Близкие и любимые - Никола Марш
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Бешеная мышка? Что это такое? — Джед пытался отвлечь себя и Тоби от мыслей о болезни.
Тоби удивленно раскрыл глаза.
— Папа, это же аттракцион. Ты что, не знаешь?
— Ах, ну конечно. В американском Луна-парке?
— Да нет же, рядом с нашим домом. Впрочем, откуда поварам это знать?
Джед улыбнулся, вспомнив о двух десятках своих подчиненных, которые немало позабавились бы, если бы услышали, что босса их прославленного сиднейского ресторана понизили до должности рядового повара.
— Да, поварам положено знать другое: самые разные рецепты, от закусок до десертов. В аттракционах, признаться, я почти полный профан.
— Когда я поправлюсь, мы с тобой обязательно покатаемся на «Бешеной мышке». А еще я люблю аттракцион «Железная дорога». Он совеем не страшный. Эта трубка в тысячу раз страшнее. Папа, спасибо, что держал меня за руку, когда эта вредная медсестра втыкала ее в меня. — Тоби указал на катетер, торчащий из его груди чуть выше сердца. — Я тоже буду держать тебя за руку на «Бешеной мышке».
— Отлично! — Джед нежно хлопнул Тоби по руке уже ставшим привычным жестом, доставлявшим им обоим невероятное удовольствие. Как приятно, оказывается, быть отцом!
— А эти твои костные мозги смогут сделать меня таким же большим, сильным и знаменитым, как ты? — вопрос Тоби был преисполнен несокрушимой уверенности, что заставило сердце Джеда учащенно заколотиться.
— Ты думаешь, мускулы растут благодаря костному мозгу? — Джед оперся локтем о подлокотник, отчего бицепсы его округлились. Тоби восторженно пощупал руку отца.
— Ты, наверное, сильнее Супермена!
— Полагаешь? — лукаво усомнился Джед, жалея, что поблизости нет Эйми.
Тоби беспрерывно тешил его самолюбие своими наивными вопросами и искренними комментариями, тогда как Эйми, наоборот, не упускала случая, чтобы не съязвить в его адрес. Прошедшие две недели Джед и Эйми проводили вместе много времени в палате Тоби, а потом и в мрачном больничном кафетерии за чашкой паршивого кофе. И за все это время Эйми не оттаяла ни на градус. Эта женщина, которая когда-то млела от одного его взгляда, теперь вела себя как чопорная чужестранка, чем доводила его до бешенства. Не то чтобы Джед собирался флиртовать, нет. Ему казалось, что Эйми не проявляет к нему должного уважения. Кроме того, она не считает нужным хотя бы мягким и вежливым отношением загладить свою вину перед ним за то, что лишила его возможности растить сына.
— Ты мог бы победить и Человека-паука, и Бэтмена, и Фантомаса, и всех-всех, — фантазировал Тоби. Джед шутя взъерошил ему волосы. Ради этого малыша он мог даже забыть о своих счетах с Эйми.
Тоби действительно оказался на редкость сообразительным мальчиком и быстро уловил напряженность, существовавшую в отношениях между родителями. Поэтому так важно было посещать ребенка вдвоем и во всем придерживаться единого мнения.
В тот день впервые Джед пришел без Эйми. И сделал это сознательно. Ему хотелось показать Эйми, что хотя он и никудышный отец, но полон решимости стать лучше.
— В кино постоянно показывают фильмы про супергероев. Мы бы могли сходить вместе, посмотреть, как хорошие парни побеждают плохих.
— Наверное, — отозвался Тоби без особого энтузиазма.
— Ты что, не любишь кино? — Джед растерялся и даже расстроился. Конечно, он догадывался, что еще многого не знает о сыне. Какие игрушки ему нравились, как он делал первые шаги, сколько бессонных ночей провел, когда резались зубки, и много других мелочей, которые ему теперь приходилось угадывать, собирать по крупицам. И во всем этом он винил одну Эйми.
Тоби хотел что-то сказать, но раздумал, оставив отца наедине со своими мыслями. Джед не знал, как нарушить молчание. Допытываться ли ответа или отвлечь Тоби какой-нибудь шуткой.
Мальчик вдруг насупился.
— Если ты не любишь кино, то займемся чем-нибудь другим. Мама сказала, что тебе нравится запускать воздушных змеев. А еще мы можем ходить под парусами, ты ведь любишь море? Или...
— Скажи, ты снова собираешься уехать?
Джед опешил от такого прямого вопроса и не сразу нашелся, что ответить. Разве мог он успокоить ребенка, если сам еще не знал, как следует поступить.
Разумеется, он не собирался бросать Тоби. Две последние недели он только и делал, что старался быть хорошим отцом, однако мысленно постоянно возвращался в прошлое. Все его усилия, обращенные на воспитание младшего брата, закончились для последнего исправительным учреждением для несовершеннолетних, и он не мог с горечью не вспоминать об этом.
Тоби — его плоть и кровь, и он не вправе рисковать его судьбой. Ему нужен отец, который был бы с ним постоянно, а не наездами.
А если так, то родители должны пойти на компромисс. Простить друг другу все обиды и попробовать построить семью.
— Я надеюсь, ты позволишь мне остаться? — вспомнив, что сын ждет от него ответа, попытался отшутиться Джед.
— Мама меня учила, что нехорошо отвечать вопросом на вопрос.
Джед взял в свою руку ладошку Тоби и наклонился к нему.
— Сожалею, но мне скоро придется уехать на некоторое время. Но я обязательно вернусь и постараюсь сделать все от меня зависящее, чтобы нам больше не пришлось расставаться. Я тебе обещаю.
— Точно?
— Точно.
— Вот и отлично. Тогда мы сможем и в кино ходить, и змеев запускать, и на яхте кататься... — Тоби неожиданно осекся. — Ведь отцы как раз этим и занимаются со своими детьми, верно? — робко закончил он.
— Конечно! — попытался подбодрить его Джед, с горечью думая о том, что знает о настоящих отцах не больше Тоби.
Его собственный дед был вечно пьяным старым бездельником, а отец мошенником и вором, учившим своих сыновей лишь тому, что хорошо умел делать сам. В результате отец не только оказался за решеткой, но еще и Бада обрек на столь же постыдное существование, невзирая на все попытки Джеда повлиять на брата и направить того на честное поприще. Неудача сильно пошатнула уверенность Джеда в собственных силах.
— Папа!
Сердце Джеда наполнилось гордостью. Что там греха таить, в глубине души он был бесконечно благодарен этой вероломной женщине за то, что она родила ему сына, иначе, возможно, ему никогда бы не довелось услышать это замечательное слова «папа», обращенное к нему.
— Да, Тоби!
— Я ведь поправлюсь, правда?
— Нисколько в этом не сомневаюсь, потому что мы все трое: и мама, и я, и ты — сделаем все, чтобы ты поскорее выздоровел. Так?