Деревенская принцесса - Миран Шильке

— Да… это волшебное место. Поэтому я сюда и приходила.

Эрик провёл рукой по вырезанной надписи.

— Разные видел Сердца Любви. Но такое — впервые и, наверное, никогда больше не увижу. Очень изящно и… утончённо.

Капли дождя стали падать с неба на зелёную траву и листья дерева. Их с каждым мгновением становилось всё больше и тихий звук, похожий на шёпот, усиливался всё больше.

Я выставила руку и в ладонь собралась вода. Бежать было поздно, оставалось только переждать, пока дождь не закончится.

Благо, Дедушка Дуб словно укрывал нас как огромный зонт, под которым было хоть и прохладно, но сухо.

Эрик подошёл ко мне и встал рядом.

— Ты нисколько не изменилась, — сказал он.

— Неправда, — не поверила я. — Я стала заносчивой, надменной и зазнавшейся. Возомнила, что я звезда. Не справилась со славой, упавшей на голову.

— Может быть. Но здесь, дома, ты такая же, как и раньше. Я же помню тебя. И не забывал никогда.

Мне стало как-то неудобно от этих слов. Что это значит? Что он тоже обо мне вспоминал? Но как именно? Как просто о подруге, или больше?

— Что ты имеешь в виду? — посмотрела я в серые глаза Эрика.

Он не стал отводить взгляд.

— Это сложно объяснить, — признался он. — Просто я видел это сердце. Потом ты уехала… и я стал приходить сюда. Смотреть на него и проводить тут много времени у дерева. Такие вещи не делают просто так, только когда хотят что-то сказать этим. Что-то важное и сокровенное. И ты сказала, вот только я понял это слишком поздно.

Тон парня был грустным, он словно оправдывался передо мной за всю свою невнимательность в те годы детства.

— Эрик, как же я могла тебя не узнать? — спрашивала по большей части себя я, но обращаясь к парню. — Мне до сих пор так стыдно.

— Всё нормально. Я же вырос, изменился.

— Да, очень, — подтвердила я.

Теперь уже было не важно, в моём он вкусе, или нет. Красивый, или не очень — воспоминания о хорошем затмевали всё, и его отношение ко мне имело теперь большую роль, чем какие-то несущественные детали вроде роста, цвета волос и оттенка глаз. Для меня он был самым лучшим.

Парень отошёл, поднял тарелку с оладьями и, взяв один, откусил.

Его руки и плечи были в свежих царапинах и кое-где разодраны корой.

— Очень вкусно, — сказал Эрик.

— Перестань издеваться, — бросила я обиженно. — Ты ведь их сам и готовил.

— Нет, я всего лишь помогал. И мы готовили вместе, а значит, часть заслуги по праву принадлежит тебе. Что Истукан сказал?

— Ему понравилось, но он не упустил возможности поиздеваться в лишний раз.

— Ну-у-у, — протянул Эрик, прожёвывая. — Кто бы сомневался. А ты что хотела? Это же Истукан. Бесчувственное неотёсанное бревно. Хотя нет, теперь уже отёсанное, но суть это не меняет всё равно.

Я засмеялась от этих слов, а дождь стал стихать.

— А ты сам когда-нибудь вырезал Сердце Любви? — поинтересовалась я.

— Нет, — покачал головой Эрик. — Не потому, что не любил или не хотел это сделать. Просто моё имя уже высечено тобой и так красиво, что я не решаюсь поместить его в ещё какое-нибудь сердце. Пусть будет лучше одно, зато самое красивое и неповторимое.

— Спасибо тебе, Эрик, — поблагодарила я и увидела, как из царапины на предплечье кучерявого сочилась кровь. — Ты порезался, рану нужно обязательно обработать.

— Да ну, пустяки, — замотал головой тот.

— Нет, мы придём и я всё сделаю. И не спорь.

— Ну ладно… Тогда нужно поторопиться. Дождь может ещё продолжиться, судя по тучам.

После этих слов, словно в подтверждение блеснула молния, и послышался отдалённый раскат грома.

Я согласно кивнула и мы вместе побежали по мокрой траве в сторону прогалины.

Глава 9

Семейные тайны

В деревне стало скучно.

Часто начали идти дожди, хоть и небольшие, но воздух стал теперь влажным, а земля сырой. Было ощущение, что находишься в тропиках.

Я пересмотрела все фильмы, которые брала с собой, а Интернета тут попросту не было. Поэтому я решилась пойти на отчаянный шаг — попросить свою бабушку научить меня готовить.

Сначала мне было неудобно и стыдно, но потом я решила — бабушка опыт имеет большой, готовит очень вкусно. Поэтому перенять у неё часть умений было бы неплохо.

