Учебный роман - Уокер Кристин

– Твоему другу Ноа, наверное.

Джонни покачал головой:

– Нет, он музыку сам не выбирает. Просто отвечает за аппаратуру.

– А. – Мне приходилось постоянно моргать, чтобы не ослепнуть от стробоскопа. – Интересно тогда, кто же это отобрал.

– Ну, вообще-то… – Джонни распрямился, откашлялся. – Раз уж речь зашла об этом, то… я. Это моя подборка.

Я уставилась на него:

– Что? Нет!

– Да. Уже два года, как я составляю все плейлисты для дискотек. – Он кивком указал на мой худи: – Тебе «Коннелз» нравятся?

Я ударила его в плечо:

– Боже мой, ты знаешь «Коннелз»? Я их обожаю.

– Знаю ли я их? – ответил Джонни. – Я лично думаю, что это одна из самых крутых нераскрученных индиджэнгл-поп групп постпанковского течения.

Я сощурила глаза:

– Ух! Да. Полностью согласна. – Я натянула худи и прочитала надпись, хотя она была вверх ногами и топорщилась от реквизита для нашего розыгрыша. – Не понимаю, почему они мало кому нравятся.

– Ну, «’74-’75» была довольно популярна в Европе. – Джонни вскинул брови. – А что еще ты слушаешь?

Я повернулась к нему и поставила ногу на скамью:

– Я дико, просто безумно фанатею от «Уайт Страйпс».

– Неудивительно. Это не просто передовая группа. Джек Уайт – гениальный музыкант.

– Реально. А «Раконтерс»?

Джонни резко повернулся ко мне:

– Боже, их совместная работа – просто безумие. Скоро будет «Салют резолюции».

– Круто.

Мы улыбнулись друг другу и закивали.

Заиграла «Я буду твоим зеркалом» «Вельвет Андеграунд» с Нико.

– Ого, хороший выбор. Господи, если бы я знала, что все эти годы музыку ты подбирал, я бы почаще ходила на дискотеки.

Джонни открыл рот, собираясь что-то сказать, но тут вступил вокал, и он резко наклонился, прижавшись грудью к коленям.

– Ты в порядке? – спросила я.

– Все супер. – Он показал мне большой палец, не разгибаясь. – Все нормально.

Я принялась высматривать Гейба на танцполе. Но его не было видно. Зато я заметила Тодда с Амандой, они дергались под музыку, не отлипая друг от друга. Она неустанно водила руками по его тенниске.

Джонни поднял голову и тоже стал наблюдать за толпой. Кто-то обмотал свою девчонку серебристой лентой и держал ее за концы, пока партнерша исполняла перед ним медленный танец.

– Ты танцевать любишь? – спросил Джонни.

О боже. Какой неловкий момент. Он что, пригласить меня хочет? Пока я размышляла над подтекстом его вопроса, у меня отвисла челюсть. Джонни, наверное, понял, что напугал меня, поэтому выпалил сам:

– Я ненавижу. Ну, то есть не то что бы ненавижу, я просто совсем не умею. Музыку обожаю, а танцевать совершенно не получается.

Уф! Какое облегчение.

– Да, ты же говорил утром. Я тоже не умею. – Я показала на ребят на танцполе и опустила вниз большой палец. – Хотя вот это я бы танцами не назвала.

– Мда. Да уж.

– Я иногда думаю о том, как круто было бы родиться в те времена, когда проводились балы. – О боже. Какую фигню я сморозила. Я тут же поправилась: – В смысле, нормальные танцевальные вечера. Костюмы… настоящие серьезные танцы.

– Ага, да.

Потом еще несколько песен мы промолчали. Там была пара предсказуемых композиций «на радость толпе», но попалась и пара потаенных бриллиантов. «Чиалифт». Естественно, кое-что не слишком известное из «Фолл Аут Бой». И еще одна малоизвестная местная группа, «Кикд Офф Эддисон». В общем, мне хватило, чтобы понять, что у Джонни крутой вкус в музыке.

Я принялась стучать пальцами по трибунам:

– Сколько времени?

Джонни посмотрел на часы:

– Восемь минут.

Я вытянула руки над головой, выгнула спину:

– Где же Мар?

– Не знаю.

– Может, мне стоит пойти поискать ее.

Но как только я встала, музыка внезапно стихла, и директриса подула в микрофон. Наверное, у нее часы спешат. Может, именно благодаря этому она и застала мужа с любовницей. Зажегся свет, и я увидела Мар – она стояла в другом конце зала и показывала мне большие пальцы. Скоро начнется представление.

