораторию. Кстати, не мешало бы включить хроновизор — будет видно, где робот войдет в «хронопену».

Робот, одетый в скафандр, был уже готов к выходу. Алюш проверял, как он реагирует на команды, усатый Федор Полуянов натягивал на себя легкий пленочный скафандр.

— Провожу до линии гипнозащиты, — пояснил он в ответ на вопросительный взгляд.

— Готов, — сказал Алюш. — Можете начинать.

Павел обошел фигуру в сером балахоне. Вблизи скафандр выглядел более внушительно, чем в первый раз по виому.

— Какова программа?

— Самая простая — пойти и вернуться, — пробормотал уже одетый Федор, застегивая прозрачный куб шлема. — Он обойдет лабораторию, войдет внутрь и попытается пройти в зал управления. Встретятся препятствия — вернется. Весь путь будет записываться на видео.

Федор поднял руку и пошел к выходу. Серая сгорбленная фигура потопала за ним. Впечатление неземного существа усилилось, так как было заметно, что идет не человек.

Павел проводил необычную пару и вернулся в зал контроля.

Посмотреть собралось человек двадцать. Златков занял место главного диспетчера и приказал в течение часа соблюдать в эфире режим радиомолчания. Шум переговоров на общей волне интеркома стал стихать.

Павел устроился в кресле рядом с начальником Центра и стал наблюдать, как Полуянов ведет робота по берегу ручья.

В километре от Ствола инженер остановился.

— Дальше мне, к сожалению, нельзя. А хотелось бы… Иди, дружище.

Робот размеренно зашагал к зданию лаборатории.

Златков включил хроновизор, Ствол и здание лаборатории превратились в «ледяные утесы», даже отдаленно не напоминающие произведения рук человека. По их склонам все так же сползали сгустки многосвязного квантованного пространства-времени.

Робот дошел до границы темпоральных эффектов и шагнул в «студень». На обычном экране его фигура причудливо исказилась, задрожала, стала зыбкой и скачком выросла в размерах. В виоме, принимавшем изображение от антенн хроновизора, было видно, как робот вошел в одну из жидких на вид капель, разделился на три одинаковых силуэта и, вспыхнув, пропал.

Как сонные мухи, поползли секунды, складываясь в минуты, в десятки минут. Павел нашел глазами Алюша, начальник «бронемастеров» развел руками: что, мол, я могу сделать? В это время Павла тронул за рукав Ромашин.

— Ждете?

— Ждем. Уже час с небольшим.

Его прервал голос наблюдателя:

— Возвращается!

Полуянов бросился бегом с холма к тому месту, где у границы запрещенной зоны должен был выйти робот.

В виоме хроновизора длиннорукий урод вынырнул из шевелящейся массы «студня» в шести экземплярах, сложился в один. В обычном виоме робот выглядел иначе: сначала из черного прямоугольника двери главного входа вынеслось размазанное серое пятно, пролетело к границе несовмещения времени, миновав ее, превратилось в серого горбуна, который неторопливо направился к ожидавшему его человеку.

— Поздравляю, — сказал Ромашин Алюшу.

— Рано поздравлять, — оживился тот. — Посмотрим, что он принесет.

— Он вернулся, а это главное. — Ромашин глянул Павлу в глаза. — Кажется, приближается ваш звездный час?

— Мне пока не объяснили, что я должен делать в здании.

— Все объяснит Златков, лучшего специалиста у нас нет.

Они стали смотреть, как возвращаются Федор и робот.

Инженер почему-то размахивал руками, забегал вперед, останавливался, толкал серого «нечеловека» в толстое плечо, а тот размеренно шагал вперед, не обращая внимания на действия своего провожатого. Наконец Полуянов выдохся.

— Он не отвечает на вызовы и не слушается команд. Что делать? Так мы пройдем мимо лифта в Центр. Разрешите, мои ребятки спеленают его и принесут вниз?

— Действуйте, — буркнул Златков.

На склоне холма показались «ребятки» Федора — два странных механизма, похожие на многоруких безголовых обезьян. Они ловко окружили невозмутимо шагавшего робота мгновенно опрокинули, заключив в захваты его руки и ноги, и понесли в Центр. Робот дернулся несколько раз и затих.

Через несколько минут выяснилась причина молчания робота. Во-первых, антенны связи скафандра оказались «съеденными» необычней коррозией, а во-вторых, у робота почти полностью отсутствовал энергозапас.

Павел не стал дожидаться, пока ученые разберутся в случившемся, и вместе с Ромашиным вернулся в Управление.

— Я вижу, вы до сих пор сомневаетесь в целесообразности режима бедствия, — уже в кабинете сказал Ромашин.

— Мне почему-то казалось, что внешняя сторона этого режима выражается эффектней. Два года назад я был свидетелем тревоги по форме «Шторм», тогда Управление проводило операцию «Демон». Где-то в Северной Америке обнаружили неземной аппарат, обладающий способностью изменять реальность мира, за ним прилетели хозяева, и дело едва не закончилось крупной катастрофой. Вот тогда режим бедствия был исключительно заметен: в воздух были подняты все три спасательных флота УАСС.

— Руководителем операции был я. Но мы отвлеклись. Вы говорите, что на этот раз режим бедствия со стороны не бросается в глаза? Что ж, как мне кажется, это большая похвала отделу безопасности, да еще из уст профессионала. Наша работа и должна быть незаметной. Ну-ка, смотрите.

Ромашин наклонился над столом, стремительно прошелся пальцами со сенсоратуре, в стенах комнаты загорелись ячеи виомов. Каждый показывал свою картину, в основном — рубки крейсеров космофлота и спасательных шлюпов, посты связи станций приема аварийных сигналов и посты оперативного дежурства, диспетчерские пункты аварийно-спасательной службы, кабинеты руководителей Управления.