Айрин, графиня из Бездны (СИ) - "Izzi Genius"

А снаружи продолжали звучать удары, трещали доски, раздавался хрип зверей — и мерзкое чавканье, пробирающее до костей. Постепенно всё стихло. Гленн все также стоял с копьём посреди комнаты, улавливая каждый звук, Айрин напряженно застыла на кровати.

В абсолютной тишине раздалось негромкий скрежет. Он возник на углу дома, и переместился к двери. Всё стихло — и тут дверь снаружи кто-то толкнул. Послышалось сопение, будто лошадь втягивает воздух — и на улице раздался рёв! На дверь обрушился сильный удар. Она слегка прогнулась, но выдержала. Тут же последовал еще один — и ещё. Дом отвечал дрожью, с полок посыпались предметы и посуда, со звоном бились тарелки. Гленн, отступив, занес копьё для удара.

Но дверь держалась. Удары сместились влево, в стены. Весь дом грохотал. Айрин сжала зубы, чтобы не закричать. И с ужасом увидела, как прикрытый ставень окна начал отгибаться. Гленн проследил за взглядом дочери и глаза его расширились. В наступившей тишине отчетливо слышался скрежет дерева. А потом тварь снова взревела и с силой ударила в створку. Ещё. И ещё. Удары следовали один за другим. Ставень затрещал и разлетелся на куски. Тут же огромная мерзкая страшная лапа, вся в крови и плоти убитых животных, просунулась в окно и начала ощупывать стены. Аури завизжала. Стрыга ответила диким рёвом. Гленн шагнул к разбитому окну и, размахнувшись, ударил копьем. Айрин закрыла уши руками, но рёв все равно пробирал насквозь. Размазывая кровь по стенам, стрыга вытащила лапу из разбитого окна. На дом обрушился град ударов, такой силы, что затрещали стены.

— Твааааарь! — в ярости заорал Гленн. Слезы ярости и бессилия блестели в его глазах. Он стоял напротив окна, занося копье для удара. Аури как наяву увидела чудовище, стоявшее на их дворе, как оно смотрит в окно, заглядывает из темноты, видит её отца, её саму, сидящую на кровати, и довольно облизывается. Это было так явно и так ужасно, что Аури потеряла сознание. Последнее, что она слышала — грохот ударов в стены.

Когда девочка очнулась, было уже светло. Рассветное солнце освещало дом через распахнутые двери и разбитое окно. Отец стоял у стола и собирал мешок.

— Пап — Аури попыталась встать с кровати, но ноги её не держали, и она осела на пол. Отец обернулся и бросился к ней. Он крепко обнял дочь, а затем отстранился и посмотрел прямо в глаза.

— Слушай меня внимательно — Гленн стоял перед дочерью на коленях — Сейчас я уйду…

— Не надо, папа! Не надо! Ну пожалуйста! — впервые в жизни Айрин плакала и не пыталась остановиться.

— Послушай! Аури! Я уйду — так надо. Я должен её выследить.

— А если ты не найдешь ее? Ты вернешься? — Аури отчаянно цеплялась за отца, словно надеялась его удержать.

— Я осмотрел следы. Она ушла на юго-восток, в сторону Пастей. Уверен, там она и поселилась. Послушай, Аури, я должен. Если она придёт сегодня ночью, то дом может и не выдержать. К дороге мы тоже можем не выйти.

— Ты же говорил, что днём она не охотиться.

— Обычно — да. Но она знает, что мы здесь. Это слишком рискованно, понимаешь? Если она настигнет нас в лесу — это верная смерть. Поэтому сейчас я пойду и убью её. Это займёт время. Может, всю ночь. Если завтра утром я не вернусь…

У Аури вырвалось рыдание.

— Я вернусь, слышишь? Убью эту тварь — и вернусь. Но если нет — то ты соберешь вещи, переночуешь и прямо с утра пойдешь по дороге. Чтобы сегодня не случилось, завтра эта тварь на охоту не выйдет. Наша дорога приведет тебя на городской тракт. Там тебя подберут и довезут в город. Спросишь, где найти мать. Она работает на оружейной фабрике барона Сильдре. Запомнишь? Оружейная фабрика барона Сильдре.

Гленн на секунду закрыл глаза, чтобы успокоиться. Заплаканное, испуганное лицо дочери действовало на него слишком сильно. Он проклинал себя за сотни вещей. Ему было страшно за дочь, он отчаянно искал другой выход — но его не было. Он обнял Аури и крепко прижал её к себе, не желая отпускать. Затем разжал объятья, и, забрав мешок и оружие, покинул дом.

