Закон снайпера - Дмитрий Силлов

Из остатков «Винтореза» на землю высыпались три маленьких кусочка металла.

А потом я увидел глаза Копии. И мне понравилось то, что я в них увидел.

Капитану «Долга» было все равно, двинется ли моя рука в обратном направлении, вскрывая ему брюшную стенку или останется там, где находится сейчас. Копия откровенно любовался идеальным разрезом, располовинившим его оружие.

— А я думал, что это сказки про самурайский меч, которым япошка во время второй мировой пулеметный ствол разрубил, — сказал Копия.

Я подобрал с земли укороченный АКС «мутанта» и вложил «Бритву» обратно в ножны. Из фразы Копии я понял только что-то про пулемет, остальное мне было пока недоступно.

— Разгрузку на землю, — сказал я, передергивая затвор и направляя автомат в живот капитана. — И не дергаться.

Копия улыбнулся, но перечить не стал.

Разгрузка, которую Копия не успел снять вернувшись из дозора, шлепнулась на землю, словно набитая икрой жирная жаба.

Продолжая держать Копию на прицеле, я с неожиданной для себя сноровкой обыскал карманы «мутанта», разжившись парой гранат, четырьмя снаряженными магазинами к автомату, стандартной армейской аптечкой, набором для выживания, наладонником и десятком высококалорийных белково-углеводных батончиков импортного производства.

— Ишь ты, запасливый хомяк, — хмыкнул Копия.

Похоже, ситуация здорово его веселила. Или нервировала. Или и то и другое вместе.

— Хотя ясно дело, обычной армейской пайкой такую тушу не прокормишь. Очнется — надо будет поинтересоваться на что и у кого он все это выменял. Или прикупил, — добавил капитан, увидя, как я достаю из кармана «мутанта» пачку цветной резаной бумаги с изображениями знакомой мне головы.

Сухая бумага могла подойти для растопки костра, поэтому ее я тоже сунул в карман куртки, где уже имелась стопка аналогичных бумажек. Потом соразмерил плечи «мутанта» со своими и с сожалением отказался от мысли переодеться в его костюм — с такой маскировкой мой план имел бы гораздо больше шансов на успех.

— И как ты собрался отсюда сваливать, дружок? — участливо спросил Копия, забрасывая обрезки «Винтореза» в мусорный контейнер. — Через пять минут полковник обеспокоится отсутствием связи и придет тебе закономерный конец, упокой тебя Зона.

— А не боишься, что она быстрее тебя упокоит?

Прогресс был налицо — произносить слова становилось все легче и легче. Как и думать, кстати. Вот план созрел, например, как покинуть не в меру гостеприимную базу «Долга». Дьявол его знает, удастся-не удастся, но что-то делать всяко лучше, чем стоять у бетонной стенки, готовясь обновить плохо замытое пятно.

— Так все там будем рано или поздно, — пожал квадратными плечами Копия. — И какая разница чуть раньше или чуть позже?

— Есть разница, — сказал я. — Мне к Директору надо.

Копия прищурился.

— К Директору? Тебе? А за каким хреном?

— Воля умирающего.

— Понятно.

Копия почесал небритый подбородок.

— Из-за этого тебя Петренко в расход списал?

Все сходилось. Ведь именно после моих слов о Директоре на физиономии полковника появился тот же зловещий прищур, похожий на две амбразуры дота, что сейчас был на лице капитана. И приказ о моем расстреле прозвучал сразу после них же.

Я кивнул.

— Что ж, может он и прав по-своему, — задумчиво протянул Копия. — Центр Зоны лучше не тревожить. Только по-моему все равно это неправильно, чтобы трехнутого Зоной человека не разобравшись в расход пускать. Может, это у него глюк такой. Но глюк-не глюк, а уважаю, — подвел итог своим раздумьям капитан. — За то, что цель у тебя есть. Конкретная. И настоящая. Чего нет у большинства здесь.

Он неопределенно кивнул в сторону стены пищеблока.

— Потому, думаю, что свезло тебе сегодня, парень, во второй раз. А на будущее запомни — «долговца» автоматом не напугать и на мякине не провести. Ты не иначе решил, что сейчас меня за руль посадишь, а сам под «торпедой» с автоматом скукожишься и этакой комбинацией мы через пост проедем.

Я удивился — Копия определенно умел читать мысли.

— В чем-то ты прав, а в чем-то — не очень. Например не учел ты, что на посту дежурный обязан в кабину заглядывать. Именно для предотвращения таких комбинаций. Потому придется тебе мне довериться. Вывезу я тебя в Зону, а там уж молись тому, кого помнишь. Или сам себе бога придумай — в Зоне порой придуманные сущности во плоти проявляются.

