Миры Роджера Желязны. Том 8 - Роджер Желязны

Дэн поднял голову и покачал ей. Затем пожал плечами.

— Сперва трудно понять, что делаешь неправильно. Но теперь я уже вижу многое, что следовало бы сделать иначе…

— А мне понравилось, — сказал Майкл, чем здорово удивил Дэна. Затем он хлопнул ладонью по столу. — И все равно: маленькая студия, отсутствие рекламы… Ты знаешь, как много песен записывают каждый год?

— Да. И знаю…

— Все же ты кое-что смыслишь в статистике и экономике, несмотря на гуманитарное образование.

— Пробиться тяжело, — признал Дэн.

Майкл снова хлопнул ладонью по столу.

— Да почти невозможно, черт побери!

Где-то на кухне снова раздался звон разбитой посуды. Дэн вздохнул.

— Наверное, ты прав. Я ко всему этому еще не готов.

Старший Чейн заказал послеобеденную выпивку. Дэн отказался.

— Ты по-прежнему встречаешься с этой Льюис?

— Да.

— Весьма экстравагантная особа.

— Нам хорошо вместе.

— Решай сам, это твоя жизнь, — Майкл пожал плечами.

Дэн допил кофе. Когда он снова поднял глаза на отца, тот смотрел на него и смеялся.

— Я рад за тебя. Я рад, что ты живешь своим умом. Я знаю, что иногда слишком давлю на тебя, но послушай: что бы ни случилось, знай, что в моей фирме для тебя всегда найдется место, даже без специального образования. Если захочешь, необходимому всегда можно научиться по ходу. Помни об этом.

— Спасибо, отец.

Майкл допил виски и осмотрелся.

— Официант, счет!

Подсвечник на столе начал подозрительно шататься. Дэн тотчас среагировал и постарался остановить излучение энергии.

Мор стоял, держась руками за спинку кровати и яростно тер пальцами глаза. Похоже, в последнее время он только и делает, что спит. И колени снова распухли…

Старик взял со столика у кровати графин с водой и жадно выпил, закашлялся, затем принял снотворное, приготовленное заранее, и запил его глотком воды. Подойдя к окну, он откинул тяжелые шторы и открыл его. На бледном небе сверкали звезды. Утро это или вечер?

Поглаживая свою седую бороду, он смотрел в окно, прекрасно понимая, что не просто физиологическая потребность подняла его на ноги. Он снова ждал сна, приносящего облегчение, но тот не приходил. Постояв у окна, старый маг затем опустил шторы, не позаботившись его закрыть. Может, если он вернется в постель, и сон вернется к нему… Да, это хорошая мысль.

Медленно покачивая головой, он подошел к постели. Человеческие тела так подвержены болезням, подумал он. Несколько раз проухала сова. Где-то между стенами скреблись мыши.

Глубоко под землей, в подвале замка Рондовала, одурманенный сильным заклинанием, погрузившим его в сон, в величественной позе на полу пещеры лежал Лунная Птица — самый могущественный дракон.

Его дыхание теплым ветром разносилось по пещере, согревая соседей. Дух его, как некий призрак, носился в небесах. Он пролетал мимо огромных черных птиц, чьи тела были как мечи из металла, и летали они на высотах, доступных только ему. Он был невидим и нематериален, он не угрожал и не нападал, и птицы летели по своим делам, не обращая на него внимания. Он не мог причинить им вреда.

Бессилие приводило Лунную Птицу в бешенство, и он возвращался назад, в глубокую пещеру, где покоилось во сне его тело. Страшные когти дракона царапали по каменному полу, едва не задевая соседей.

Глава 8

Крики не разбудили Марка. Он еще долго спал после того, как они прозвучали впервые, и проснулся только тогда, когда чья-то фигура появилась в мастерской, схватила его за плечо и стала его трясти.

— Проснись! Пожалуйста, проснись! — услышал он шепот.

— Что… — начал Марк, но ладонь тут же зажала его рот.

— Тихо! Это я, Нора. Скоро они будут здесь, они совсем близко. Тебе надо бежать.

Он сел и начал обуваться.

— Что случилось? О чем ты говоришь?

— Я старалась успеть раньше, чтобы предупредить тебя, но они бежали слишком быстро. Я вспомнила, что ты часто ночевал в мастерской…

Марк взял свой пояс с ножнами и надел его.

— У меня в сарае есть оружие, способное остановить кого угодно…

— Сарай уже горит.

— Горит?

— Да. И дом, и стойло, и остальные постройки тоже.

Он сразу же вскочил на ноги. Подойдя к окну, отодвинул штору.

— В доме отец…

Она схватила, его за руку, но Марк вырвался и бросился к дверям. Нора крикнула:

— Стой! Уже поздно! Спасайся сам!

Он распахнул дверь и увидел, что она права. Дом пылал, как факел. Крыша уже провалилась. Жители деревни бежали сюда. Дикие крики огласили воздух, когда они увидели его. Марк отступил назад.

— Уходи через заднее окно, — прошептал он Норе. — Иначе они узнают, что ты была здесь. Быстрее!

— Идем вместе!

— Поздно! Меня уже заметили. Беги!

Он вышел из мастерской, закрыл за собой дверь и обнажил меч.

Они приближались. Грязные и потные лица, освещенные огнем пожарища. Марк вспомнил о сгоревшем в своем доме старом Маракасе. Поздно, слишком поздно…

— Они поплатятся за это, отец!

Он выступил вперед.

Они были вооружены дубинками и мечами — Марк не сомневался, что некоторые из этих мечей сделаны им самим. Мечи были заточены и смазаны.

— Убийцы! В доме спал мой отец! Вы все его знали! Никогда никому не причинил он зла!.. Будьте все вы прокляты!

Никто ему не ответил, но Марк и не ожидал ответа. Размахивая мечом, он бросился на противников. Ближайший из них, мясник Гим, крикнул и упал на землю, схватившись за распоротый живот. Марк ударил еще раз, и по земле с криком покатился брат мясника.

Следующий удар Марка был отбит, и дубинка ударила его по плечу. Марк парировал удар, направленный в грудь, и упал. Меч его описал широкую дугу и рубанул по руке с дубинкой, занесенной над его головой. С неба сыпался пепел. Огонь, пожирая сухую траву, двигался к кладбищу. Слева, рассыпая искры, пылал сарай.

Что-то тяжелое ударило его в грудь. Он пошатнулся, но не перестал размахивать мечом. Снова его ударила дубинка, на этот раз в бедро, и Марк снова упал. Все набросились на него, пиная и нанося удары дубинками. Меч вырвали у него из рук. Он сразу же схватился за браслет и нажал несколько кнопок.

Над его головой завис меч. Марк откатился в сторону, но почувствовал, как острое лезвие входит в тело… Он вскрикнул и закрыл лицо руками.

Среди воплей нападавших послышался знакомый голос. Истекая кровью, сквозь острую боль, он уловил истерический крик Норы:

— Вы убьете его! Стойте! Остановитесь!

Кто-то еще раз пнул его, но это был последний удар. Из облаков вынырнула черная птица и стала спускаться прямо в гущу нападавших. Ее когти были остры, как бритвы, а металлический клюв наносил сильные удары по жителям деревни. Марк облегченно вздохнул и с трудом поднялся на ноги. Сознание затуманивала боль, левая рука была по-прежнему прижата к лицу, кровь текла между пальцами, стекала по рукам, окрашивая браслет в красный цвет.