Дорога смерти - Илья Бушмин

Даже сейчас, по прошествии почти 18 месяцев, именно это терзало Рябцева больше всего. Он понятия не имел, кто спал с его собственной женой.

Вика протяжно выдохнула, набираясь терпения.

— Никто ни о чем не знает. Это… Володь, я сто раз говорила. Это было один раз. Давным-давно. Я ни с кем не трепалась. Он работал в другой конторе. Сейчас он там давно не работает. Я думала, мы закрыли эту тему!

Рябцев начинал закипать.

— Может, и закрыли! Когда мы дома. Вика, по-хорошему, любой другой мужик начистил бы тебе рожу и ушел нахрен. Так? Так, и не говори, что не так! Я все проглотил. Я всё проглотил! — он зло ткнул в Вику пальцем. — Но идти посмешищем в твою контору — «смотрите на меня, вот тот самый шут, об которого можно вытирать ноги!» — это хрен! Ясно? У меня есть самоуважение. Не нравится — твои, б… дь, проблемы! Так своему драгоценному шефу и передай!

Вика хотела поспорить, но Рябцев не дал. Он быстро ушел на спасительный балкон, проклиная Вику, себя и всю эту долбанную жизнь. Хлопнул дверью. И взялся за табак и папиросную бумагу.

Глава 7

— На поиск убийц ориентированы все службы, — докладывал один из замов Лопатина в форме с погонами подполковника. — За последние сутки мы задержали около пятнадцати подозрительных автомобилей. Водители сейчас проверяются на причастность. Наша проблема в том, что ни фотороботов, ни даже описаний преступников у нас нет.

Утром по пути в УВД Бегин видел в окно автомобиля пронесшуюся мимо колонну полицейских машин. Они были забиты битком вооруженными сотрудниками.

Полиция Домодедово со вчерашнего дня работала в усиленном режиме. Это значит сменами по 12 часов. Без выходных. Вплоть до специального приказа, отменяющего особый режим несения службы. Который может быть подписан только в одном случае. Когда банда будет поймана.

А ближе к обеду штаб собрался на очередное заседание.

— Мы проанализировали все записи с камер наблюдения, в том числе по последнему, третьему эпизоду, — лениво подключился Шахов. — Машины убитых никто не вел. Если только наши стрелки не гении наружки с большим автопарком.

— Без лирики, — поморщился Лопатин. — Нет фотороботов, так давайте плясать от того, что у нас есть. Например, оружие. Напрягите агентуру по полной. Нам нужны все расклады: ищем тех, кто продает стволы, кто ищет покупателя, кто покупает или хочет купить стволы и оружие. — подчиненные Лопатина зашуршали ручками, записывая. — Дальше… Что у нас еще есть?

Никто из полицейских не выразил желания открыть рот.

— В банде минимум трое человек, — подал голос Бегин. Все посмотрели на него. — Мы знаем, что Пыжовых расстреливали двое. Они нападают быстро, после чего им нужно быстро скрыться. Да, это ночь, трасса, там темно и мало машин в это время суток. Но все говорит о том, что они желают максимально обезопасить себя от возможного появления свидетелей: и время нападений, и почерк, и тактика. Например, пока что они нападали только на участках, далеких от населенных пунктов. Значит, должен быть водитель, готовый в любую секунду дать газу. Скорее всего, водитель профессиональный.

— Разумно, — поддакнул Лопатин.

— Пока что у нас три эпизода, — продолжал Бегин. — По времени каждое преступление происходило с часу до четырех ночи, то есть в самое глухое время суток. Не знаю, заметил ли кто-нибудь дни недели. Пока что я вижу такой распорядок: пятница, среда, пятница. Два нападения в пятницу, под выходные. Теперь для нас это дни повышенного внимания, когда с большой вероятностью может произойти очередное нападение. Но и другие дни сбрасывать со счетов нельзя.

Заместитель Лопатина покивал:

— Мы усилили посты и патрули по всему нашему участку трассы М-4.

— Этого мало. Нужно, чтобы наряды оперативников скрытно патрулировали опасные участки трассы. Время вы знаете. Начиная с сегодняшнего дня.

Бегин хорошо подумал перед тем, как продолжить.

— И еще… Стреляют они очень хорошо. Это можно проследить по каждому эпизоду. Особенно по последнему. Есть большая вероятность, что в банде могут орудовать бывшие… или действующие силовики. Военные или полицейские.

Бегин не мог не заметить, как при этих словах напрягся Лопатин…

В тот же день часа в четыре новости появились у криминалистов. Бегин отправился в ЭКЦ, где застал эксперта, звонившего ему, за компьютером.

— Есть, я нашел, — возбужденно поведал тот. — На одной из сегодняшних гильз. Провел хренову тучу анализов. И выделил все-таки следы пота ублюдка. Теперь у нас есть образец ДНК одного из них.