Когда отец ушел, Айрин так и осталась сидеть на полу. Лишь когда солнце поднялось высоко над Лесом, она поднялась и попыталась заняться домашними делами. Но всё валилось из рук. Тогда Аури вышла во двор.

Снег вокруг дома был вытоптан до земли и превратился в серую жижу. Стены заляпали кровавые потёки и отпечатки. Колья ограды были вывернуты. Кладовку и огород тварь практически не тронула. А вот загон и навес пострадали сильнее всего. В другой раз Аури бы горько плакала над остатками Рози, что были разбросаны по всему заднему двору. Но сейчас она лишь отметила, что убраться нужно будет на рассвете, когда всё подмерзнет.

Чем ниже опускалось солнце, тем чаще Айрин становилась на порог и вглядывалась в чащу — каждый раз напрасно. Последние лучи солнца девочка встретила на коленях у двери, в тщетной надежде увидеть отца. Темнота окутала мир — никто не пришёл. Страх снова начал проникать в Айрин. Со слезами на глазах она закрыла дверь, подтащила к ней все стулья и стол. Дыру разбитого окна она ещё днем завесила куском ткани. Попыталась сдвинуть сундук отца, но тот был слишком тяжел. В какой-то момент она принялась искать копье, но вспомнила, что оставила его у озера. Остальное оружие отец хранил рядом с загоном. Туда уже было не добраться. В полной темноте она села на кровать и принялась ждать. Царила полная тишина. Сама не замечая, Айрин начала раскачиваться, шепотом умоляя отца вернуться. В какой-то момент, придя в себя, Аури со страхом посмотрела на стены возле кровати. Они теперь не казались надежным укрытием, и девочка слезла на пол, взяла одеяло и обернувшись в него, продолжила ждать. Несколько лучей лунного света пробивалось сквозь щели. Каждый вдох и каждый выдох Айрин старалась делать как можно тише. Глядя на сложенные стулья, Аури вспомнила своих друзей, но бросила лишь испуганный взгляд на шкаф, где они хранились — подойти и забрать их она не посмела. Что-то коснулось её руки, и Айрин испуганно вскрикнула, тут же зажав себе рот. Так, с зажатым ртом она и сидела, осторожно ощупывая руку. Почувствовав влагу, девочка даже не поняла, что это были её слёзы. Она ни на секунду не задумывалась, что с ней станет и что делать дальше. Всё, о чём она молила Четверых — чтобы они помогли её папе вернуться домой.

Постепенно бессонная ночь и напряжение дали о себе знать, и Аури уснула, уронив голову на скомканное одеяло.

Когда девочка проснулась, через щели проникал солнечный свет. Она быстро разобрала баррикаду и распахнула дверь. Солнце едва взошло, еще даже не осветив верхушки деревьев. Айрин стояла на пороге, оглядывая рассветный лес. Чувства и мысли обуревали её. Зайдя обратно в дом, девочка начала собираться.

В свой рюкзачок она засунула ту медицинскую сумку, что смастерил ей отец, воду, сушенное мясо, хлебцы. Подумав, добавила бутылку спирта и Сира Римуса.

Затем настал черед оружия. Для начала Айрин зажгла свечу. Потом сходила во двор, босая и раздетая, выбрала нужную палку из дровяной кучи и вернулась домой. Столовым ножом расщепила конец и сунула туда один из своих дротиков. После этого полезла на полку с материалами, достала зеленую слизь, синюю микстуру и смешала немного того и другого. Тут же по жидкости разошлись мутные разводы, а в глубине замерцали оранжевые огоньки, но девочка не обратила на них внимания. Топором, за которым снова пришлось выйти во двор, она отлущила от ножки стула две толстых щепы в палец длинной и достала моток самой крепкой нити. Тем временем перемешанная жидкость стала понемногу искриться. Айрин отрезала кусок нити, разорвала его на три части и быстро-быстро перематывая их, получила тонкий канат. Затем подошла и посмотрела на разведенный клей. Процесс уже заканчивался, и требовалось лишь немного подождать, но у Аури не было времени. Она взяла свою палку с защемленным дротиком, приставила к трещине с обеих сторон по щепе и залила туда почти всю полученную субстанцию. Затем несколько раз провела пламенем свечи над краем, отчего залитый клей тут же стал приобретать сероватый оттенок. После этого Айрин взяла сплетенный канат и постаралась как можно плотнее и крепче обвязать его вокруг расщепленного края. Последним действием она взяла оставшийся клей и размазала его по веревке, после чего также провела над пламенем свечи.