Тьма падет - Брындза Роберт

Кейт извлекла из папки серию снимков – распечатки кадров с видеозаписи, и фото легли на стол. Вот первый снимок: синий «Форд Сиерра», припаркованный рядом с заправочной станцией. Камера висела прямо напротив машины, и при желании можно было разглядеть салон автомобиля через ветровое стекло. На втором снимке был Ной Хантли – высокий мужчина с темными волосами и глубокими залысинами. Камера запечатлела его как раз в тот момент, когда он садился на переднее сиденье машины Джоанны. Третий снимок: они уже разговаривают. Четвертый: Ной Хантли открывает дверь и выбирается наружу. Всего их беседа длилась минут пятнадцать.

Фред безмолвно уставился на фотографии, не находя слов.

– Что об этом сказал Ной Хантли? – наконец спросил он.

– Сказал, что он один из членов правления «Дейли Мейл», а иногда – и автор небольших статей. «Дейли Мейл» предложил Джоанне работу, и она захотела встретиться и удостовериться, что он не создаст ей никаких проблем, – сказала Кейт.

Фред покачал головой.

– Бред собачий. Джо никогда не стала бы перед ним пресмыкаться.

– Мы проверили материалы следования. Полиция подтвердила, что это правда – Джоанна действительно была принята на работу в «Дейли Мейл». Странно вот что: почему на автозаправке хранили эту запись? Обычно они делали так: записи на пленке хранились месяц, а потом всю информацию стирали и использовали пленку заново, – объяснила Кейт. – На автозаправке сказали, что это просто ошибка. Пленку хранили в беспорядке, так что про запись попросту забыли. Когда история Ноя Хантли подтвердилась, расследовать эту зацепку дальше в полиции не стали. У вас есть идеи, зачем еще Джоанне было с ним встречаться?

– Даже не представляю, – ответил Фред. – Я думал, что знаю ее, но чем дальше, тем больше я убеждаюсь, что был неправ.

Глава 7

– Вот и автозаправка, – кивнул Тристан на вывеску. Приехать сюда было идеей Кейт: когда они попрощались с Фредом, то Кейт решила, что было бы неплохо проехаться по маршруту, которым Джоанна ездила на работу. От Аптон-Пайна до шоссе ехать было не больше километра, а до самой автозаправочной станции – и того меньше.

Кейт сбросила скорость, чтобы получше разглядеть проплывающую мимо автозаправку. Место было одинокое и безлюдное – вокруг на многие сотни метров ничего, кроме бесконечных полей и деревьев. Посетителей здесь тоже было негусто – собственно, никого, кроме единственной женщины, заполняющей бензобак своей машины.

– Не верится мне, что Джоанна решила встретиться с Ноем Хантли на автозаправке просто чтобы узнать, не будет ли у нее проблем с работой, – сказала Кейт. – У нее, в конце концов, был телефон. У Ноя Хантли, я уверена, тоже. Зачем им встречаться лично, да еще и вечером после работы?

Заправка уже почти скрылась из виду, и машина ровно катилась по шоссе, петляющему между холмов.

– К тому же ехать ему сюда было неблизко, – напомнил Тристан. – Когда Ной Хантли потерял место в парламенте, то вернулся обратно в Лондон.

Они замолчали. Кейт все крутила в голове известные им факты, пытаясь представить, как Джоанна ехала по этой самой дороге утром злополучного седьмого сентября. Был ли это самый обычный, ничем не примечательный день?

Спустя пять минут они съехали с шоссе и оказались в Эксетере. Кейт свернула на главную улицу, и ей тут же пришлось притормозить, чтобы кое-как протиснуться мимо автобуса, куда неспешно погружалась группа дряхлых пенсионеров.

Мимо промелькнула парочка велокурьеров, ловко лавируя между машинами. Кейт же пришлось остановиться на красный свет.

– Ладно. Вон там раньше была редакция «Вест-Кантри Ньюс», – Тристан указал на пятиэтажное здание по левую сторону улицы, где теперь расположился крупный универмаг – «Джон Льюис».

– С работы Джоанна ушла в полшестого, и на улице все еще было порядком народу. Магазины, конечно, уже закрывались, но это был вечер субботы, так что бары и пабы работали на полную катушку. – Кейт пыталась разглядеть за потоком машин витрины магазинов, затем взглядом нашла четыре паба, стоящие в некотором отдалении друг от друга.

