Шпионские рассказы - Алексей Николаевич Котов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Я тогда много думал, Леночка… Как никогда много!
Гарри вспомнил улыбающийся и чистый профиль девушки на фоне светлого окна. Было уже утро…
Она не удивилась и спросила:
– О чем же ты думал?
Гарри попытался рассказать и вдруг с удивлением обнаружил, что несет полную чепуху. Это поняла и Леночка.
Она засмеялась и спросила:
– Ты идиот, да?..
Рассказ Гарри и в самом деле выглядел довольно глупо. Гарри мог точно рассчитать время прыжка с движущегося товарного вагона через стойки железнодорожного моста, но простое изложение собственных – пусть и прошлых – мыслей вдруг стало для него неразрешимо сложным. И если там, в море, Гарри первый раз в жизни испугался, то, рассказывая в Париже об этом Леночке, он едва ли не первый раз смутился. А потом он вдруг стал убеждать девушку в том, что там, в море, он знал, что не умрет. Знал не сразу, конечно, но все-таки и до того, как волны пронесли его мимо скал. Это была радость, что ли?..
– Что-что? – удивленно переспросила Лена.
Ее лицо вдруг стало серьезным. Гарри снова – еще более сбивчиво и путано – рассказал об удивительной, пронизывающей радости спасения до факта самого спасения.
Лена погладила его по голове, как гладят ребенка, и сказала:
– Тогда я знаю, о чем ты думал.
Через неделю совместная операция против террористов «Януса» вступила в завершающую стадию. Была Ницца, а затем Вена. В Ницце Гарри едва ушел от явно наведенных на него преследователей, а в Вене те же самые головорезы подкарауливали его на явке, на площади Штрауса. Гарри в который раз выручил Макс Тирли. Макс получил пулю в руку, а в завершающей схватке ему едва не выбили глаз.
«Макс Тирли никогда не верил Леночке, – думал Гарри. – Макс всегда считал, что она работает на «Янус», а не на русскую разведку… С самого начала».
Гарри жаждал ненависти, но вместо нее в груди была обыкновенная никотиновая тоска. Заглушить ее смогла бы только физическая работа. И Гарри снова вспомнил ночной, волшебный шторм в Лауэрте…
2.
Макс Тирли отложил гаечный ключ, потом только что снятый поддон двигателя и присел перекурить. В смотровой яме под мощным «Ягуаром» было темно, переноска не работала, а отраженного света хватало только на то, чтобы не садануть себе ключом по руке.
Макс уже не боялся. Страх ушел без следа, едва он понял, что успеет завершить работу в гараже Гарри Блейка до того, как тот вернется домой.
Макс думал и рассматривал кончик горящей сигареты. Дорога в Лауэрте из аэропорта в Денези представляла из себя 35 миль горного «серпантина». Гарри Блейк частенько рассказывал ему о том, что проходит все повороты на этой дороге на максимально возможной скорости.
«Пижон! – усмехнулся Макс. – Он утверждает, что такая езда заменяет ему кофе…»
Макс аккуратно раздавил сигарету кончиком ботинка и – высвечивая карманным фонариком днище «Ягуара» – принялся рассматривать тормозные шланги.
3.
… Это был сон, и Гарри снова смотрел радостные и счастливые глаза Лены, те самые, которые он видел вчера в аэропорту Орли.
Она сказала:
– Я буду ждать тебя здесь в среду. Мы улетим в Каракас вместе.
Гарри проснулся и к нему вернулась горечь.
«Тоже мне, союзница, дьявол тебя разорви!»
Рука Гарри стиснула пачку сигарет в кармане куртки. Он все-таки смог выжать из себя ненависть – холодную, жалкую, готовую вот-вот оборваться, но все-таки ненависть.
А всезнающий Макс Тирли ненавидел Лену всегда. Когда они втроем ехали в Рим в одном купе и весело болтали о пустяках, Гарри вдруг увидел скошенные глаза Макса. Майор Макс Тирли на секунду расслабился и смотрел в окно. В его глазах не было ничего кроме тоски и ужаса.
«Это потому что «Янус» не знает пощады, – решил тогда Гарри. – А Макс так много задолжал этим бандитам, что они дали слово взять его живым…»
Что это могло значить для Макса, не стоило даже и думать.
Гарри попытался отогнать от себя мысли о Леночке. Перед его мысленным взором на секунду промелькнул женский округлый подбородок чуть полноватый, потому что Гарри почему-то смотрел на его снизу, потом веселые и удивительно живые глаза, а затем он почувствовал запах женской подмышки.
«Убить тебя мало, стерва!» – уже с откровенным отчаянием подумал Гарри.
Чтобы хоть как-то справиться с навязчивыми видениями Гарри стал думать о море. Море было огромным, прохладным и очень сильным. Гарри решил, что было бы здорово, приехав домой, сразу сесть за руль водного мотоцикла. Морские прогулки, как бы часто они не случались, всегда дарили ему пронзительное, первобытное ощущение бытия.
Мелькнула насмешливая мысль: «Только возьми побольше бензина, болван!»
4.
Ровно пол-седьмого Макс закончил возню с «Ягуаром» Гарри Блейка. Машина была готова к аварии примерно так же, как отличник-китаец к сдаче экзамена по истории Коммунистической Партии Китая в захолустном американском университете. Можно было наконец покинуть гараж, но Макс принялся рассматривать водный мотоцикл в углу.
Не так давно он три раза прослушал запись разговора Лены и Гарри в «Национале». Чертовы любовники всю ночь елозили по кровати, а потом им вздумалось поговорить о чем-нибудь возвышенном. Это могло бы выглядеть уморительным, но тогда в, казалось бы, полупустой болтовне Максу вдруг почудилось что-то пугающее. Гарри нес невообразимую чертовщину о своих мыслях, когда море несло его на скалы. А потом Лена сказала, что знает, о чем он тогда думал.
«Она все знает, – Макс вдруг снова почувствовал холод под левой лопаткой. – И знала этого с самого первого дня, лишь только увидела меня…»
К нему снова вернулась ненависть и страх. Макс прикинул в уме, сколько понадобится времени, чтобы вывести из строя датчик уровня топлива на водном мотоцикле и слить полбака бензина.
«Примерно, полчасика…»
Еще в аэропорту Макс услышал по радио, что на Лауэрте надвигается шторм. А супершпион Гарри Блейк любил не только крутые повороты на шоссе…
5.
… Гарри бездумно смотрел на струйку черного дыма, вырывающуюся из выхлопного патрубка авиадвигателя. Дым быстро стал черным, а через полминуты у его основания показались языки пламени. Двигатель разгорался быстро и горел ровно, как свеча.
«Это конец…» – спокойно подумал Гарри.
От острова Санта-Аламос до аэропорта Денези было примерно 100 морских миль.
