Булгаковиада - Владимир Рецептер
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Тов. Трескунов указывает на незнание им эпохи Мольера, но считает, что ставить пьесу необходимо, несмотря на то что пьеса не отражение сегодняшнего дня, но показывает культуру прошлых веков и развитие искусства. Этим пьеса особенно ценна…
Тов. Тверской: В эпоху Мольера мы видим очень яркую картину классовых негодований. Помимо того, мы видим борьбу феодализма с нарождающимся капитализмом… пьеса «Мольер» должна быть поставлена в ГБДТ. [Не могу не выразить восхищение стилем главного режиссера: «Классовые негодования» – это незабываемо. – В.Р. ]
Тов. Шостак: Когда государство занимается стройкой социализма в одной стране, а все культурные очаги должны содействовать этому, ГБДТ собирается ставить пьесу, которая не отражает укрепления социализма нашей стройки…
Тов. Стрельцова не видит препятствий к постановке этой пьесы…
Тов. Шапиро [Твердо. Решительно. Молодец, Рувим Абрамович. – В.Р. ]: Некоторые товарищи считают, что кроме пьес, посвященных ударничеству и соцсоревнованию, ставить ничего не следует. Мне бы хотелось возразить им, опираясь на слова тов. Боярского, указавшего, что театры замкнулись в один круг и надо подумать о расширении этого круга. [Кто такой Боярский? Очевидно, начальник, раз дает «указания»… Чего начальник?.. Очевидно, Ленискусства, где Шапиро руководит всеми театрами. Вероятно, там его основная работа, а БДТ – совместительство. – В.Р. ] Неплохо заняться постановками, обрисовывающими эпохи прошедших веков. Я считаю, что наступил момент, когда необходимо показать культуру прошлых веков, так как культурный уровень масс повысился. Из выступления товарищей я вынес впечатление, что пьеса хотя и художественно написана, но т. к. написана Булгаковым, ее к постановке принять нельзя. Это в корне неправильно.
Тов. Шубин: Я считаю, что зритель достаточно вырос, и те постановки, которые функционируют в нашем театре, уже не могут его удовлетворять. Необходимо ставить классические вещи.
Тов. Зельцер [Обратим внимание на «цветок в виде тов. Зельцера». Как и «цветок в виде Вишневского» (Булгаков), он – моряк и драматург. Написанная им в соавторстве с кем-то неразборчивым пьеса «Декада» «о растущей мощи Балтфлота и культурном росте краснофлотцев» была выпущена в апреле текущего 1931 года «для обеспечения роста молодежи» и «целиком силами молодежи» . Теперь автор-военмор считал себя вправе поучить Булгакова. – В.Р. ] указывает на то, что какое бы то ни было решение будет вынесено ХПС, пьеса все же будет поставлена на сцене ГБДТ, т. к. в газетах уже было объявлено распределение ролей. Тов. Зельцер согласен с тем, что пьеса понравится зрителю, но только не массам. Если бы Булгаков написал не биографию Мольера, а вскрыл бы целую эпоху, это было бы ценным вкладом в драматическое произведение, и такую пьесу необходимо было бы поставить на сцене ГБДТ. Но в «Мольере» Булгакова этого нет, и ставить ее в БДТ нерационально.
Тов. Шапиро [Бьется как лев. – В.Р. ]: Я не согласен, что Дирекция не считается с мнением ХПС. Наоборот, мы всегда прислушиваемся к мнению ХПС, но здесь наши мнения разошлись, и разрешение этого вопроса будет поручено вышестоящим органам.
Предложение:
1) Пьесу Булгакова «Мольер» в театре ставить;
2) Пьесу Булгакова «Мольер» в театре не ставить.
Постановили: «Ввиду одинакового количества голосов как за постановку пьесы, так и против, вопрос вынести на Пленум ХПС».7
Постепенно артисту Р. стало казаться, что Булгаков написал все-таки про «Кабалу». Именно «Кабала святош» мешает бедному Мольеру и его театру жить и трудиться во славу великой Франции.
Ни в коем случае не король. Ни за что не Людовик.
Король выше «Кабалы», выше всех на свете, он может раз и навсегда расправиться с Шарроном и его приспешниками…
Бедный Мольер лишь тогда выкрикивает о «королевской тирании» и ненависти к ней, когда «Кабала» побеждает самого короля и тот начинает действовать по ее указке…
Главрепертком не мог не почувствовать, что пьеса – про него и против него. И, веля Булгакову изменить название на «Мольер», и защищал себя, и подставлял автора. Вполне в духе «Кабалы»…
Когда начались репетиции во МХАТе, гениальный старик К.С. Станиславский тут же попался на удочку. Если пьеса называется «Мольер», нужно показать, какой он был в полном масштабе, и тогда роль гениального Мольера нуждается в доработке…
И прежде всего потому, что булгаковский Мольер ведет себя как актер, актер до мозга костей, актер и худрук театра, а не великий писатель, который понимает, что главное для него – именно это, что он – выше короля и может быть спокоен за свое будущее. Хотя бы и после смерти.
