Госпожа удача - Валентина Батманова

Комиссия уехала. Шурочка вернулась в отдел на свое рабочее место. Но от ее былой веселости не осталось и следа. Она прятала глаза от сотрудников, не шутила и вообще, была какой-то пожухлой. И когда она сказала по секрету Нине Николаевне, что беременная от заместителя министра, та от неожиданной новости только молча глотала воздух.

– А ты ему позвони, – немного успокоившись, предложила Нина Николаевна.

– Да вы что, у него, наверно, таких беременных по всему Советскому Союзу. Нет, звонить я не стану. Буду рожать ребенка, и воспитывать его одна без отца. Только вот, думаю, будет больно и стыдно слышать, когда меня станут называть матерью одиночкой. Хотя, мне как-то старая цыганка нагадала отличного мужа и счастливую жизнь. А какое же теперь у меня счастье будет? Рожу ребенка, а от кого, даже стыдно будет сказать. Не стану же я говорить, что нагуляла от командировочного москвича? Еще не известно, как моя хозяйка посмотрит на мою беременность. Наверно, попросит съехать с квартиры…

– Не торопись горевать, – стала успокаивать ее Нина Николаевна. – Постараюсь выбить для тебя однокомнатную квартиру в доме, который сдается в конце года. А ты не стыдись своей беременности. Все мы знаем, что ты девушка порядочная, не гулящая. Кто из нас женщин от такого застрахован, с каждой может подобное случиться.

Прошло время. Шурочка родила мальчика и назвала его Петром. Отчество дала Валентинович. Когда дом был введен в эксплуатацию, Нина Николаевна пошла к начальнику управления и потребовала, чтобы Шурочке дали однокомнатную квартиру, как матери одиночке. Начальник попытался отказать в просьбе.

– Нет, дорогой, ты от меня не отделаешься, – грозно крикнула она ему в лицо. – Умел воровать, умей и ответ держать. Ты девочку подложил этому откормленному коту, так давай с достоинством выходи из сложившейся ситуации.

И начальник не обиделся на Нину Николаевну, а принял все меры, чтобы Шурочка получила однокомнатную квартиру.

Сына женщина водила в детский сад, который находился рядом с ее домом. Повседневный маршрут молодой мамы – работа, садик, дом. Малыш рос и был очень похож на Крышневич, с такими же серыми глазами и русыми курчавыми волосами.

Шло время. Крышневич получил повышение. Бывшего заместителя министра направили на ответственную должность в ЦК партии. Он несколько раз приезжал в Калининград и всегда хотел встретиться с Шурочкой. Но женщина, как только узнавала, что приезжает Крышневич, брала больничный по уходу за ребенком.

Однажды Крышневич позвонил Нине Николаевне и попросил оказать услугу: встретить его родителей – ветеранов Великой Отечественной войны – в аэропорту Храброво. Старики направлялись по путевке в один из санаториев министерства обороны в Светлогорск. Услышав это от московского высокопоставленного товарища, Нина Николаевна, словно ужаленная, подпрыгнула на месте. Женское чутье ей подсказало, что от того, как она встретит родителей Крышневича, может во многом зависеть судьба Шурочки и ее сына. Всякий раз, когда она видела в отделе ее ребенка, чувствовала себя виноватой перед этими брошенными людьми.

– Хорошо, Валентин Петрович, мы встретим ваших родителей и разместим в санатории, – сказала Нина Николаевна.

Она положила трубку и, размахивая руками, стала ходить по кабинету. Наконец она остановилась и сама себе решительно сказала: «Нужно обязательно сделать так, чтобы старики увидели сына Шурочки. Даже если у него есть семья, его родители должны знать, что в Калининграде у них растет внук».

Москвичи прилетали в субботу. Нина Николаевна, выбрав время, пригласила к себе Шурочку.

– Знаешь, меня попросили встретить в аэропорту двоих уважаемых пенсионеров и помочь им разместиться в санатории города Светлогорска, – начала она разговор издалека. – А у меня, как назло, суббота очень занята. Вот я и хочу тебя попросить, не сможешь ли ты выполнить за меня эту работу?

– Я не против, – ответила Шурочка. – Но в субботу не работает детский сад, и мне Петрушку не на кого оставить.

– А ты возьми его с собой. Дорога хорошая, на улице тепло. Разместишь пенсионеров и прогуляешься с ребенком возле моря.

В субботу рано утром у дома Шурочки остановилась черная «Волга». Девушка подхватила на руки ребенка и, познакомившись с водителем служебной машины, уселась на заднее сидение. Гости прилетали первым рейсом. Опытный водитель без труда вычислил среди прибывшим своих будущих пассажиров.

– Иди, встречай, – толкнул он в локоть Шурочку. – Вон та пожилая парочка – твои гости.