— Совпадения по базе?

— У нас не такая большая база ДНК. Насильники — да. С другими проблема. Но если вы возьмете нужного человечка, я докажу с вероятностью 99,9 процента, что это наш парень.

Где-то неподалеку виднелась церковь. Белое строение с куполами возвышались над крышами старых натыканных друг на друга частных домов. Солнечные лучи поймали крест на куполе и, бликуя, заставили Бегина сощуриться.

Он покосился на сидевшего за рулем Рябцева. Почти всю дорогу от управления опер хранил молчание, крутя баранку. Но в этот раз решил открыть рот. Рябцев вспомнил совет жены.

— Можете курить, если хотите.

Бегин благодарно кивнул. Достал сигареты, чиркнул зажигалкой.

— Давай на ты, может? — предложил он.

— Сойдет.

— Есть мысль одна, — Бегин чуть приоткрыл окно и выдохнул дым. — Тульский оружейный завод. Он выпускает специальные патроны. Их фишка в том, что ни пули, ни гильзы после стрельбы не позволяют идентифицировать оружие, из которого стреляли.

— Слышал.

— Серьезно?

— А что такого? — хмыкнул Рябцев. — Я так-то не всю жизнь шоферю, если что.

— Так что думаешь об этом?

— Спрашиваешь как опера? Или как того, кто знает местные порядки?

— Я бы послушал обоих.

Рябцев помолчал, собираясь с мыслями. Выкрутил руль. Машина свернула с широкой улицы, главной в этом пригороде Домодедово, и поползла по изрытой ямами, ухабами и колдобинами улочке. Мужик с тележкой, полной сорной травы, брел вдоль обочины. Машину визитеров он провожал таким взглядом, словно видел перед собой НЛО и не знал, с дружественным ли они визитом приперлись на эту планету.

Рябцев кивнул в окно.

— Что вы видите? — Бегин просто слушал, не собираясь отвечать и дискутировать. — Это частный жилой массив. Половине домов здесь по 60–70 лет. Старые, кривые, того гляди развалятся. Сунешься — и никогда не догадаешься, что совсем рядом большие дома, много машин и совсем другие люди. Это как два мира, которые как будто…

— Живут параллельно? — подсказал Бегин.

— Вроде того. Подмосковье — вещь своеобразная. Есть модные девчонки с гаджетами, которые ходят на тусовки в ночной клуб и жрут пиццу. А рядом лютые нелюди, которые по пьяни могут зарубить пять человек топором. В прошлом году, кстати, было такое — весь город на ушах стоял. Так что здесь возможно все. Винегрет. — Рябцев махнул куда-то в сторону. — Особенно около дороги. Я ведь раньше по угонам работал. Трассу хорошо изучил. Каширка, М-4. Там свой мир, которому нет дела до всего остального. Дорога живет сама по себе и подчиняется собственным законам. Понимаете, к чему я клоню? Здесь возможно все.

Бегин задумчиво кивнул.

— Так везде. Эта трасса, М-4, у нее ведь всегда была дурная слава. Не только тут, в Подмосковье. Дорога тянется через всю страну. Одна из крупнейших артерий… На южных участках трассы несколько лет назад поймали банду «амазонок» — может, слышал?

— «Амазонок»?

— Так их называли, хотя в банде было больше половины мужиков. Не спрашивай, почему. Так вот, они убили несколько десятков человек, перед тем как их поймали. Орудовали десять лет.

Рябцев покосился на Бегина.

— И как их поймали?

— Случайно. Патруль ночью заметил подозрительные рожи. Решил тормознуть и проверить. Они открыли огонь. Из полицейских выжил только один… — Бегин покачал головой. — Банда существовала десять лет, представляешь себе? Огромный кусок жизни. Люди стареют, меняются, мудреют или наоборот, рождаются и умирают. А они все это время убивали людей. И их никто не мог поймать. Потому что они работали на трассе. Сотни километров, тысячи людей и машин. Развязки, развилки, съезды… Бесконечные лабиринты из асфальта и бетона. — он усмехнулся своим мыслям. — Стоило ли нашим предкам уходить из джунглей? Все равно мы создали себе новые.

Дом Сергеевых находился в глуши на окраине поселка. Бегина и Рябцева встретила мать убитого. Осунувшаяся женщина в черном готовилась к похоронам.

— Я инвалид, вторая группа. Егор переехать хотел. Куда-нибудь на море. Он всегда мечтал об этом. Но он жил со мной. Говорил, как я тебя брошу одну… У нас ведь не было никого. Его отец еще в девяностые умер. А теперь… — женщина потеребила платочек морщинистыми костлявыми пальцами. — Теперь я одна.