Измена. Дракон не стоит моих слёз - Аурика Рейн

Проснулась я ранним утром. Для этого не нужны были будильники, специальные побудчики, которые за пару грошей кидают камешки в окно, и даже внимательные служанки, которые стараются разбудить хозяев — и их гостей — максимально ласково. Достаточно было просто не закрыть окно.

— … Ты всё-таки подумай, — тихо произнёс Даар, когда мы вернулись в гостевое крыло и уже готовы были разойтись по своим спальням. — Я, правда, знаю, о чём говорю. Довелось много видеть таких… потерянных. Море даёт возможность обдумать свою жизнь.

Я чуть не закусила губу от гнетущего меня изнутри горя, но сдержалась и медленно покачала головой:

— Не знаю, Даар. Не знаю. Мне уже довелось однажды потерять всё, что у меня было. Вообще всё. Ты… не представляешь, насколько сильно изменилась моя жизнь. Такого и врагу не пожелаешь. Не уверена, что мне хотелось бы пережить это всё ещё раз.

Хотя я думала, что он будет пользоваться ситуацией и сделает всё, чтобы сблизиться со мной — мерзко, низко, на одну ночь, как это делают подобные ему обаятельные мужчины, — Даар держал дистанцию и ни разу больше не прикоснулся ко мне. Лишь смотрел так… грустно. Отчуждённо.

Он медленно кивнул.

— Понимаю. Не знаю, что именно случилось с тобой, но, уверен, однажды ты расскажешь мне эту историю.

— Не сегодня, — прошептала я еле слышно, но он будто по губам прочитал. Улыбнулся. Выдохнул. Понимающе кивнул:

— Конечно. Не сегодня. Вот только…

Я уже взялась было за ручку двери в свою спальню, но остановилась.

— Что?

— Марек рассказал мне про твой дар.

Я замерла. Дар этот не был моей любимой темой, потому что всем, кто узнавал про него, тут же хотелось его опробовать на себе, но он не особенно хорошо мне поддавался.

— У Кеннана после службы бывает бессонница, — пояснила я, надеясь улизнуть от разговора об этом.

— У меня бессонница каждый день, — произнёс он и откашлялся. Потом перевёл дыхание. — Редко когда я не вспоминаю о своих прошлых грехах. Море отучило меня забываться в пьяной горячке, но не научило засыпать.

Я стояла, боясь пошевелиться.

— Ты споёшь мне? — совсем тихо спросил он.

Открыв дверь, я остановилась в проходе лишь на мгновение. Произнесла:

— Распахни окно, — и нырнула в спальню, спешно запершись изнутри.

Даар был слишком похож на Кеннана. Одно лицо. Одеа улыбка. Одинаковые морщинки меж бровей, когда они хмурятся. На мгновение я даже позволила себе подумать, что на самом деле никакого Даара не существует, и это Кеннан пудрит мне мозги… Но это было бы слишком даже для него.

Уехать с ним? В море? На долгие недели? Изо дня в день видеть лицо Кеннана, и в каждый момент времени помнить, как он поступил со мной?

Это должно быть слишком тяжело.

Но я действительно давно не пела. И, распахнув окно, села на кровать, чтобы начать красивую нежную песню из детства:

Как из дали-далека

Едет молодец на Москву

(белый город)

Едет песенки поёт,

Едет-приговаривает

ой да…

… Я и сама не заметила, как заснула под собственное убаюкивающее пение. Оно никогда не имело такого действия в моём родном мире, но здесь всё было совсем не так, и порой, если я позволяла себе спеть, засыпали даже служанки, которые заходили смахнуть пыль с мебели.

Но утро взяло своё. Солнце поднялось, петухи запели, рабочие уже приступили к своим обязанностям, и загородная суета разбудила меня.

Я сладко потянулась и даже не сразу вспомнила о том, что произошло вчера.

А потом суетливую тишину прорезал звучный голос моего мужа.

Я не могла разобрать слов, но сердце всё равно в страхе заколотилось. Чего я боялась? Он бы мне ничего не сделал. Даже не потому, что мы с ним прожили столько времени в мире и согласии, а потому что он из принципа не мог причинить мне вред.

К тому же, я всегда могла бы его успокоить.

Но сам факт встречи с мужем вгонял меня в панику. Что ему говорить? Как?

Всё быстро стихло, и я сползла с кровати, опасаясь показаться даже в окне. Ползком пересекла его, по пути захватив штору и прикрыв комнату от возможных посторонних глаз — и только тогда поднялась на ноги.

Пока я переодевалась в выходную одежду, занавеска, приподнимаемая прохладным ветерком, несколько раз коснулась меня, и я невольно поглядывала на окно: а не сбежать ли, пока не поздно?

Останавливало только то, что бежать мне особо некуда… а куда есть — везде Кеннан найдёт меня без особых усилий.

В крайнем случае — по запаху, как поисковый пёс.

Нет, для начала надо выйти и поговорить нормально, без эмоций, со здравым смыслом. Разобраться, что происходит.

Сделав глубокий вдох, я резким движением открыла дверь и быстро зашагала в зал, откуда доносились голоса.

… Картина маслом. Вся семья в сборе. Марек сидел во главе: на кресле возле камина, которое сейчас было повёрнуто в центр комнаты. Он приложил к губам один палец и с любопытством наблюдал за происходящим. Старший брат представлял собой нечто среднее между близнецами: молчаливый и погружённый в себя, как Кеннан, он, однако не был лишён эмоций и активно жестикулировал бровями, как Даар.

За спинкой его кресла, будто прячась за надёжной фигурой отца, стояла Элоиза и переводила взгляд с одного близнеца на другого. Даар с нахальным видом сидел на ручке одного из кресел. Кеннан стоял почти в центре комнаты. Оба симметрично скрестили руки на груди и будто соревновались в гляделках.

— Он же твой брат! — увещевала в это время Санта, которая прислонилась к высокому столу-комоду и, скрестив пальцы, потрясала руками. — Столько лет прошло, нужно находить в своём сердце хоть каплю милосердия! Я не прошу простить его, просто давай не будем акцентировать внимание на твоём к нему отношении.

— А мне нет дела до его ко мне отношения, — отозвался Даар. — Пусть обижается, сколько хочет. Я вырос из этих игр.