Наверно, на моем лице отразились сомнения, потому, что Копия презрительно фыркнул.

— Не веришь? Слова «долговца» для тебя недостаточно?

Мне было недостаточно, но особо выбирать не приходилось. Тем более, что капитан достал из кармана свой наладонник, поднес его ко рту и буркнул в микрофон: «Задание выполнено, товарищ полковник».

— Если что, я гранаты взорву, — пообещал я, подбирая с земли разгрузку капитана и одевая ее на себя.

— Взорви, — разрешил Копия. — Но сначала давай-ка, помоги друга-товарища в контейнер закинуть. А то очнется, разорется раньше времени и всю мазу тебе испортит.

Я не успел оглянуться, как «друг-товарищ» был спеленут словно младенец таким же шнуром, каким был только что связан я, а во рту у него оказался специальный кляп, фиксируемый на затыке ремешком на «липучке».

Несколько удивленный таким поворотом событий, я, ухватив «мутанта» за ноги, помог капитану закинуть неподвижное тело в контейнер.

— Хорошо ты его приложил, — сказал Копия. — А теперь давай следом за ним полезай. И чтоб не звука. Начнет дергаться — разрешаю добавить. Только не убивай, а то потом «Долг» год за нами по всей Зоне гоняться будет, про артефакты и долги позабывши…

От концентрированной вони помноженной на тряску я слегка прибалдел, но за чеку верхней гранаты на разгрузке капитана держался крепко, сконцентрировав на ней все внимание и твердо решив в случае чего одним движением руки разом решить все проблемы. Пожилой ГАЗон, пересчитав внутри базы «Долга» все выбоины и трещины разбитого асфальтового покрытия, остановился. Не иначе как на посту.

Минута… Вторая…

Я уже начал задыхаться. Когда мусоровоз еще ехал, струйка воздуха худо-бедно просачивалась под неплотно пригнанную крышку контейнера. Сейчас же и этого не было. Появилась мысль. что если еще минут пять машина не тронется с места, то проще будет взять автомат «мутанта» и застрелиться, благо он укороченный и для такого дела весьма удобный. Потому как смерть от помоечных ароматов — это совсем уже не дело для мужика, пусть даже с полупустыми мозгами.

Однако, машина тронулась и набрала скорость. Тряска усилилась. Выждав минут десять, я мощно пнул крышку снизу вверх — будь что будет — и вынырнул из контейнера как карась, случайно попавший в кучу дерьма.

Однако, пока что стреляться или рвать на себе чеку надобности не было. ГАЗон несся по Зоне.

А следом за ним неслась стая громадных кабанов с налитыми кровью глазами.

Непонятно, кем представилась им грохочущая куча старого железа — то ли чудовищем, покусившимся на их территорию, то ли передвижной поросячьей кухней, испускающей шлейф запахов, столь сладких для любой, пусть даже мутировавшей свиньи. Однако намерения тварей с вылезающими из пастей клыками длиною в мою ладонь были весьма очевидными. Также не оставляло сомнений, что в случае успешной погони меня, насквозь пропахшего отходами, ждет участь этих самых отходов.

Не в моих правилах стрелять в животину, которая просто бежит мимо по своим делам не покушаясь на мясо, обросшее вокруг моих костей. Однако если это мясо вызывает в ней устойчивый гастрономический интерес, то извините, звери, но вы не оставляете мне выбора.

Первая граната легла немного позади стаи, наподдав задних кабанов взрывной волной и слегка хлестанув осколками по их филейным частям. Истошный визг задних, недовольный рев тех, кто несся в середине — кое кому досталось клыками собратьев под хвост. Несколько кабанов, не разобравшись в чем дело, сцепились друг с другом, но ситуацию в мою пользу это не решило. Что такое стая в две сотни голов, от которой откололся десяток? Одним словом, перелет. Получается, гранаты кидаю я не так хорошо, как стреляю. Или же практики давно не было.

Вторая граната легла точнее. Центр стаи посекло в фарш из радиоактивной свинины. Но каждая кабанья туша была для собратьев своеобразным мясным щитом весом под полтонны. В них и застряло большинство осколков, не причинив основной массе существенного вреда. Твари были на редкость невосприимчивы к боли. Я заметил, что у одного кабана осколки порвали артерию и выхлестнули глаз. Однако он продолжал нестись вперед не сбавляя скорости, словно ни в чем не бывало.

Третья граната. Четвертая. Пятая… Последняя.

Стая уменьшилась наполовину. За ней по дороге тянулся дымящийся кровавый след.