Unknown - Администратор

В этот момент зазвонил телефон. Кэт подскакивает, словно в нее стреляли, и в нетерпении отвечает.

– Мэл, – говорит она. И я слышу на другом конце голос паникующей Мэлани.

– Боже мой, – обращается ко мне Кэт. – Мэлани застряла в горах и не знает где находится.

Глава 19

Мэл

Чувствую себя такой идиоткой. Холодно, темно, и идет снег, а моя машина застряла в канаве. Ощущаю легкую панику. Что, если я не смогу попасть домой?

Я звоню маме. Слава Богу сигнал не пропал. А здесь такое случается частенько.

Она говорит мне не паниковать и что скоро приедет. Но я даже не могу объяснить, где именно нахожусь. Я была в таком состоянии, что даже не обращала внимание на указатели. Чувствую себя так глупо.

Я была глупой во всем. Зачем вообще мне взбрело в голову скрывать ото всех ЛуЛу? Зачем надо было лгать Уиллу? Если он любит меня достаточно сильно, уверена, он был бы счастлив принять ее. А мама… мне так стыдно перед ней. Она не должна была узнать каких дел я наворотила.

Меня пробивает мелкая дрожь. Не знаю стоит ли оставить обогреватель в машине включенным или нет. Что, если я посажу аккумулятор? Почему я сбежала, не прихватив с собой пальто? Почему из всех мест меня понесло именно сюда, в горы, да еще в снегопад?

Дура, дура, дура.

Я думаю о ЛуЛу, и меня посещает ужасно страшная мысль, что со мной тут может случиться что-то плохое, и что тогда будет с ней? Я думаю о Уилле: хотела бы я все исправить. Может, я смогу ему позвонить и попросить о встрече, и он будет готов выслушать меня, когда немного успокоится… возможно.

Я снова начинаю плакать. Мне одиноко, страшно и холодно. Что, если мама не сможет меня найти? Что тогда?

Звонит телефон. Это мама.

– Мэл, ты имеешь хоть какое-то представление о том, где находишься? В каком направлении ты ехала?

Боже, хотела бы я знать. От рыданий я едва могу говорить:

– Я поднялась на вершину холма, чтобы насладиться видом, а потом пошел снег, и должно быть, я не там свернула…

Слышу, как мама говорит кому-то в машине в каком направлении я поехала.

– Как думаешь, на каком повороте ты ошиблась? – спрашивает она, но прежде чем я успеваю ответить, сигнал пропадает.

Теперь я действительно начинаю паниковать. Мама не знает куда ехать. Что, если я больше не смогу ей дозвониться? Мне плохо от этой мысли и страшно. Что, если я застряла здесь на всю ночь?

Я продолжаю судорожно набирать ее номер, но сигнала все нет. Я уже конкретно замерзла и думаю, что следует включить обогреватель и плевать на аккумулятор – не хочу замерзнуть до смерти. Кажется, прошла целая вечность, прежде чем сигнал вновь появился.

– Мэл, слава Богу, – произносит она, когда я смогла дозвониться. – У меня пропал сигнал. Можешь как-нибудь описать окружающую местность?

– Не знаю, – у меня начинается истерика. – Меня снесло, и машина в кювете.

– Но ты не пострадала? – интересуется она.

– Н-нет, просто холодно и страшно.

– Сделай глубокий вдох и успокойся, – говорит мама. – Ты можешь припомнить хоть что-то, что могло бы нам помочь?

Она так спокойна и уверена, что это помогает мне немного собраться с мыслями. В перерывах между рыданиями, я пытаюсь думать о маршруте, по которому ехала.

– Погоди, думаю, что там был перекресток, – говорю я.

– Кажется, я поняла, о чем ты, – говорит мама. – Мы направимся туда и попробуем поискать тебя. Никуда не двигайся, а мы постараемся приехать туда как можно скорее.

Уилл

Мама Мэлани удивительная: она так спокойно и сдержанно ведет себя в этой ситуации. Хотел бы я быть таким собранным, но мое сердце бешено стучит. Как объяснила Кэт, Мэлани заблудилась на потенциально опасном участке дороги. Здешние холмы могут в мгновение ока стать коварными в таких условиях. Я чувствую себя очень плохо. Это все моя вина. Во всяком случае, поговорив с Мэлани, она, кажется, знает куда ехать.

– Будь очень-очень осторожен, – говорит мне Кэт, – надо ехать в ту сторону.

Дорога очень коварно петляет, и у нас занимает полчаса, прежде чем мы выбираемся к направлению, которое проходит через холмы. Я проезжал здесь лишь раз в дневное время, но понятие не имею где сейчас нахожусь.

– Итак, ты с Мэл? – произносит Кэт, пока я веду машину вокруг зловещей пропасти.

– Она не рассказывала обо мне? – спрашиваю я, при этом ощущая боль сильнее, чем следовало. Я же предполагал, что так и будет.

– Ну, похоже, и о нас она ничего не упоминала, – говорит Кэт. – Скажем так, думаю она пыталась держать обе свои жизни подальше друг от друга.