Девушка потянула за руку сына и направилась к прибывшим москвичам. Подойдя к пенсионерам, сказала:

– Здравствуйте. Я встречаю вас и сейчас отвезу в Светлогорск в санаторий.

Она попыталась взять дорожную сумку мужчины и отнести ее к машине, но тот обиженно ее отстранил.

– Ну что вы, девушка, сумка тяжелая, а я, хотя и пожилой человек, но еще мужчина.

Шурочка подняла на руки сына, понимающе улыбнулась.

– Давайте поставим сумку в багажник машины, – предложила она. – Вы сядете на переднее сидение рядом с водителем, а мы с вашей женой разместимся сзади.

Ехали молча. Только изредка гость перебрасывался словами то с водителем, то со своей женой. Время было раннее, поэтому машины на дороге почти не встречались. Рассматривая раскинувшиеся вдоль дороги луга, гости были словно завороженные. Похоже, они даже не заметили, как машина доехала до санатория министерства обороны.

Водитель, подхватив увесистую сумку, отнес вещи в помещение, где оформляли прибывших. Заполнение документов не заняло много времени и вскоре они были уже в однокомнатном номере с широкими окнами, выходящими в сторону моря. Водитель отозвал в сторону Шурочку.

– Я поеду обратно, а тебе приказано побыть со стариками до конца дня. Обратно в Калининград доберешься на автобусе, – и, попрощавшись, ушел.

– Вы пока размещайтесь, – обратилась к гостям Шурочка, – а мы с сыном подождем вас на улице. Времени до обеда еще много, и мы погуляем по променаду. – Не дождавшись ответа, подняла ребенка на руки и вышла из номера.

Вскоре, переодетые в пляжную форму одежды, гости подошли к своим гидам.

– Мы уже скоро два часа как общаемся, а до сих пор не познакомились. Меня зовут Петр Валентинович, а мою вторую половинку величают Евгенией Андреевной.

– Меня зовут Александрой, а это мой сын Петя.

– Значит, Петрушка, ты мой тезка, – подмигнул малышу ветеран.

– Погода сегодня отличная, давайте прогуляемся вдоль моря.

Неторопливо шагая по променаду, Петр Валентинович стал рассказывать о том, как во время войны ему приходилось летать на своем истребителе в небе Восточной Пруссии. И только теперь Шура заметила, что мужчина слегка прихрамывает на правую ногу. Немного осмелев, она спросила:

– Я смотрю, Петр Валентинович, вы слегка прихрамываете. Это вы получили ранение в боях за Восточную Пруссию?

– Нет, – ответил ветеран, – в боях с немцами я всегда выходил победителем. Ни одному фашистскому асу не удавалось подбить мой истребитель. А ранение я получил в небе над Кореей. В пятьдесят втором году это было. Много раз приходилось встречаться в небе с американскими летчиками, и всегда выходил из боя целым и невредимым. Но однажды фортуна от меня отвернулась. В том бою мне пришлось отражать атаку сразу трех самолетов. Карусель закрутилась страшная. Мой истребитель подбили, но я сумел посадить его на землю. Пуля попала мне в ногу, потерял много крови. Долго лечился в госпитале, но летать больше не мог, и был комиссован. До своего шестидесятилетия работал в торгово-промышленной палате в должности секретаря парткома. А сейчас живем в Москве. Моя супруга Евгения Андреевна – коренная москвичка. Ее отец служил в генеральном штабе под командованием самого Шапошникова. Жаль генерала, погиб на фронте в самом конце войны. А вот сам я родом из Белоруссии, из простой рабочей семьи. Учился в школе вместе с будущим секретарем ЦК Белоруссии самим Мошеровым. Мы с ним за одной партой сидели все десять лет. – Петр Валентинович на какое-то время прервал свой рассказ. Затем скосил глаза на жену. – Евгению я встретил на фронте. Она служила телефонисткой. Тогда же и поженились. – Ветеран снова на мгновение задумался. – Когда я вернулся из Кореи, нашему сыну Валентину было уже четыре года. – Петр Валентинович посмотрел на стоявшего у кромки воды малыша, потом перевел взгляд на жену. – Он был примерно такого же возраста, как твой сын сейчас.

Мальчик словно понял, что речь идет о нем, повернулся к взрослым и, посмотрев на мужчину, протянул к нему руки.

– Я хочу к тебе на ручки.

– Ты что, – встрепенулась Шура, – такой большой мальчик и просишься на ручки. Гуляй ножками. Дядя устал с дороги, ему нужно отдохнуть.

Но Петр Валентинович улыбнулся малышу и взял его на руки.

– Ну и как же тебя величают по отчеству?

Мальчик не понял заданного вопроса и, обхватив мужчину за шею, притих у него на плече. Не дождавшись ответа на свой вопрос, гость снова его повторил, но уже более конкретно.