Русская судьба : Записки члена НТС о Гражданской и Второй мировой войне - Павел Жадан

До следующей станции мы добрались благополучно. Там я узнал, что обоз первого разряда нашего полка находится в соседнем селе. Я разыскал его, получил верховую лошадь и к вечеру уже был в полку. Старший офицер Девятого уланского Бугского полка полковник Выгран назначил меня в первый взвод первого эскадрона. Командиром эскадрона был ротмистр Явленский, взводным командиром — корнет Доброгорский, а взводным — старший унтер-офицер Горлов. Вахмистр эскадрона Денега, старый солдат полка, был уже в чине подпрапорщика и впоследствии был произведен в офицеры за боевые заслуги. Горлов и Денега, простые люди, хорошо обращались с подчиненными, были настоящими друзьями, которых все уважали и слушались, а в бою были исключительными храбрецами.

На следующий день, рано на заре, мы выступили и, быстро продвигаясь, стали обходить Конотоп с юга. Вскоре мы увидели, как из прикрытия показалась красная кавалерия, примерно целый полк, и стала рассыпаться в лаву, прикрывая подход к городу. Наш полк перешел в боевое построение и на рысях, развернутым фронтом, стал приближаться к городу. Красные открыли ружейный огонь. Когда мы подошли довольно близко к лаве красных, раздался приказ: «Шашки вон, пики к бою, в атаку марш, марш!» Полк перешел в галоп, потом в карьер, и с криком «ура!» мы атаковали красных. Они не выдержали нашего натиска и стали отходить, разбившись на три группы, одна — вправо, другая — влево, а центральная группа, примерно в два эскадрона, отступала к роще, расположенной перед городом. Наш первый уланский эскадрон оказался в центре, и мы стали их преследовать.

Мы уже совсем настигали их, как вдруг у красных произошло замешательство. Лошади и всадники стали куда-то проваливаться и падать. Некоторые всадники соскакивали с лошадей и, с трудом переступая, двигались нам навстречу. Когда мы подскакали ближе стало ясно, что красные влетели в болото. Всадников мы взяли в плен, большинство лошадей удалось вытащить. Лошади у красных были лучше наших и мы стали выбирать, кому какая нравилась. Я взял темно-гнедого крепкого коня, с которым не расставался во все время нашего похода до Орла и в боях с партизанами под Таганрогом. Под натиском нашей пехоты с востока и конницы с юга и северо-востока, город Конотоп был занят без труда и красные стали отходить на северо-запад.

Наш полк задержался в Конотопе на два дня и нам разрешили осмотреть город, пре-упредив, чтобы мы не заходили в дома и ни в коем случае ничего ни у кого не брали. Я шел с Цыхоней, самым молодым нашим вольноопределяющимся (ему было пятнадцать лет), по одной из главных улиц. Вдруг из дома вышел солдат нашего взвода Семенчук, нагруженный какими-то вещами, а за ним выскочили две плачущие женщины, умоляя им что-то вернуть. Когда Семенчук приблизился к нам, мы в один голос потребовали, чтоб он немедленно возвратил все женщинам. Улыбаясь, Семенчук заявил, что это не наше дело. Схватив его с двух сторон, мы сказали, что не позволим позорить наш полк грабежами, и потребовали возвратить все вещи добровольно, пригрозив, что иначе мы силой заставим его это сделать. Видя нашу решительность, Семенчук возвратил награбленное. Мы не огласили этот случай, но предупредили, что если подобное повторится, то доложим командиру.

Через два дня наш полк выступил в северо-западном направлении. Почти в непрерывных боях мы прошли Нежин, Ахтырку, Сумы и подошли к реке Сейм на линии Курск — Чернигов. За Сеймом, на стыке трех губерний, Черниговской, Курской и Орловской, природа стала резко меняться, а с нею и условия жизни крестьян. Почва становилась более песчаной, постройки в деревнях и селах меньше и беднее, чем на юге. Эта бедность особенно поражала в Орловской губернии. Дворы были пусты, не было необходимого инвентаря; одежда, обувь, избы — все поражало своим убожеством. Жители на юге, в надежде на лучшее будущее, доброжелательно относились к Добровольческой армии, хотя война всем надоела и всем хотелось спокойной жизни. В Орловской, Курской губерниях и в других областях к северу, куда продвигалась Добровольческая армия, крестьяне вначале присматривались к белым, как бы сравнивая их с ушедшими красными. Скоро они увидели, что белые менее требовательны, а иногда и деньги предлагают за еду и полученные услуги. Однако появление местных помещиков с требованиями к крестьянам возместить убытки за пользование их землей во время пребывания большевиков, пугало крестьян и отталкивало их от Белой армии.

Добровольческая армия успешно продвигалась в направлении Орел — Севск. Каждодневные бои и стычки с красными физически выматывали, но дух был крепкий. Добровольцы шли в бой с подъемом, успешно продвигались вперед. Росла надежда на скорую и полную победу. В конце августа и в начале сентября 1919 года мы вели бои в направлении Севска. Но неожиданно нашему полку было приказано грузиться на поезд.

4. Борьба с махновцами

После погрузки мы узнали, что нас перебрасывают далеко в тыл под Таганрог, где начали действовать партизанские отряды Махно. По прибытии туда были высланы офицерские разъезды в разных направлениях, чтобы выяснить расположение и силы махновцев.

Наш первый взвод первого эскадрона под командой ротмистра Радкевича вышел в северо-западном направлении. Около девяти часов утра мы подошли к большому селу. Встречный крестьянин сказал нам, что в селе расположены белые части. С дозорными впереди взвод осторожно двигался по широкой улице к центру села. Когда мы подошли к большой площади, мы увидели на другой ее стороне построенную развернутым фронтом кавалерию, примерно полк. На папахах некоторых всадников были белые повязки. Когда наши дозорные подъезжали к ним, в рядах кавалерии раздался крик, что-то задвигалось. Дозорные повернули лошадей и во весь карьер бросились в нашу сторону, делая знаки, чтоб мы уходили. Ротмистр Радкевич скомандовал: «Назад!», и взвод на рысях повернул в ту же улицу, из которой мы только что вышли.

Над нашими головами, из дома, который находился на углу этой улицы и главной площади села, застрочил пулемет. Пулеметчик взял прицел по головам всадников. Инстинктивно мы все легли на шеи лошадей и, пришпорив их, во весь карьер проскакивали смертоносное место. Выйдя из села, взвод рассыпался в лаву и стал обстреливать махновцев. Задача была выполнена: мы вошли в контакт с противником и примерно установили его силу. Ротмистр Радкевич послал двух курьеров с донесением в штаб полка. Наш взвод сдерживал махновских партизан, пока не подошел полк. Завязался короткий бой. Махновцы стали отходить. Мы преследовали их до темноты.

На следующий день картина повторилась: небольшая стычка с махновцами, которые, не принимая боя, уходили. Мы гонялись за ними в течение нескольких недель, стараясь окружить их или прижать к Азовскому морю. Для такой операции одного полка было недостаточно, а больше снимать с фронта командование не могло. Нам пришлось своими силами сдерживать махновцев, не давая им возможности прервать пути сообщения или занять важные пункты в районе Азовского моря.