– Мы встречались несколько месяцев, – говорю я.

– И? – сказала Кэт.

– И я увидел вашу передачу. Я узнал вас, так как однажды видел, как вы подвозили Мэлани в колледж. Я и представления не имел, что вы знамениты, или что Мэлани ведет журнал.

– Или что у нее дочь, – добавляет Кэт.

– И об этом тоже, – вздыхаю я. – Я плохо перенес это.

– Я совсем не удивлена, – говорит Кэт. – Она сглупила, ей следовало рассказать тебе, – Кэт замолкает на минуту. – У Мэл были тяжелые времена. Ее предыдущий бойфренд относился к ней очень плохо. Не будь к ней слишком строг.

– Именно поэтому я здесь, – говорю я, – чтобы извиниться и понять, сможем ли мы справиться и попробовать еще раз.

В этот момент мы подъезжаем к перекрестку, и Кэт начинает напряженно вглядываться.

– Думаю, нам сюда, – говорит она.

Но она ошибается, и я чуть не оказываюсь в кювете. Мне приходится задним ходом возвращаться на дорогу, после чего мы направляемся ко второй развилке, похоже, на этот раз правильной.

К моему облегчению, на полпути вниз по дороге наполовину засыпанная снегом стоит машина Мэлани. Я припарковываю машину и выхожу. Кэт держится позади, пока Мэлани выбирается из своей машины и останавливается, глядя на меня в недоумении.

– Уилл? – произносит она.

– Ох, Мэлани, – говорю я, – мне так жаль, – обхватываю ее руками и обнимаю так, будто она исчезнет, если я отпущу ее.

Кэт любезно держится в стороне, предоставляя нам возможность поговорить наедине.

– Мне так жаль, Уилл, – говорит она. – Я не хотела скрывать от тебя правду.

– Зачем тогда делала это? – спрашиваю я.

– Потому что я всех обманывала, – говорит она. – Я просто хотела быть обычным подростком в колледже. Сможешь ли ты понять меня?

Я вспоминаю прошлый год, и как сложно мне было дома. Да, я определенно могу ее понять.

– Я хотела все тебе рассказать, – говорит она. – Но тогда ты показался таким негативно настроенным по отношению к матерям-одиночкам.

– Что? Когда? – сказал я.

– Мы были в кофейне, ты начал говорить о том, насколько глупыми были молодые матери. Я только собиралась все тебе рассказать, а когда услышала об этом, испугалась.

О Боже. Я и мой длинный язык.

– Я просто был на эмоциях, – говорю я. – Это не относилось ко всем матерям-одиночкам, а только к мамам вроде моей, которые слишком рано заводят детей, а сами при этом так и не повзрослели. Я знаю, что ты не такая. Твоя мама восхваляла тебя в машине, пока мы пытались найти тебя. Мне правда очень жаль.

– И ты меня извини, – говорит Мелани. – Так у нас все хорошо?

– Познакомь меня со своей дочкой, – говорю я, целуя ее в кончик носа. – Я бы сказал, что у нас даже лучше, чем просто хорошо.

Мы возвращаемся к Кэт, которая стоит с выражением облегчения на лице, что все так удачно сложилось. Она обнимает Мэлани и говорит:

– Больше никогда не смей так со мной поступать, слышишь? – после чего поворачивается ко мне. – Уилл, не хочешь отметить с нами Рождество?

Рождество

Уилл

Я просыпаюсь в доме полном смеха и любви. Мэлани была так любезна, что не разбудила меня в шесть утра – похоже, это время, когда встает ЛуЛу. Но они обе взволнованные входят ко мне в девять часов утра, чтобы сообщить, что идет снег.

Я пока не уверен, что чувствую относительно двухлетнего ребенка, но она такая милая, и очень трудно не полюбить ее. А теперь, раз у этой мамы есть ее малышка, я полагаю, мне лучше привыкнуть к окружению малышей.

Моя мать пригласила нас на Рождество, и в то время как Иззи собирается воспользоваться приглашением, я пока не уверен, что готов туда пойти. Кроме того, я хочу получше узнать семью Мэлани. Меня так долго держали в неведении, что сейчас мне хочется узнать о ней все.

Я спускаюсь вниз вслед за ней и ЛуЛу. Кэт и Ноэль, отец Мелани, уже на кухне, и до меня доносится запах индейки. По радио играют колядки, а Ноэль протягивает мне бокал с глинтвейном.

– Счастливого Рождества, Уилл, – говорит Кэт и обнимает меня. Я никогда не чувствовал такой теплоты в своей семье.

Мы наслаждаемся прекрасным неторопливым завтраком, разворачиваем подарки, принесенные из-под огромной рождественской елкой, которая мерцает вдали в оранжерее. Кэт и Ноэль любезно купили мне пару DVD-дисков, которые я хотел, а Мэлани прошептала, что свой подарок вручит позже. Я чувствую себя умиротворенным и желанным. Это лучшее празднование Рождества, которое я помню.