Имперец. Земли Итреи - Михаил Павлович Игнатов

— Ты вор, который проник на Хребет Трав. Ты убийца, который убил моих людей.

Я кивнул:

— Спасибо, что напомнила. И что дальше?

Она снова фыркнула:

— Ничего. Хотела, чтобы ты не забывал, с чего всё началось. С одной стороны, я, вроде, тебе должна за спасение, с другой, не убей ты моих людей и ничего бы этого не произошло.

Мне оставалось только согласиться:

— Значит, никто, ничего, никому не должен. Карту-то покажешь?

— А ты? Где это ты шлялся, что попал в Массив имперцев?

Я тяжело вздохнул. Очень хотелось решить всё проще, вписав Истину или Верность над её головой. Но я не мог этого сделать. Вернее, не хотел. Так она быстро догадается о моих умениях, и всё станет только сложней. Того, что над ней есть сложный Указ, который позволяет мне незаметно понять, врёт она или нет, уже достаточно.

Коснувшись кисета, я вытащил карту Гилая, которую так и не вернул после «почитать».

Фатия жадно выхватила её, принялась быстро листать. С каждой новой страницей брови её поднимались всё выше, а глаза становились всё больше и больше. Наконец, она подняла на меня взгляд и восхищённо протянула:

— Да-а-а. Так ты из крыс, — пока я пытался сообразить, с чего она так решила и есть ли в моём кисете жетон секты Крыс, Фатия добавила. — Один из тех хитрых парней, что не сражаются с имперцами, а обворовывают их.

Я попытался уложить в голове услышанное. Как неприятно звучит. Слово искатель, пусть и безголовый, мне нравится больше, чем крыса.

— А по тебе и не скажешь, — Фатия оглядела меня, тряхнула головой, заставив спутанные, грязные волосы разметаться по плечам. — Вернее, скажешь, выглядишь ты сущим слабаком. Но уж кто-кто, а я точно могу сказать, что ты не слабак.

Я хмыкнул, словно невзначай спросил:

— Ну а вы, часто сражаетесь с имперцами?

Фатия скривилась и сквозь зубы процедила:

— Надеюсь, ты действительно не соврал, что не знаешь, где находится море Итреи, а не пытаешься меня задеть. Нет, не сражаемся. Можно, конечно, отправиться на запад, к переходу в земли Пересмешников. Но они не очень любят нас видеть.

Я с наслаждением предположил:

— Слабаки, да?

Фатия зыркнула на меня исподлобья:

— Ты лучше назови свою секту, тогда и решим, кто здесь слабак.

— Не буду.

— Тебя всё равно поймают и узнают об этом.

— И ты в этом поможешь, да?

Стиснув зубы, Фатия процедила:

— Нет. Я дочь главы секты, а не какая-то никчёмная дрянь, которая не помнит долгов.

— Так ты же не должна мне жизнь, сама сказала.

Всё так же, едва шевеля губами, Фатия выдавила из себя:

— Должна. Была бы я чуть умней и меньше думай о себе и травах, то как очнулась, сразу бы спустилась вниз, к лагерю союза или сразу в город. Так какой секте я должна?

Я помедлил размышляя. Но врать всё так же не хотелось, а если вспомнить, как увлечённо её гнали и чем грозили, то здесь вряд ли царит мир и покой, невзирая на какой-то там союз сект. Поэтому я опустил пальцы на кисет, нырнул в него духовным зрением, а затем поднял руку с целым ожерельем медальонов. На любой вкус.

— Никакой.

Фатия скользнула по ним цепким взглядом, а затем присвистнула:

— Ого. Беру свои слова назад. Ты точно не слабак. Как много глупцов пытались тебя ограбить. И таких разных. Теперь понятно, почему ты скрываешь свою секту. Опасаешься мести? Значит, ты промышлял делом на одном из Великих Полей?

Несложно было уловить сходство между названиями: Внешнее Поле Битвы и Великое Поле. Явно одно и то же. Может быть, и Малое Поле или какое оно там, тоже Поле Битвы, что я знаю об их размерах? Но снова я не стал врать, а лишь улыбнулся и напомнил то, с чего всё началось:

— Так, может, покажешь карту?

Фатия пожала плечами:

— Нет у меня карты. Зачем она мне там, где я выросла?

Прежде чем я успел разочарованно скривиться, она нагнулась, придерживая халат на груди, разровняла правой рукой пыль у стены и принялась чертить пальцем.

— Барьер империи.

В пыли легла длинная, ровная черта.

— Море.

От черты протянулась извилистая линия, закончившаяся только у моих колен. Фатия оглядела её и пожала плечами:

— Ну, похоже. Честно говоря, точно и не помню, — палец её продолжил оставлять следы в пыли. — Хребет Трав, Каменные Жуки, Шипастые Алые Термиты, свободные города, Ледяные Воробьи и прочие. Вот тут моя секта. Вот тут начинаются земли более сильных сект, — палец оставил на той стороне моря треугольную отметку в пыли. — Тебе, наверное, туда, если хочешь выбраться с нашего захолустья, — подняв на меня взгляд, Фатия внезапно спросила. — А какое у тебя Возвышение?

Я улыбнулся и ответил вопросом на вопрос:

— А у тебя?

Она пожала плечами:

— Четвёртая звезда. Но я ещё молода, а дед обещал, что с этого урожая я получу пилюлю.

Моя улыбка стала лишь шире:

— Четвёртая звезда чего?

— Издеваешься? — Фатия выпрямилась, черты её лица заострились. — Мастера, конечно. Или ты не заметил, что мне доступны непрерывные? По-твоему, дочь главы секты может быть бездарью?

Я поднял руки, разворачивая их к ней ладонями:

— Спокойней. Чего ты взъелась на шутку?

Она выдохнула, помедлив, ответила:

— Так, ничего. Так какое Возвышение у тебя? И дай ещё попить.

Я протянул ей новую флягу. И получив, наконец, ответ, осознав, что и у них, несмотря на двойное прохождение, этап именуется по старшему, честно ответил:

— Девятая.

Фатия поперхнулась. Вода фонтаном рванула из неё, забрызгав даже меня. Откашлявшись, Фатия сипло переспросила:

— Девятая чего?

Я вздохнул:

— К сожалению, только Мастера, — и развёл руками. — Застрял на преграде.

Она смерила меня взглядом:

— Да быть такого не может. Если бы мы ощущали в тебе околопикового Мастера, то никто бы из старших охраны даже не решился бы сражаться с тобой. Дураков нет. Первый же, получивший от тебя люлей, вернулся бы и уговорил остальных объединиться.

Я тоже был согласен с тем, что такого не может быть. Разница между мной и ней пять звёзд. И она считалась старшей в отряде. Мой Указ должен был убить их всех. Ладно, пусть её назначили старшей не за силу, а за происхождение,