Все мои кулинарные шедевры дегустировал Эрик, который в связи с помощью моей бабушке по хозяйству, был у нас каждый день. У него у самого дома хозяйства и не было — дед, с которым он жил, постоянно пропадал на мельнице. А Эрик помогал бабушке и взамен она кормила его и деда — когда мужчинам готовить, если они постоянно заняты тяжёлой физической работой? — давала выпечку, домашние заготовки и продукты: яйца, молоко, творог, сыр. На одного человека их было много, ведь бабушка жила одна, а вот для продажи слишком мало. Не пропадать же добру теперь из-за этого. А Эрик заботился о животных, в частности о двух лошадях, любимицах, оставшихся после моего дедушки, за которыми нужен был уход. И приносил свежемолотую муку с мельницы деда.

Бабушка не могла не заботиться о ком-то, поэтому Эрик ставший ей словно внук, настолько он был вхож в дом, явился хорошим спасением от тоски.

Она рассказала мне, как он всегда собирает фрукты и ягоды в саду для варенья и компота, гуляет с лошадьми, справляется с козой и помогает по дому. Вообще я и сама это всё уже знала, но услышать обо всех подробностях от бабушки, было словно увидеть это под другим углом — так красочно она всё описывала.

Бабушка вязала ему свитера и варежки, шарфы и шапки… И даже лоскутное покрывало. Для меня тоже было такое, чтобы я забрала его с собой домой. Конечно, заберу, это же так много значит для меня! Сделанное вручную, родное, к тому же и невероятно красивое напоминание о деревне.

 — Что-то ты в последнее время больно задумчивая ходишь, — сказала однажды бабушка, когда мы пекли с ней вишнёвые пироги. Она словно чувствовала, что меня что-то тревожит.

— Да, — призналась я. — Понимаешь, тут такая история необычная… Я тебе расскажу, только ты не будешь смеяться?

— Кира, — обиженно посмотрела бабушка. — Ты можешь мне рассказать всё, я никогда смеяться не буду. Иногда бывают моменты, когда сам справиться не можешь и нужен чужой совет или поддержка. Вот только стыдиться этого не нужно ни в коей мере.

Я, готовясь, тяжело вздохнула, положила решёточку из теста сверху на вишни и залепила края.

— Понимаешь, я, когда была маленькой, — начала я. — То есть, когда ещё жила здесь, вырезала Сердце Любви. Ну, ты знаешь про них.

— Конечно, знаю.

— Ну вот… Там было сердце с двумя именами — Кира и Эрик. И вот прошло много лет и я сегодня узнала, что Эрик видел это сердце и знает про него.

— Так что ж тут печального? — удивилась бабушка. — Радоваться нужно. Или ты выросла и чувства прошли уже?

— В том и дело, что я не знаю. Точнее… — я не знала, как объяснить. — Он хороший и у меня есть глубоко внутри чувства. Но я ему не нужна была. И вот теперь я в смятении, стоит ли всё вытаскивать наружу. Эрик, похоже, подумал, что всё осталось в прошлом и сейчас это не имеет значения. И вообще не дал никак понять, что я ему не безразлична.

— Знаешь, Кира, — смазала яйцом пирог бабушка и поставила в горячую духовку. — Иногда поступки говорят больше, чем слова. Отношения людей к нам. Да, не всегда… Но бывает. Некоторым людям тяжело признаться в чувствах словами, им проще сделать какой-то поступок. Вот ты, например, почему Сердце Любви вырезала, а не сказала ему всё прямо?

Я замялась от такого вопроса.

— Потому что мне было тяжело, я не смогла это сделать, смелости не хватило, — призналась я.

— Вот видишь, — подняла указательный палец вверх бабушка. — Часто когда любовь настоящая, а не какая-то влюблённость, открыться нам бывает очень непросто. Ведь нужно наизнанку вывернуть свою душу, а это подвластно не многим. Эрик тоже такой, как и ты. Он лучше поступком что-то покажет и докажет тебе, а не красноречием своим. Знаешь, я тебя когда с перебинтованными руками тогда увидела в детстве, тотчас всё поняла.

— Но как? Может, я с тарзанки прыгала и руки поранила, — пыталась я найти другое оправдание ранам на ладонях.

— Ну нет. Уж я-то точно знала, — усмехнулась бабушка. — Твой дед в своё время мне тоже сделал такой подарок. Вырезал сердце на дереве. Красивое, большое. Все ладони разодрал в кровь. К тому же, ты постоянно ходила вокруг Эрика, и я всё сразу поняла. У тебя глаза горели, когда ты его видела. Вот как сейчас.

— А где находится то дерево с сердцем? — стало любопытно мне. — Ну, которое дедушка вырезал.

— Недалеко от опушки в стороне, где ели растут, там есть дерево очень старое, вот на нём до сих пор оно есть.

— На опушке? А ты что, часто там бываешь?

— Ну как же, — улыбнулась бабушка. — Я иногда хожу туда, вспоминаю твоего деда. И под здоровенным дубом гуляю, как мы когда-то. Мы когда молодыми были, это стало нашим тайным местом. Найти его не так-то просто, знать нужно хорошо наш лес.