Крошка из Шанхая - Вэй Хой

Мы пообедали в ближайшем ресторане. Аппетит у обоих был отменный. Мы даже исполнили несколько любовных баллад в частном заведении с караоке, звуковая система в котором была просто ужасна.

«Дорогая, если вдруг ты собьешься с пути,я всегда буду рядом.Дорогая, будет больно иль страшно идти,я всегда буду рядом…» -

весело подпевали мы старинной шотландской песенке.

8 Кузина в разводе

Со мной по соседству живут девятнадцать мужчин.

Восемнадцать глупы, как пробки,

а тот, что с мозгами, вообще ни на что не годен.

Бесcи Смит [40]

Мне позвонили отец с матерью. Они выбросили белый флаг. Китайские родители легко идут на уступки ради общения с детьми.

Во время телефонного разговора они старались говорить самым благожелательным тоном, но при этом не поступаться принципами. Они поинтересовались, как у меня дела, есть ли проблемы. Услышав, что у нас некому вести хозяйство, мама даже предложила приходить время от времени и помогать по дому.

– Берегите себя. Выбирайтесь почаще, – заботливо сказала я. Лучше бы они были более эгоистичными и меньше беспокоились обо мне.

Мать сообщила мне удивительную новость: моя кузина Чжуша недавно развелась. Уехав от мужа и еще не подыскав подходящей квартиры, она временно остановилась у них, ведь моя кровать все равно пустовала. Вдобавок к этим неприятностям у нее что-то не ладилось на работе, поэтому в последнее время она пребывала в скверном расположении духа. И не могла бы я повидаться с кузиной, если у меня будет свободное время?

Я была ошеломлена. Чтобы Чжуша развелась?

Чжуша была благовоспитанной молодой женщиной на четыре года старше меня. Она вышла замуж за однокурсника после окончания факультета германистики Института иностранных языков и сейчас работала в одной из немецких торговых фирм. Ей страшно не нравилось, когда ее называли «белым воротничком» или «красоткой из конторы». В определенном смысле мне импонировала ее независимость, и даже она сама была мне симпатична, несмотря на разницу в темпераменте и амбициях.

В детстве родители всегда ставили мне Чжушу в пример. Даже в раннем детстве она была яркой личностью – старостой класса с тройной нашивкой на рукаве, лучшей ученицей школы; прекрасно пела, танцевала и декламировала стихи. Дошло до того, что одну из ее фотографий, запечатлевших ее невинную улыбку, увеличили и выставили в витрине известной шанхайской фотостудии на улице Нанкин. И она красовалась там к вящему восхищению многочисленных друзей и одноклассников, то и дело бегавших туда полюбоваться на ее очаровательную мордашку.

Тогда я ей не на шутку завидовала. Однажды в июле во время Международного детского фестиваля самодеятельности я втихаря испачкала чернилами ее белую жоржетовую юбку. В результате она выглядела ужасно глупо, исполняя «Пять маленьких цветов» в школьном актовом зале, и разрыдалась сразу после ухода со сцены. Никто так и не понял, что это моих рук дело. Сначала ее отчаяние забавляло меня. Но когда я увидела, как сильно она расстроилась, мне стало не по себе. Ведь обычно она была добра ко мне, помогала с математикой, делилась леденцами и всегда заботливо брала за руку при переходе улицы.

Повзрослев, мы стали реже видеться. Когда она вышла замуж, я еще училась в университете. В тот день стояла ясная погода. Но как только на лужайке в сиреневом Саду Динсян [41] началась видеосъемка свадебной церемонии, дождь полил как из ведра. Это жалкое зрелище надолго осталось в моей памяти – бедная, промокшая до нитки Чжуша в обвисшей свадебной фате. Печальная улыбка на лице, блестящие от воды черные завитки волос, прозрачное белое платье, до неприличия откровенно облепившее тело – во всем ее облике была странная, хрупкая красота, которую трудно передать словами.

Ее муж, Ли Минвэй, крупный, высокий молодой мужчина с гладкой кожей и неизменными очками в серебристой оправе, был на факультете председателем студенческого совета. Потом он некоторое время работал переводчиком в германском консульстве, а к моменту их свадьбы стал редактором «Финансового вестника Торговой палаты Германии». Общительностью он не отличался, но был хорошо воспитан и элегантен, одним словом, настоящий джентльмен. У него на лице всегда была спокойная, несколько отрешенная улыбка. Я как-то подумала, что хотя мужчина с такой улыбкой вряд ли хороший любовник, зато муж наверняка отличный.

