Оперативные будни - Маргарита Гришаева

— Ну что, кто готов поделиться наработками? — неожиданно раздался голос магистра.

Видимо, я так задумалась, что не заметила ни его возвращения, ни передвижения остальной группы к центру комнаты. Я же предпочла остаться в своем углу, чтобы не служить щитом для однокурсников. А разговор мне прекрасно слышен и отсюда.

— Можно я? — прощебетал женский голосок со стороны боевиков.

— Прошу! — Судя по насмешке, почудившейся в тоне преподавателя, от боевиков он тоже много не ожидал.

— По рассказам охотников из гильдии, убитый и свидетель часто ссорились. Господин Вирне собирался покинуть пост главы гильдии и выбирал преемника. На это место претендовали двое: его заместитель, господин Дирн, и сын убитого. Госпожа Вирне подтверждает, что ее муж хотел передать правление сыну. Господин Дирн, по-видимому, был с этим не согласен. Очевидцы утверждают, что сегодня Дирн и Вирне имели продолжительный разговор в кабинете последнего, после чего вместе направились к главе домой. Госпожа Вирне рассказала, что мужчины пришли в весьма хорошем расположении духа. Дирн прямо на пороге презентовал хозяйке бутылку вина и хотел сразу же откланяться, но чета Вирне настаивала на трапезе, и гостю пришлось остаться. Дирн от вина отказался под предлогом плохого самочувствия. Так что картина вполне ясна, — бодро отрапортовала девушка, невидимая мне за спинами однокурсников. — Так же рассматривался вариант, что это дело рук одного из наследников, но был быстро отброшен. Все соседи утверждают, что чета Вирне была счастливой парой. Никто ни разу не видел, чтобы они ругались. Отношения жертвы с сыном тоже были прекрасными.

— Итак, кто убийца? — уточнил магистр Бриар.

— Заместитель главы Гильдии охотников, господин Дирн, — твердо ответила студентка.

— У кого-то из группы боевых магов есть дополнения либо другие мнения? — серьезно поинтересовался преподаватель.

Вспыхнула надежда, что кто-то отработал другие версии и мне не придется вылезать вперед. Ну не люблю я быть в центре внимания. Лучше пересидеть в сторонке, если могут разобраться и без меня. Но мне не повезло. Боевики дружно проголосовали за виновность заместителя, ведь все более чем очевидно. Для них это просто способ отработать навыки допроса, а в данном случае убийство не магическое. Так что выяснять специфику магии и вид заклинания не надо. Магистр уже обратился к моей группе.

— Ну а что обнаружили господа криминалисты?

Тут же поднял руку Курсо.

— По результатам обследования можно сказать, что смерть произошла в результате остановки сердца, в свою очередь возникшей из-за поражения центральной нервной системы ядом. Предположительно аконитом. Большая доза данного вещества была обнаружена в вине. Цветки аконита распространены в нашем крае, но исключительно в глубинах леса. Торговой и лекарственной гильдией не распространяются, следовательно, растение, из которого был получен яд, принесли из леса. А собрал цветки тот, кто хорошо знает местные леса, — крайне нудным голосом бубнил адепт. Точно старый профессор на лекции по истории.

— То есть вы подтверждаете, что наиболее вероятным подозреваемым является господин Дирн? — Что-то такое прозвучало в голосе магистра, мне даже захотелось выползти из своего укрытия, рассмотреть выражение его лица. Все-таки я права — это проверка. А может, и нет. Демоны, как понять? И как решить, стоит ли вмешиваться или лучше не высовываться? Я тут же себя одернула. Я могу ошибаться в выводах, но факты не опровергнуть. Не зря же я столько занималась, как бы ни ругался Хран.

— Да, — наконец решился ответить Курсо.

— Какие-то дополнения, господа криминалисты? — осведомился преподаватель. Никто из однокурсников не откликнулся на мой мысленный призыв о просветлении, и я, горько вздохнув, покачала головой.

— Вы с чем-то не согласны? — раздался неожиданный вопрос, а я огляделась, пытаясь понять, к кому обращается наставник.

Оказалось, что ко мне. Удивительно, как разглядел-то!

— Да, я у вас интересуюсь, — кивнул он, поймав мой взгляд.

Не хотелось вмешиваться, но для очистки совести поинтересоваться стоит.

— А можно узнать, решение по этому делу будут выносить, основываясь на решении специалистов, а не на наших выводах, ведь так? — Вот не внушала мне наша система правосудия доверия. С них станется записать мнение недоучек и посадить невиновного. Чтобы времени не тратить на такие простые дела.

— Выходите, адепт, представьтесь, — голос магистра звучал уже серьезнее.

Меня тут же вытолкнули обратно к Рине на передний план. Я оторвала взгляд от собственных рук и тут же наткнулась на стальной взгляд преподавателя.

— Адептка Кастодия Серас, третий курс, факультет алхимии и целительства, — четко отрапортовала я, подавляя желание вытянуться по струнке и по-офицерски щелкнуть каблуками.

— Ну что ж, адептка Серас. Позвольте поинтересоваться, к чему подобные вопросы? Вы сомневаетесь в собственной компетенции и способностях своих коллег? — приподнял он бровь.

— Сомневаюсь, — кивнула я, старательно отводя взгляд.

— Неправильный ответ, адептка, — прозвенел металлом жесткий голос. — Вы не следователь, вы криминалист. Это следователь имеет право сомневаться в полученных сведениях и собственных домыслах. В конце концов, большинство этих сведений он получает при допросах от обычных людей, которые могут и ошибиться, и забыть что-то, и солгать. А вы криминалист. Вы не должны строить призрачные версии. Вы обязаны представить точные факты. Вам понятно?

— Понятно, — пробормотала я, краснея под ехидными взглядами красавиц в кожаных комбинезонах. Злорадствуют, стервы.

— А вы бы не улыбались так, адептка Вегерос, — одернул он единственную длинноволосую девушку. — Вы тоже были непозволительно категоричны, когда вынесли приговор человеку, основываясь на непроверенных сплетнях. Страшно подумать, что бы происходило в этом городе, если бы мы все решения принимали, основываясь на ваших домыслах, — усмехнулся он, снова поворачиваясь ко мне. — Так что не переживайте, адептка Серас, из-за ваших ошибок никого не казнят. А теперь поделитесь, какие же факты заставили вас усомниться в общей версии?

Догадливый. Понял, что это не простые переживания жалостливой девушки.

— Охотник не мог отравиться аконитом. Откровенно говоря, в нашей области почти никто не может отравиться аконитом. Во всяком случае, не при такой малой дозе и тем более не в вине, — выдала я, глядя прямо в глаза магистру.

Лицо осталось непроницаемым, а вот глубоко в глазах промелькнула искра удовлетворения.