Звезда Смерти - Стив Перри

– Несчастный случай?

– Да, сэр. Взорвалась доставленная с планеты ёмкость с кислородом. Её только что выгрузили в главный ангар северо-западной квадрисферы, когда произошёл взрыв.

– Какой ущерб?

– Пока неизвестно, сэр. Вокруг всё ещё летает слишком много обломков. Доставивший кислород заправщик уничтожен. К счастью, команда большей частью состояла из дроидов. Несколько офицеров и живой персонал...

– Не надо размениваться на мелочи, капитан. Какой ущерб для станции?

– Пока точно известно, что основные разрушения пришлись на люк и сам ангар. Эксперты службы безопасности могут только предполагать...

– Тогда пусть предположат.

Капитан трусил. Принести дурные вести – не самый тяжкий из проступков, за которые можно загреметь на передовую, и он это знал. Вот почему адмирал, ответственный за безопасность, не прибыл с личным докладом.

– Сэр, люк и ремонтный отсек уничтожены. От ангара осталась куча перекрученных балок и разорванных листов обшивки. Проще отделить его от станции и построить новый, чем ремонтировать этот.

С языка рвалось проклятие, и Таркин наверняка озвучил бы его, будь он один. Но нельзя же позволить простому капитану слышать подобные тирады из уст гранд-моффа. Поэтому он просто сказал:

– Ясно.

– Аварийные команды оценивают ущерб, – продолжил капитан. – Полный отчёт будет представлен, как только появится возможность.

Таркин кивнул. Внешне он был спокоен и собран. Голос был холоден, даже когда он произнёс:

– Установите причину инцидента, капитан. Без промедления.

Однако под этой тонкой оболочкой бушевала ярость. Как кто-то мог осмелиться повредить хотя бы один винтик, или заклёпку, или сварной шов его станции!

– Разумеется, сэр, – ответил офицер.

– Если это чья-то ошибка, я хочу об этом знать. Если это саботаж, мне нужно полное досье на того, кто это сделал, и имя старшего офицера, который спал на посту и позволил этому случиться.

– Так точно, сэр.

– Вы свободны, капитан.

– Есть, сэр!

Капитан отдал честь, развернулся и вышел – намного быстрее, чем входил.

Таркин встал и уставился в иллюминатор, в бесконечную тьму, усеянную точками света. Там, снаружи, такой холод и пустота! Но вскоре её заполнят окоченевшие, исковерканные тела тех, кто несёт ответственность за это преступление – кем бы они ни были. Это единственная гарантия, пусть и ненадёжная, того, что остальные потенциальные вредители дважды подумают, прежде чем повторить подобную гнусность.

В такие моменты ему всегда хотелось, чтобы рядом оказалась Даала. Умная, красивая и абсолютно безжалостная, когда того требовала ситуация, она была способна отвлечь его – а это стало бы спасением для такого человека, как он, которого со всех сторон осаждают тяжкие проблемы. Но единственная женщина-адмирал имперского флота всё ещё находилась в скоплении Утроба с четырьмя разрушителями, охраняя тайную базу, где шла непрерывная разработка планов и вооружения для станции.

Внезапно Таркин принял решение. Он провёл ладонью над вмонтированным в стол коммом.

– Да, сэр? – немедленно откликнулся помощник.

– Мой корабль готов?

– Конечно, сэр. – В учтивом голосе помощника прозвучала нотка удивления, потому что этот вопрос был абсолютно излишним.

– Ждите меня на лётной палубе.

– Так точно, сэр. – И осторожно добавил: – Можно узнать, куда мы направляемся?

– Взглянуть на повреждения, нанесённые взрывом. Хочу видеть их собственными глазами.

– Да, сэр.

Таркин стоял, ощущая вспышку жестокого удовлетворения. Он не всегда был штабным командиром. Он достаточно времени провёл на полях сражений. Время от времени надо дать подчинённым понять: он всё ещё способен замарать руки – грязью или кровью, в зависимости от ситуации.

Лихтер гранд-моффа, 0,5 км от "Звезды Смерти"

– Взгляните в носовой иллюминатор, – произнёс пилот.

Таркин, сосредоточенно изучавший голографическую схему с отмеченными повреждениями, развернулся и взглянул на станцию.

В самом деле, катастрофа. Казалось, будто гигантская ладонь ударила по ангару, а потом самым наглым образом оторвала несколько секций и зашвырнула их в космос. Обломки всех форм и размеров кружились и сталкивались – они ещё не успели выйти на орбиту.

Таркин в ярости стиснул зубы, но голос остался ровным.