Мне бы и в голову не могло прийти, что Чжуша когда-нибудь разойдется с ним.

Я дозвонилась до нее по сотовому. Голос у Чжуши был грустный, а качество связи неважное. Помехи были такие, словно где-то холодные капли дождя барабанили по асфальту. Я спросила, где она сейчас. Она ответила, что в такси. Уже подъезжает к «Виндзорскому замку», одному из самых популярных женских фитнес-клубов.

– Может, присоединишься? – спросила она. – Позанимаемся вместе.

Я чуть поразмыслила.

– Занятия – это не для меня. Лучше просто поболтаем.

Я миновала вестибюль и вошла в зал, где было полным-полно грузных женщин зрелого возраста в трико. С добросовестностью участниц художественной самодеятельности они пытались воспроизвести несколько балетных па из «Лебединого озера» под бдительным оком русской инструкторши. Свою кузину я обнаружила в следующем зале, сплошь уставленном спортивными тренажерами. Она немилосердно потела на беговой дорожке.

Чжуша и раньше-то отличалась стройностью и хрупкостью телосложения, а сейчас выглядела совсем худой и изможденной.

– Привет! – помахала она рукой при моем появлении.

– Ты что, приходишь сюда каждый день? – спросила я.

– Угу, особенно в последнее время, – ответила она на бегу.

– Смотри, не перестарайся! У тебя все мышцы станут как камень, а это гораздо хуже развода! – сострила я.

Она ничего не сказала и продолжала бежать. На лбу блестели капли пота.

– Да прервись ты хоть ненадолго, – попросила я. – Хватит мелькать туда-сюда. У меня даже голова кружится, когда я на тебя смотрю.

Она протянула мне бутылку с минералкой, открыла вторую для себя и, усевшись на ступеньки, окинула меня оценивающим взглядом.

– А ты все хорошеешь и хорошеешь. Все дурнушки с возрастом становятся красавицами, – уныло съязвила она.

– Любовь всегда красит женщину, – заметила я. – Ты лучше скажи, что за кошка пробежала между тобой и Ли Минвэем?

Она замолчала, видимо, не хотела ворошить прошлое. Но потом все-таки вкратце рассказала, что произошло.

Довольно долго после свадьбы их жизнь текла спокойно и безмятежно, в полной гармонии. Они вращались в определенном профессиональном и социальном кругу, общаясь с такими же супружескими парами, как и они сами. Как и все, ходили на вечеринки и посещали светские салоны (или шалун, как их принято было здесь называть). Вместе с остальными благополучными парами путешествовали, развлекались, отдыхали, бывали на званых обедах, ходили в театр и говорили друг другу дежурные любезности. Оба увлекались спортом, любили поиграть в теннис, поплавать. У них были одинаковые вкусы и в музыке, и в литературе. В общем, это была безмятежная, размеренная жизнь: спокойная, но не скучная, не слишком роскошная, но вполне обеспеченная.

Однако за видимым благополучием скрывалась проблема. С самой первой брачной ночи у них с мужем практически не было сексуальной жизни. Ничего с того момента, когда она закричала от боли при первой же попытке физической близости. Оба до сих пор оставались девственно невинными. Для каждого это была первая и единственная любовь в жизни. И в результате их супружество свелось к однообразному и монотонному существованию.

Они не придавали очень большого значения сексу и со временем мирно разошлись по разным спальням. Но каждое утро муж стучался в ее дверь, приносил завтрак в постель, нежно целовал Чжушу и ласково называл своей принцессой. Стоило ей хоть раз закашлять, и он бежал на кухню готовить лекарственный отвар. Наступление месячных он вообще воспринимал как опасную болезнь и просто места себе не находил в тревоге за ее здоровье. Он водил ее по традиционным китайским врачевателям и сопровождал в походах по магазинам. Он ловил каждое ее слово. Можно сказать, что они были просто образцовой супружеской парой, если не вспоминать про секс.

В то время все просто с ума сходили по фильму «Титаник». И вот они отправились в кино, нежно взявшись за руки. Представления не имею, что в этой картине так сильно подействовало на Чжушу. Может, на нее произвел неизгладимое впечатление выбор героини, когда та бросила благополучного, заботливого и любящего, но скучного жениха ради мимолетного романа со страстным юным незнакомцем. Что бы там ни было, но во время сеанса Чжуша все глаза выплакала, вымочила слезами все носовые платки так, что хоть выжимай, и вдруг прозрела и осознала, что никогда в жизни не любила по-настоящему. А женщина под тридцать, не познавшая любви, – жалкое зрелище.