Алакет из рода Быка - Роман Николаев

Собравшимся сородичам кажется, что души воинов, освобождаясь от телесной оболочки, танцуют в гребне пламени боевой танец рода Быка.

Но путь душ в страну предков еще не начался. Во время тризны перед каждым костром поставят глиняный горшок с бараньей похлебкой, заправленной ячменем, и чашу с ячменным пивом для душ умерших. А после тризны пепел каждого воина будет собран в кожаный мешочек, отнесен к нему в дом и зашит в человеческую фигуру из кожи и ткани, изготовленную женщинами. И глиняная маска тоже будет на этой фигуре.

Всю зиму «дух умершего» будет находиться в этом «временном теле», сидеть в доме на своем обычном месте, «спать» на своей постели из шкур, во время трапезы перед ним будут ставить еду…

И только весною, когда соорудят погребальный склеп, «дух умершего» переселится в это свое новое обиталище.

Но и оттуда путь в страну предков еще не близок…

Когда миновала долгая снежная зима, когда оттаяли перевалы в горах и жаркое солнце просушило землю, мужчины рода Быка взяли железные и бронзовые мотыги, мешки из кожи и пошли сооружать жилище умершим — рыть яму для нового склепа. Другие отправились в лиственничный лес на горе. Там они топорами с узкими лезвиями сокрушали вековые лиственницы. Женщины ушли в березовую рощу и острыми ножами срезали со стволов широкие полосы бересты.

Самые сильные мужчины во главе с Чжигасом ушли к берегу Великой реки, где тяжелыми кайлами вырубали в скалах плоские плиты песчаника, красного, как кровь, пролитая воинами рода.

Старейшина хотел послать на добычу камня своих рабов. Но Хориан, который возглавлял строительство склепа, твердо заявил:

— Люди сами должны заботиться о сородичах, а не заставлять делать это иноплеменников. Пусть мужчины рода сделают все, что необходимо.

И старейшине пришлось послать своих сыновей на рубку леса, племянника Ченбака на добычу камня, а внука Синтая — рыть яму.

Синтай работал рядом с Алакетом и Канзыром.

Юноши обнажены до пояса. Спины горят под жарким солнцем. Пот заливает глаза. Рытьем ямы руководит Гелон. Земля твердая, сухая, а на глубине не более половины стрелы начинается сплошная галька.

Неторопливыми, но сильными и точными взмахами мотыги Гелон рыхлит землю и поет монотонную песню о том, как по широкой долине едут один за другим воины; они везут богатую добычу, но еще больше везут убитых товарищей, которых похоронят в большом склепе под высоким курганом.

И все, кто роет яму, в такт песне мерно бьют землю мотыгами. Когда набирается много земли, ее руками сгребают в мешки и выносят из ямы.

На четвертый день Хориан верхом подъехал к яме. Глубина ее уже была два с половиной копья. Хориан сказал, что эта глубина достаточна.

Спрыгнув в яму, он сам в нескольких местах подправил мотыгой стенки, а затем приказал Канзыру скакать в лес, Алакету на берег реки, а Синтаю в селение и передать, чтобы бревна, камень и бересту начали доставлять к яме.

И вот из леса двинулись пары быков. На каждую пару надето ярмо, а к дышлу накрепко привязано ремнями несколько ошкуренных стволов. Снизу к бревнам прикреплены оси с колесами от повозок.

С берега реки передвигают тяжелые плиты камня, подкладывая под них катки из круглых лиственничных бревен.

Из селения женщины, согнувшись, несут на спинах тяжелые полотнища из вываренной бересты, сшитые жилами животных.

Все собрались, и началось сооружение склепа.

В первый день было застлано берестой дно ямы. Затем несколько дней строили в яме сруб из лиственничных бревен, которым укрепили ее стены. В центре ямы врыли в землю массивный столб, выступающий из ямы почти на целое копье.

Над ямой и срубом установили стенки из наклонных плах. На эти плахи и центральный столб опиралась деревянная крыша. В западной стене был оставлен вход. Ведь «души» умерших уйдут в страну предков вместе с заходящим солнцем. Сверху склеп тоже покрыли полотнищами вываренной бересты. Вокруг склепа установили четырехугольную ограду из каменных плит.

Склеп сооружали почти целую луну, но построили его добротно. Даже ворчливая шаманка сказала, что души умерших будут довольны своим обиталищем.

А может быть, дело было в том, что руководил строительством Хориан, с которым Байгет, как и старейшина, старалась не ссориться?

Ранним утром толпа сородичей во главе со старейшиной, Хорианом и шаманкой медленно двинулась в степь по направлению к склону. Мужчины на носилках из скрещенных копий несли фигуры погибших воинов. В каждой был зашит мешочек с пеплом того, кого эта фигура изображала.

Сзади шли женщины. Распустив волосы, они горестно оплакивали покойных. Нараспев, рыдая, причитала старшая жена Тайгета:

Да обопрусь я на посох печали!Ты покидаешь меня надолго.Сколько ждать мне?Когда предки позовут меня?!Забери меня с собою теперь.Много дорог на пути в страну предков;Не заблужусь ли я, когда последую за тобой?!Не оставляй меня здесь…

Две другие жены Тайгета вторили ей заунывными голосами. Оплакивали своих мужей, сыновей, братьев и другие женщины рода. Несколько мужчин, в том числе Гелон, Хангэй и Асмар, взяли длинные ременные арканы и ушли к табунам. Надлежало пригнать коней, на которых «души погребенных» отправятся в «страну предков».

Но это должны быть кони, еще не ходившие под седлом. Вся трудность была в том, что полудиких жеребцов предстояло ловить не верхом, а пешком.

Асмар затаился в кустах за большим камнем, мимо которого табун ходил в это время на водопой.

Вскоре показались кони. Они трусили неторопливой рысцой. Помахивая хвостами, кони отгоняли оводов. Этих надоедливых насекомых особенно много вилось над степью в жаркую безветренную погоду. Вот передовые жеребцы, которые вели табун, поравнялись с камнем. Асмар издал призывное ржание. Кобылицы в табуне заволновались, гордо подняли головы, навострили уши.

Могучий черный жеребец сердитым ржанием ответил на вызов неизвестного чужака и, нетерпеливо перебирая копытами, направился к кустам.

Асмар повторил вызов. Когда конь был на расстоянии десяти-пятнадцати копий от камня, что-то его встревожило, но как раз в этот миг Асмар метнул аркан и захлестнул им шею могучего животного.

Конь рванулся назад, но Асмар, упершись коленом в камень, удержал его.

Тогда конь бросился вперед и в мгновение ока занес копыта над головой врага. Асмар отскочил в сторону и, не выпуская из левой руки аркана, правой ухватился за черную гриву. Еще миг — и динлин уже на спине коня. Мелькнула мысль: «Такой красавец достоин везти самого Тайгета в страну предков…»