Светофор зажегся зеленым, и Кейт медленно поехала вперед. Успешно миновав еще два автобуса, Кейт оглянулась по сторонам. Кое-где главную дорогу прочерчивали переулки, и машин там было существенно меньше. Взгляд ее упал на пустующий подъезд для грузового транспорта, раскинувшийся перед супермаркетом.

– М-да. Людей тут полным-полно, а что с ней случилось, никто не видел, – заметил Тристан, проследив за ее взглядом. Кейт молча проехала до следующего светофора. Справа стоял большой многоквартирный дом, и выведенная курсивом надпись на табличке гласила: «Апартаменты Анкор-Хаус».

– А здесь раньше была та самая парковка, – сказала Кейт. Тут на пешеходном переходе зажегся зеленый свет, и мимо машины устремился поток людей, начисто перекрывший всякий обзор. – Господи, да тут от редакции идти всего ничего.

Тристан вытащил из сумки Кейт папку и быстро пролистал ее, пока не нашел нужное фото – кадр, сделанный камерой видеонаблюдения, которая висела чуть дальше за перекрестком.

Это была самая последняя фотография Джоанны – больше ее никто никогда не видел. В тот день она оделась в длинное черное пальто и высокие ковбойские сапоги из темно-коричневой кожи. Расчесанные на прямой пробор светлые волосы, едва достигавшие плеч, вились крупными волнами. Тротуар в тот вечер был пуст – только в отдалении шла, сгорбившись под общим зонтом, парочка. Их лиц не было видно – только затылки и склоненные спины.

– Вид у нее напряженный. – Тристан вгляделся в снимок. Джоанна хмурилась с фотографии, явно глубоко погруженная в свои мысли, и мертвой хваткой вцепилась в ремень висящей на плече сумки.

– Дорогу она бы перешла здесь, – предположила Кейт, наблюдая, как последние пешеходы торопливо бегут по переходу. – Как вообще эта многоэтажная парковка выглядела? Туда можно было зайти с этой стороны дороги?

– Ага. Въезд для машин был чуть подальше, – Тристан махнул рукой, указывая куда-то примерно в центр многоквартирного дома. – А чтобы войти пешком, нужно было зайти в маленькую дверку справа.

Наконец зажегся зеленый свет, и Кейт медленно двинулась вперед, объезжая здание.

– Парковка эта была сущим кошмаром, – продолжал Тристан. – Просто залитая бетоном площадка. Пару раз здесь парковалась моя мама, и я каждый раз пугался до чертиков. На лестнице вечно ошивались наркоманы – то еще удовольствие, если нужно идти до машины в темноте. Окон не было, просто прямоугольные отверстия в бетоне. У парковки было шесть этажей, и за все время ее существования с крыши успели спрыгнуть несколько самоубийц. К тому времени, как тут все снесли, большинство народу уже пользовалось парковкой, принадлежащей Национальному автопарку – мы сейчас ее проедем, она стоит чуть подальше. Ну или парковкой у торгового центра «Гильдхолл» – это на другом конце улицы.

– Если Джоанна успела перейти улицу, значит, логично предположить, что напали на нее уже на парковке. По вечерам здесь много машин, так что если они были внутри, шум с улицы должен был заглушить звуки борьбы, – задумчиво произнесла Кейт, рассматривая фотографию, лежащую на коленях у Тристана. Ее пробрала дрожь при мысли о том, что эту девушку на снимке от смерти отделяет всего несколько минут.

Они доехали до конца улицы, оказавшись неподалеку от маленького парка. Дорога свернула, огибая парковку Национального автопарка и здание театра «Корн-Эксчейндж», и из-за поворота вырос кафедральный собор.

– Было рискованно нападать на нее прямо здесь, – сказала Кейт. – Джоанна жила в крошечной деревне далеко от города. Каждый день она ездила через весь пригород, чтобы добраться до работу. Если бы я хотела кого-нибудь незаметно устранить, я бы точно не стала это делать в центре Эксетера, да еще и рядом с оживленной улицей. Я бы подкараулила ее в пригороде. Столкнула бы машину с дороги, например. Когда мы сюда ехали, то почти никого не встретили, и вряд ли в 2002 году этим шоссе пользовались чаще.