Дорога на Ай-Петри - Галина Грановская

Так и не услышав ответа, добавила:

– У тебя тоже всё образуется.

Она ничего не сказала о том, что они могут продолжить свои отношения. Она не позвала его. А ведь он мог тоже переехать в Ванкувер. Ради неё он куда угодно готов был ехать. Но она сказала: у тебя тоже всё образуется. У меня образовалось и у тебя образуется. Это прозвучало как «прощай».

«У тебя всё образуется». Ещё как образуется…

Он напился и пропустил свою смену в ресторане. Потом ещё одну. И ещё. Его, разумеется, уволили.

Деньги имеют свойство таять с непостижимой быстротой, стоит только зазеваться, остановить на мгновение бег в своём беличьем колесе. Если он не заплатит до понедельника за комнату, то самое лучшее, что его ждет – это шелтер. Ночлежка, то есть. Относительно комфортное место, лучше, чем по подвалам ночевать или в ящиках под мостом. Но ночлежка – она ночлежка и есть, пусть даже с чистыми простынями и душем. Милость государства и сострадательного общества к падшим согражданам.

Он лежал на диване, разглядывая ободранные обои в углу комнаты. Вот она, страна больших возможностей.

Зачем я здесь?

И вообще здесь, в этом мире? Какой смысл во всем этом барахтанье? Работа – дом, дом – работа… Ежедневная нудная, утомительная борьба за выживание. Зачем? Это и есть смысл моей драгоценной, единственной и никому не нужной жизни?

6

– Уволили? Ну, ты дурак – потерять такую работу!

На какой-то – пятый или десятый? – день его пьянства заехал Пётр, парень, с которым он когда-то гнул трубы для пластиковых столов и стульев на мебельной фабрике, и с которым изредка перезванивался.

– А нельзя к шефу как-нибудь подкатить? – спросил он. – Покайся, придумай что-нибудь!

Виктор покачал головой.

– Поздно придумывать, ушёл поезд.

– Понятно… Значит, давно пьёшь.

Пётр не хуже него знал, как это бывает. Наверняка, на место Виктора уже приняли быстрого и исполнительного китайца, готового ежеминутно кланяться и вкалывать за три доллара в час.

Достал из-под кровати бутылку с остатками виски и разлил поровну. Петр повертел стакан в руках.

– Не разбавляешь? – оглядел пустой стол, заваленный пустыми пакетами из-под чипсов и соленого арахиса. – И без закуски? Ладно. Как говорится, за тех, кто в море, в тюрьме и за границей!

Выпил, морщась, вытряс из пакета пару орешков, отправил в рот.

– Ну, и что теперь думаешь делать?

– Не знаю. – Действительно, что?

Пётр покачал головой.

– Завязывай. Тут расслабляться нельзя. Будешь сидеть на вэлфере – никогда не поднимешься.

Это его любимая тема была – как найти свою золотую жилу. У каждого, рискнувшего пойти на авантюру под названием «эмиграция» или, как здесь говорили «иммиграция», своё кино в голове. У большинства – как выжить и наладить быт, у Петра, – как разбогатеть. Он только об этом и говорил, только это его и волновало, как «подняться».

– А ты вот тут уже десять лет, и работаешь день и ночь. И что – высоко поднялся? – съязвил Виктор, угрюмо рассматривая пустую бутылку.

– На жизнь хватает, не жалуюсь. Больших денег пока не заработал, потому что просто ещё не нашел свою…

–… золотую жилу.

Пётр не обиделся.

– Пашку помнишь? Рыжего, с нами на фабрике работал, а потом в пекарне подручным? На днях узнаю, он эту пекарню выкупил! На булках поднялся! Сказал, что сейчас у него, в придачу к пекарне, ещё и магазин «Домашний хлеб» в Северном Йорке. Ссуду взял. Там у него одна баба из Полтавы здорово домашние пирожки печёт. Ещё двое ребят-москвичей на компьютерах выехали, тоже неплохие бабки делают. Офис в самом центре, представляешь, сколько там одна аренда стоит? А приехали – первое время зимой на вокзале ночевали, а весной в парке, когда погода позволяла. На скамейке спали и флагами родины, которые на сувениры привезли, укрывались. А ещё Андрей с нами работал, помнишь, длинный такой? Мордой на американского актера похож. Ну, на этого, который в «Титанике» художника играл, как его? Так вот, у него сейчас своя музыкальная студия. Электронную музыку делает.

– Да кому, на хрен, нужна здесь его музыка! – грубо прервал Виктор. Его просто тошнило уже от всех этих сказочек. – Какая здесь культура? Здесь же никто ничем, кроме денег не интересуется.

– Ну, не скажи, – Пётр покачал головой. – На хороший товар везде есть спрос. Андрей уже, кажется, пару-тройку дисков сделал. По радио часто крутят. В Испанию и Германию на гастроли приглашают. Страна больших возможностей…

– Если бабки есть! У кого они водятся, тому везде хорошо.