Мисс Миллер начала свою речь:

– Господа учащиеся! Господа и господамы! – Она сделала паузу, давая нам время посмеяться над ее дурацкой шуткой. – Позвольте ненадолго прервать ваше веселье. Итак, мы собрались здесь, чтобы задать обучению в последнем классе школы первоклассный старт! Да! И отметить заключение учебных браков! Чтобы это начало было прекрасным, следующий танец – для партнеров по брачному курсу! А после того – веселитесь! Желаю вам приятного вечера!

Никто и не пошевелился.

За исключением Джонни, Мар и меня. Я подала знак подружке, и она прямой наводкой отправилась к Аманде. А мы с Джонни – к Тодду. У нас было буквально несколько секунд до того, как снова выключат свет. Мар добралась до Аманды первая. Я увидела, что она показывала ей на лицо, наверное, решила отвлечь ее разговором о косметике. А Джонни шел чуть впереди меня. Потом он забрал вправо, повернулся и «нечаянно» наткнулся на Тодда сзади. Тодд полетел вперед. Джонни подхватил Тодда, но продолжал пинать и ловить его, засыпая при этом извинениями. Когда Тодд согнулся в три погибели, я как бы невзначай подошла к нему, достала пакет со своим секретным оружием из кармана худи и прилепила к его жопе в хаки. Поскольку Джонни от него так и не отстал, Тодд даже ничего не почувствовал. Только когда он распрямился и Аманда завизжала, он заметил на себе огромный подгузник с начинкой из шоколадного пудинга, машинного масла и фарша. Липучки держались неплохо сами по себе, но за счет машинного масла «дерьмо» крепко прилипло к штанам.

– КАКОГО ХРЕНА? – завопил он. Резко повернувшись, Тодд увидел меня.

Я скрестила руки на груди и улыбнулась:

– Бедный малыш! Мамочка забыла сменить тебе подгузник?

Тодд содрал памперс и поднял его вверх. Это было роковой ошибкой. Кэлли Брукс завизжала, как будто это была искалеченная голова ее богини Марты Стюарт. Все повернулись в нашу сторону и уставились на Тодда. Аманда, тяжело дыша, прикрыла рот рукой и бросилась в сторону туалета.

– Какого… Ох, ПРИНЦЕССА В МОКРЫХ ШТАНАХ, теперь тебе реально конец, – сказал Тодд. Очень громко. Так, что бы все расслышали мою кличку.

Но я к этому времени тоже придумала ему прозвище. Идею я позаимствовала у директрисы. Так что, набрав в легкие побольше воздуха, я ответил:

– Я рада, что тебе понравилось, ГОСПОДИН ОБОСРАШКА.

Кто-то рассмеялся. Потом еще кто-то. Кто-то еще прокричал:

– Господин Обосрашка, добрый вечер!

И началась настоящая всеобщая истерика.

А потом Тодд Хардинг посмотрел на меня, и выражение его лица реально выбило меня из колеи. Я думала, он будет материться. Взбесится. Но нет. Он улыбался. В его глазах я прочитала такое… Сначала я подумала, что они сверкают злобой. Ведь он должен был меня ненавидеть, так? Но, клянусь богом, когда мы стояли с ним глаза в глаза, я поняла, что это.

Это был восторг. Он оценил мою выходку.

В голове гудело от напряжения. Он пытается обвести меня? Околдовать своими гнилыми чарами, чтобы нанести потом удар в спину? Я была похожа на робота, у которого что-то замкнуло. Мне кажется, я реально подергивалась. Вдруг в микрофоне снова раздался голос миссис Миллер, которая либо все пропустила, либо снова решила сделать вид, что ничего не заметила.

– Ну, выключайте же свет! Найдите своего супруга и пляшите! ОТРЫВАЙТЕСЬ ПО ПОЛНОЙ!

Тодд посмотрел на директрису и буркнул:

– Блин, да она бухая.

И – мне хоть и стыдно, но я не смогла сдержаться – я заржала.

Тодд продолжил:

– Принцесса в мокрых штанах, я с тобой танцевать не буду.

И я:

– Да я с тобой тоже, Господин Обосрашка. У тебя задница воняет фаршем с шоколадом.

Тодд посмотрел на меня, на Джонни, покачал головой и пошел, расставляя пошире ноги, к туалету с подгузником в вытянутой руке. Проходя мимо Кэлли, он махнул им у нее перед лицом, и она снова взвизгнула. Ну и пискля.