Игры богов - Наталия Малёваная

Ахиллес поел и лег на кровать, лицом ко мне.

Утром я поняла, что могу понимать греческий, значит, могу и говорить. Афина, еще раз благодарю.

— Тебя зовут Ахиллес? — глупый вопрос, но надо с чего-то начинать разговор.

— Так. А ты умеешь разговаривать? — он удивленно поднял бровь.

— Умею. У меня же язык есть.

— Как тебя зовут?

— Натаниелла — ответила я, сердясь, что у меня нет лучшего имени, а чужое называть не хотелось. — Но называй меня Натти.

— Откуда ты? Ты не из этих мест.

— Ты мне не поверишь. Да, я не местная, — а мысленно прибавила: Далеко не местная. — Вот скажи, ты веришь в богов?

— Не очень. Я их не уважаю — безразлично сказал Ахиллес.

— Как это? Твоя же мать богиня? — упс, не нужно было это говорить.

Ахиллес насторожился.

— Откуда ты знаешь?

— Давай я расскажу тебе все сначала.

Я рассказала и о богах с их игрой, и о том, откуда я. В течение моего рассказа Ахиллес молчал, но на его лице эмоции изменяли друг друга: недоверие, насмешка, удивление.

— То ты с будущего? — с улыбкой спросил Ахиллес.

— Да. Еще и из далекого.

— Трудно верится.

— Если хочешь, можешь не верить.

Мы сидели, молча минут десять, продолжая смотреть друг на друга.

— Я рабыня?

— Что?

— Я — рабыня? Ну, из-за того, что я прикована цепью. — Я показала на свою ногу.

— Нет, ты не рабыня. Это для того, чтобы ты не убежала.

— Я не убегу, — уверенно сказала я. Куда же я от тебя убегу. Я привязана крепче, чем этой цепью.

— Я подумаю, — сказал Ахиллес, улыбаясь.

— Не веришь?

Ахиллес не ответил.

— Если я не рабыня, то кто же я?

— Ты мой подарок.

— Подарок?!

— Да. Ты упала с неба мне в руки, — спокойно ответил Ахиллес.

— Во-первых: не в руки, а на тебя; во-вторых: я не подарок и ты не мой владелец! — сказав это, я поняла, что цепь он не снимет. Язык мой — враг мой.

Ахиллес только улыбнулся, я рассердилась и, повернувшись к нему спиной, попробовала заснуть.

На следующий день мы не разговаривали, только взглядами перестреливались. Он — насмехаясь, я — гневно.

В следующие несколько дней не происходило никаких боев. Воины скучали. Вечерами, возле костра, они напивались и развлекались с женщинами. Ахиллес тоже пропадал там. Он же вожак войска мирмидонян, своих воинов, сын царя.

Одного вечера Ахиллес остался в палатке, и я решила прекратить игру в молчанку первой.

— А сколько вы уже под Троей?

— Девять лет. А что? — было видно, что Ахиллес радуется, что я уже не молчу.

— Да так. Просто интересно.

Девять лет. Остался год. А потом он умрет.

— Скажи, а тебе нравится воевать?

— Я — воин и хочу геройской славы. И да, мне нравится воевать.

— А за что ты воюешь здесь? — меня разозлило это. Как он не понимает, что умрет? — За ревнивого мужа, который не уследил за своей женой? Разве это стоит жизни стольких людей?!

— Я воюю за честь. Елена убежала с любовником, этим она унизила Менелая, выказала пренебрежение, — Ахиллес начал сердиться. — И не тебе судить, за что я воюю.

— Значит, ты хочешь умереть за месть, за ревность? Ведь, какая здесь честь? Ты за это хочешь умереть?

— Все мы когда-то умрем. И я тоже, — спокойно сказал Ахиллес.

— Я знаю, что все мы смертные. Но за что ты хочешь отдать свою жизнь? Спроси себя, что достойно того, чтобы за него умереть.

— Это неважно. Но меня будут помнить как героя.

— Тебя будут помнить, — сказала я тихо, в моем голосе звучала грусть. — Будут помнить.

Больше мы не говорили. Я отвернулась от него и заснула, все еще сердясь.

Ахиллес еще долго лежал без сна и думал над словами Натти. В них было определенное значение, над которым он раньше не задумывался. И в самом деле, за что он воюет? За честь? Но где же здесь честь? Менелай желает мести, а его брат Агамемнон — власти. То за что можно отдать своя жизнь?

Глава 8

Следующий день не принес ничего радостного. Я снова провела его в полнейшем одиночестве. Ближе к вечеру, я вышла из палатки. Ахиллес снова где-то пропадал. Хотелось извиниться за свои вчерашние слова. Я обвела взглядом лагерь ахейцев[12] и заметила, что трое воинов, с улыбками на лице, меня неоднозначно рассматривают. Я убежала в палатку. Вслед за мной, через миг, вошло трое воинов. Было понятно и без слов, зачем они пришли.

Где же Ахиллес?

Я оглянулась в поисках хоть какого-то оружия, но ничего острого или режущего не было. Ахиллес все оружие спрятал в сундук, чтобы я не убила себя. И как он мог такое подумать? Паника нарастала. Один из воинов схватил меня, повалил на землю и зажал мне рот одной рукой, а другой держал мои руки за председателем. Еще один присел возле меня. Я выкрутилась и ударила его ногой, он отлетел будто перышко. Где у меня взялась такая сила? Арес. Но я все равно была слабее, чтобы освободиться от других, да и цепь мешала. Воин, который упал, встал, выругался и приказал держать меня за ноги, а сам начал раздеваться.

Ой, мамочки!!!

Я вывернула голову и укусила руку, которая зажимала мой рот, а потом закричала на всю силу своих легких.

— Ахиллес!!!

Меня ударили, я ощутила вкус крови в рту. Все другое помню как в тумане. Помню, как в палатку вбежал Ахиллес и увиденное его рассердило. Он бросился к воинам.

Один против трех. Но это же Ахиллес. Мой Ахиллес.

Далее не помню ничего. Я упала в объятие спасательной тьмы.

Ахиллес сидел возле костра со своими воинами. Они пили вино и смеялись. Кто-то рассказывал историю о своих приключениях. Как вдруг прозвучал испуганный женский крик.

— Ахиллес!!!

Кричала Натти. Ахиллес изо всех сил побежал к своей палатке. Когда он забежал внутрь, то увидел на земле Натти и трех воинов возле нее. Один из них держал ее руки, второй — ноги, а третий склонился, чтобы снять с Натти одежду, сам воин был раздет. Увиденное рассердило Ахиллеса. Как они посмели прикасаться к моей Натти? Воины были из войска Агамемнона, брата Менелая. Агамемнон возглавлял все войско греков, но это не остановило Ахиллеса. Он и раньше пренебрегал Агамемноном. Еще по дороге сюда тот принес в жертву богам собственную дочь.

Недолго думая, Ахиллес ударил воина, который склонился над Натти, убив его одним ударом, того что держал ноги Натти — заколол мечом, а последнего воина он только покалечил, переломав ему руки.

— Передай другим, чтобы даже не думали приближаться к ней! — гневно промолвил Ахиллес и выбросил воина из палатки.