– Зря ты так настроен. Здесь, в Канаде, всегда можно заработать, а если ещё и найти свою нишу…

– Какая, к черту, ниша! Все давно забито. – Из него вдруг попёрло то, о чем он и думать раньше не хотел. – Наша ниша – чёрные работы, на которых канадцы, чьи предки прикатили сюда первыми, надламываться не хотят! Или на тех пахать, кто успел урвать хороший кусок, когда нашу страну растаскивали, да потом сбежали сюда, чтобы дома этот кусок другие такие же хапилы не отняли!

Он ещё что-то орал, но Пётр, казалось, уже не слушал. Прошёлся, заглядывая в углы.

– Сколько за нору платишь?

– Пятьсот.

–Так себе нора. Тесная, без кондишина… Не хочешь перебраться ко мне?

– С чего это вдруг? – с подозрением спросил Виктор.

–Да сосед у меня съехал, с которым мы дом на пару снимали, – объяснил Пётр. – Одному оплачивать, сам знаешь, дорого. И новое жильё искать не хочется. Пять лет в одном доме живу, привык. Понимаешь, он хотя и старый, но классный дом. От центра, конечно, далеко, зато это дом, а не комната, и платить, если на двоих, получается всего по четыреста баксов.

По четыреста – это хорошо. За целый дом – это очень-очень хорошо. Виктор это понимал. Тут и пьяный ёжик бы понял. Только сейчас у него денег-то, можно сказать, почти нет.

– Не знаю, – пробормотал, мучительно соображая, по силам ли ему сейчас такое перемещение. – Надо подумать… Там же за первый и последний месяц надо сразу платить, а я… Я машину купил и вот… – он ткнул пальцем в угол, где громоздилась куча пустых бутылок и пивных банок.

Петру ничего объяснять не надо, он из понятливых. Сам такой.

– Этот месяц я уже оплатил. Отдашь, когда заработаешь. А, кстати, – вскинул брови, – и насчет работы могу узнать. Я сейчас на одной фабрике, деревообрабатывающей, в Сент-Катринсе. Час с небольшим езды от Торонто, но платят неплохо.

– Где это?

Пётр объяснил.

– Далековато.

– Ну, чтоб не на машине гонять, купишь проездной на поезд. На полгода, дешевле будет. А работа того стоит. Десять-двенадцать баксов в час, в зависимости от цеха.

Десять баксов? Стоило подумать.

– А что делать-то? – вяло поинтересовался, внутренне уже на всё соглашаясь.

В самом деле, какая разница, что делать? Платили бы нормально. А главное, надо стряхнуть с себя это состояние. Хватит с него глубоких чувств. Если разобраться, всё это всего лишь игра гормонов. Основной инстинкт. Остальное – воображение. А жить надо без фантазий. Яркую обёртку, всю эту любовь, «романс» этот, придумали козлы, пишущие слюнявые истории и снимающие сладкие фильмы, чтобы побольше зелени настричь. Всё, всё ради бабла. А этой жизни подходит только здоровый секс. Встретились – трахнулись – разбежались.

7

Дом и в самом деле оказался хорошим – три спальни, просторный бейсмент, где, помимо старой стиральной машины и сушилки, за перегородкой, на грязноватом сером ковре стояло два древних огромных дивана и большой телевизор. Несколько ободрано всё, запущено, но довольно уютно. Лужайка перед домом, а на заднем дворе незамысловатый садик, состоящий из раскидистого пеканового дерева и нескольких непонятных кустов. Виктор вспомнил роскошный цветник матери. Старый сад, где сейчас, в начале лета, набирает силу ранняя черешня и клубника. Тут таких роскошных садов и не бывает. Здесь никто не выращивает фруктовых деревьев у дома – зачем, когда всё можно купить в супермаркете? И роскошных клумб не устраивают. Расточительно это, тратить воду на полив экзотических цветов. Красивый букет всегда можно купить или заказать всё в том же супермаркете. Здесь в моде всё больше ровно подстриженные лужайки, которые украшает какой-нибудь камень или статуя. Бэкярд, задний двор, то есть, здесь тоже без затей. Ну, у некоторых, кто побогаче, бассейны, а у их дома под пекановым деревом площадка, на которой, случалось, Пётр устраивал барбекю.

На одном из таких барбекю Виктор и познакомился с Маргарет.

Маргарет жила рядом. Первое время он как-то её не встречал, да и никакие соседи его не интересовали. Видел только относительно новую «Тойоту» под навесом соседнего дома – гаража, как и у них с Пётром, у соседнего дома не имелось.

Потом как-то в субботу утром, когда он после тяжёлой рабочей недели намеревался поспать подольше, его разбудил звук газонокосилки. Раздражённый, он выглянул в окно своей спальни и увидел соседку, стригущую свой газон. Ну, нашла время, возмущённо подумал, закрывая окно. Поспать не удалось.