– Разворачивайтесь, – приказал он. – Подлетим ближе. Мне надо подробнее осмотреть место происшествия.

– Есть, сэр. – Пауза. – Здесь много мусора и обломков, сэр.

– Вижу. Полагаю, вы в состоянии избежать столкновения с ними.

Пилот сглотнул.

– Так точно, сэр.

Он начал разворачивать маленький кораблик по широкой дуге. К Таркину тем временем подошёл помощник.

– Да, полковник?

– Комиссия экспертов составила предварительный отчёт, сэр.

– О, так быстро?

– Вы же отметили, что хотите видеть его как можно скорее.

– Действительно. – Таркин улыбнулся плотно сжатыми губами. – Оставайтесь на орбите, – скомандовал он пилоту. – Я выслушаю отчёт здесь.

– Так точно, сэр.

Услышав этот приказ, пилот заметно расслабился.

Секунду спустя на пульте рядом с Таркином вспыхнул голопроектор, создав изображение в одну треть натуральной величины. Майор сил безопасности стоял по стойке смирно.

– Сэр, – обратился майор, отдав честь.

Таркин сделал нетерпеливый жест.

– Что у вас, майор?

Майор потянулся куда-то за пределы видимого Таркину пространства, дотронулся до кнопки, и рядом с ним возникло ещё одно изображение – имперский корабль-заправщик. Пока Таркин смотрел, изображение выросло и стало более прозрачным, будто приблизившись. В хвостовой части корабля заморгал красный огонёк, точка обзора сместилась ближе, так что стали видны внутренние детали.

– Мы создали компьютерную модель, учитывающую разлёт обломков обшивки и внутренних частей корабля, из которой следует, что эпицентр взрыва находился здесь... – офицер указал на изображение. В этот момент корабль на голограмме взорвался, и Таркин видел лишь его руку и указательный палец, – ...в кормовом трюме. Точное расположение – плюс-минус один метр от клапанов в стойке для баллонов правого борта.

– Дальше.

– Учитывая размер емкостей и давление – кислород, разумеется, был сжижен – и предполагаемую мощность и радиус взрыва, мы рассчитали, что вероятность возникновения подобных повреждений в результате утечки и случайного возгорания газа в закрытом отсеке крайне мала.

Таркин кивнул – в большей степени собственным мыслям.

– Тогда это саботаж, – сказал он. – Бомба.

– Мы так считаем, сэр. – Изображение уменьшилось, и на нём опять появился майор. – Остатки самого взрывного устройства пока не найдены, но мы их обязательно найдём.

Таркин стиснул зубы, ощущая, как напряглись мышцы лица. Он сделал над собой усилие и расслабился, улыбнувшись майору одной из своих знаменитых улыбок – с плотно сжатыми губами.

– Передайте своей группе поздравления – вы добились значительного успеха. Благодарю за оперативность.

– Спасибо, сэр. – Майор улыбнулся.

– Только не спешите расслабляться. Я хочу знать, что это была за бомба, кто её сделал, кто подбросил – всё.

Майор опять вытянулся в струнку.

– Так точно, сэр. Мы доложим, как только получим новую информацию.

– Это надо было сделать вчера, – сказал Таркин. – Вы свободны.

Голоизображение погасло, но гранд-мофф продолжал всматриваться в пустое пространство, как будто искал ответы на свои вопросы. Конечно, саботажа стоило ожидать. Такое происходило уже не в первый раз, и почти наверняка не в последний. Невозможно держать в секрете проект такого масштаба, вне зависимости от того, насколько суровые предпринимаются меры безопасности. Проницательный наблюдатель может собрать воедино множество разрозненных фактов из самых разных источников – грузовые декларации, рапорты о переброске войск, перегруппировки кораблей и тому подобное – и из этого просто нельзя не сделать несколько важных выводов, даже если ты гунган, получивший солнечный удар. Можно не знать место и назначение, но сам факт сверхмасштабного строительства будет очевиден. И, имея в распоряжении достаточно времени и ума, не так уж сложно отыскать след, ведущий к этой системе и к этой станции.

Были такие проницательные типы и среди повстанцев – Таркин в этом не сомневался. Более чем вероятно, повстанцы были и среди человеческих отбросов там внизу, на тюремной планете. Возможно, были и предатели среди имперских военнослужащих.

Проект находился под жесточайшим надзором. Коммуникации и раньше, и теперь были перекрыты плотнее, чем в дюрастальном кулаке. Но кто-то же взорвал этот грузовик, и вполне понятно, зачем.