Не будучи писателем, Станиславский гениально почуял зерно роли…
Как и Николай Федорович Монахов, который очень хотел сыграть именно Мольера, а не короля… Короля Филиппа он грандиозно сыграл в «Дон Карлосе». Выше этого было не подняться. Нет, Мольер и только Мольер!..
Все Мольеры, которых видел артист Р. – Юрий Любимов в постановке Анатолия Эфроса, Олег Ефремов в спектакле Адольфа Шапиро, Сергей Юрский в своей режиссуре, – играли именно актерскую, а не писательскую ипостась, и играли прекрасно…
И несмотря на то что Юрский давно выступал в роли писателя, он всегда старался подчеркнуть, что он – актер, актер…
Во всяком случае, в разговоре с Р.
– Привет, Сережа!
– Здравствуй, Володя!
– Я понял, как тебя называть: тебя надо объявлять с ударением на последнем слоге – артист Юрской.
– Да, так меня называют многие…
– Вон что, а я думал, что сам придумал… «Смотрю на сцену день-деньской, а там все время Эс Юрской»…
– А вот стихи еще никто не писал, кроме одного моего приятеля, который написал: «На сцене нужен Юрский, как черт знает какая ерунда». Видишь, какая плохая рифма.
– Рифма как раз хорошая, стихи плохие – вранье…
– А почему ты не на съезде?..
– А что мне там делать?..
– А мы бы тебя куда-нибудь выбрали.
– Надо выбирать кого поумней…
– Мы бы выбрали тебя зав. пушкинским сектором…
– Хорошо, считай, что в этом разговоре из нас двоих ты выбрал меня…
– Завтра об этом и скажу на съезде.
– Скажи что-нибудь посмешней… Слушай, Сережа, в качестве информации, в этом году я был счастлив, потому что почти месяц жил в Михайловском, и подумал о тебе: почему бы тебе туда не поехать?
– Я не могу, я играю в четырех театрах.
– А зачем?
– Так получилось. Я – артист.
– Я бы теперь и в один не пошел…
– А я вот в четырех…
– Говорю тебе как литератор Р. литератору Ю.: тебе нужно поехать в Михайловское.
– А я там был, и не раз…
– Но ты был как артист, а я тебе предлагаю поехать туда писателем. Выбрать дней десять или неделю и поехать… Ну, попутно дашь один непарадный концерт…
В этом разговоре Р., конечно, хитрил, он был заинтересован в выступлении Ю. в Михайловском, с тем и звонил.
– Я и дня сейчас не могу выбрать, – сказал Ю.
– Ну, нет так нет. Но ты выбрал меня пушкинским сектором, я тебе и предложил…
– Прости, начальник, сейчас не могу…
– Это ты меня прости… А ты читал мою историю?
– Читал.
– Что же ты молчишь?..
– А ты что молчишь?..
В этом году Р. напечатал в «Знамени» «Ностальгию по Японии», а Ю. в «Октябре» – «Четырнадцать глав о короле».
– А я говорил Наташе, тебя дома не было… Самое сильное впечатление на меня произвело то, что она с тех пор не переступала порог театра.
– Теперь переступила, – сказал Ю. – Мы с ней играли в БДТ.
– Вот и молодцы, что играли…
– Да, вот видишь, – сказал Ю., – у нас было одно время, а видим его так по-разному…
– Но это же нормально, – сказал Р. – Еще сколько-то лет протянем, будем сослепу видеть одинаково, наступит время полного братания… Счастливо тебе, Сереженька, ты там не шали, на съезде!..
– Счастливо, Володя, до встречи!
– Да, до встречи в Михайловском!
Когда коромысло худполитсовета застряло в горизонтальном положении – половина против Мольера, половина за, – на сцене появился представитель «Кабалы», балтийский морячок, братишка и драматург Всеволод Вишневский. С пьеской и наганом. Появился «Брат Сила».
Брат Сила (заплечным мастерам). Принесите сюда испанский сапожок.
Интересно, что в наши времена братанами называют друг друга участники организованных преступных группировок (ОПГ). И фильмы о них очень популярны: «Брат», «Брат-2»…
Те были братишки, и эти братаны…
И Булгаков угадал: «Брат Верность», «Брат Сила»…
Именно после первого обсуждения – 5 ноября – и накануне второго решающего – 19 ноября – появилась заметка братана Вс. Вишневского.
