Виршевая поэзия (первая половина XVII века) - Коллектив авторов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Понеже вси есмы повинни греху,
А таковою страстию такоже не быти вверху.
Лишись, лишись таковаго обычая и нрава,
Да будет ти от мук вековечная избава.
Аще ли утвержением злаго своего обычая не хощеш лишитися,
То зле будет во гроб тебе вселитися,
Зане господь бог гордости и величания не любит,
Всяк бо царство небесное добродетелию купит.
И паки гордым бог противляется,[23]
И всяк возносяйся и нехотя смиряется.
И паки гордость никому добра не сотворяет,
Токмо душу во ад низпосылает.
Или не веси, яко бог мертвит и живит,
И всех нас сердца нашя и мысли зрит,
И богатит, и убожит,
А благодатному человеку лета умножит?
Яко же глаголет божественная Анна,
Душа бо ея пред богом аки небесная манна.
Глаголет в третей своей песни,
Словеса бо ея пред богом нелестни:
Сице не хвалитеся и не глаголите высокая в гордыни![24]
Мы же глаголем: добро убо есть жити в душевней простыни.
Зле же в гордости и в лукавстве пребывати,
Такоже и в неправедном богатстве дни своя изживати.
Паки та же святая Анна глаголет,
Яко же некоим осном колет:[25]
Ни да изыдет велеречие из уст ваших,
Якоже видех при очесех наших.
Когда еси был небогат,
Тогда никому был супостат.
Не токмо небогат зрелся,
Но рад бы тогда был како и наелся.
Ныне же по царьской милости обогател,
Того ради нами, убогими, и возгордел.
Может бог, дав, и отняти,
А несотворшему добра, добра не видати.
Хотехом было с тобою знатися,
Ино несть мочно убогому з богатым соединятися.
Ниже достоит с ним дружбы имети,
Комуждо своя верста знати,
И выше себе не искати.
Яко же глаголет премудрый Исус Сирах,
Понеже всегда богатый убогому бывает страх.
Глаголет же убо: з богатым дружбы не имей![26]
Того ради и ты по сему разумей.
И паки несть мощно агньцу с волком жити,
Такоже и убогому з богатым дружбу чинити,
Еще же смиренному з гордыми и величавыми
И нравы и обычаи лукавыми.
Или кому, последней чете, з благоплеменитым знатися,
Но достоит от них удалятися.
Понеже они таковыми гордят
И глаголати с ними не хотят.
Тем довлеет всякому свое число лобзати,
И на бога вся упования полагати,
И у него милости и заступления прошати.
Тот может все, и кому благодать свою дати,
И убогих сирот обогащати.
Той паки — всем промышленник и питатель,
Понеже — общий нашь творец и зиждитель.
О всех нас промышляет,
И на всех нас милосердым своим оком призирает,
И повелевает нам в дом свой к себе приходити,
И чтоб тебе беседа с нами чинити,
И в препирателных словесех нас уничижати.
Или будет в мале нас хощеши напитати,
И тебе нас тем единем часом не накормити,
Вемы бо, что хощещ, нас чем любоукорити.
И паки единем словом нас яко утешаешь,
А другим аки ножем в сердце уязвляешь.
Ино лучше убо есть ничтоже даяти,
Нежели досадителными словесы разсужати.
И сие писанейце во уме своем разсужай,
И сам себе вразумляй.
Гордость николи добра не приносит,
Разве душу во ад низносит.
Того ради нрава и обычая таковаго лишися,
И под крепкую руку божию смирися,
И будет ти зде и тамо благо,
Понеже смиреномудрие всегда драго.
И да не прийдеш в первое свое достояние,
И от всех людей будешь в посмеяние.
И сие писанейце писано к тебе досатително,
Обаче будет тебе и вразумително,
Понеже от таковыя страсти возбраняет
И твое безумие обличает.
Аще еси много разумеешь божественаго писания,
Но не можешь стояти противу бесовскаго запинания.
Всякому бо человеку такову страсть в сердце всевают,
Тем от творца нашего и содетеля далече нас отвращают.
Аще ли послушает сего нашего к тебе речения,
Да избудешь оного вечнаго мучения.
Аще не послушавши, сам веси,
Что всевают таковую страсть в сердце твое лукавыя беси.
И ты мужайся и укрепляйся,
И против общих супостат, радуяся, вооружайся.
И таковей страсти не давай в себе прохода,
И молися Христу богу до последняго своего душевнаго исхода.
И да будеши сын света,
И да сподобишися праведных совета.
И вящи же того не имам, что к тебе писати,
Затченых убо ушес не наказати,
Такоже гордых и величавых,
Таковии бо не приемлют словес здравых:
На свою гордость и упрямство уповают
И добро аки худо вменяют.
Аще ли возносишися своим отечеством,
Но грехом своим нелеп еси уродился человечеством.
Тако бо есть от бога первый дар.
А гордому обличителныя словеса бывают в пар.
И сему писанейцу — конец.
А творящему злое не будет от бога венец.
Послание к некоему
Слово 1-е.
О человечестем нраве,
живущем добре во христианстей славе.
Еще же о жестости и о немилости, з гордостию
Заношает бо некоего всадника конь своею борзостию
и по случаю вметает в пропасть непроходную,
и паки сопривносит ему беду неизгодную.
Тако же и гордость заносит всякого в пропастный ров,
и не приидет уже таковьш во христианский зов.
Много бо от такова наука смерть случается,
всяко бо творяй злое в муку отсылается.
Потому ж жестокии и немилостивии добро не сотворяют,
но токмо держащим ю адския двери отверзают.
Сложение бо и сочинение зрится двоестрочью,
ничто ж убо божию долготерпению точно.
Бездна же убо есть пред ним нашего согрешения,
паче же бездна его, божия, долготерпения[27].
Ты же, любимый друже, умом своим о сем разумевай,
всяку гордость и немилосердие от себе отревай.
И внимай, и ревнуй
