Черный разрушитель - Альфред Ван Вогт

— Думаю, вам лучше самому попросить его об этом, сэр. Могу соединить вас с ним по коммуникатору. Он сейчас у контрольного пульта.

Мортон ушел и вернулся через несколько минут.

— Пеннон, — обратился он к главному инженеру, — поскольку вы офицер и ответственный за управление кораблем, капитан Лич хочет, чтобы испытание провели вы.

Гроувнору послышались в тоне Мортона нотки раздражения. Разумеется, командир корабля совершенно серьезно заявил, что не снимает с себя никакой ответственности. Разделение власти на кораблях было старо как мир. Линия раздела определялась по возможности четко, но никакой властью не запретишь непредвиденные обстоятельства. В конце концов все определяется характером отношений. До сих пор и офицеры и команда — впрочем, все люди военные — скрупулезно выполняли свои обязанности, подчиняясь в основном целям, поставленным перед этим грандиозным перелетом. Тем не менее правительство по опыту всех прошлых экспедиций знало, что военные почему-то невысоко ставили авторитет ученых. А в обстоятельствах, подобных нынешним, их враждебность проявлялась с особой силой. И в действительности не было никаких оснований запрещать Мортону самому провести свою экспериментальную атаку, взяв на себя всю полноту ответственности.

— Директор, — энергично вмешался Пеннон, — у нас нет времени на всякие мелочи. Отдавайте приказание! Если я в чем-то буду не согласен с вами, мы это обговорим.

Это был благородный отказ от привилегий. Но ведь Пеннон как главный инженер сам был вполне зрелым ученым.

Мортон не стал терять времени.

— Мистер Пеннон, — сказал он твердо, — выделите по пять техников к каждому из четырех входов в центр управления. Я возглавлю одну из групп. Вы, Кент, — вторую. Вы, Смит, — третью. И разумеется, четвертую возьмете на себя вы, Пеннон. Используем переносные излучатели и бластеры и разнесем к чертям большие двери — они все наглухо закрыты, я проверял: чудовище заперлось. Зеленски, отправляйтесь наверх, к контрольному пульту, и обесточьте все механизмы, кроме двигателей. Их же включите на полную мощность и тут же выключите. Одно замечание. Ускорение пусть остается наибольшим. И никаких антигравитационных мер на корабле, вы поняли?

— Да, сэр, — Пилот отсалютовал и двинулся по коридору.

— Докладывайте мне по коммуникатору, — крикнул Мортон ему вдогонку, — если вдруг какие-нибудь из машин возобновят работу.

Для участия в атаке отобрали стрелков. Гроувнор и еще несколько человек наблюдали за их действиями примерно с двухсот футов. Когда установили переносные огнеметы и защитные экраны, Гроувнор ощутил внутреннюю опустошенность, и сердце его сжалось в ожидании несчастья. Он высоко оценил силу и направление задуманной атаки, он даже готов был к тому, что атака увенчается успехом. Но уверенности в благоприятном окончательном исходе не было — это была атака наугад. Она основывалась на имевшемся опыте и знаниях и была организована в лучших известных традициях. Но больше он досадовал на то, что должен стоять в стороне и со стороны критиковать тех, кто действовал.

В большом коммуникаторе раздался голос Мортона:

— Как я уже сказал, это главным образом пробная атака. Она основана на предположении, что кот недостаточно долго пробыл в центре управления, чтобы суметь сделать что-либо. Это внушает надежду, что мы справимся с ним прямо сейчас, до того, как он успеет подготовиться к борьбе. Но если нам не удастся уничтожить кота немедленно, я просчитал второй вариант, который заключается в следующем: двери центра сконструированы таким образом, что могут противостоять мощным взрывам и уничтожение их огнеметами займет минут пятнадцать. Это время электроэнергия в помещении будет полностью отключена. Зеленски сделает это. Полет, естественно, будет продолжаться — главный двигатель атомный, и, насколько я понимаю, он ему не по зубам. Через несколько минут вы увидите, что я имею в виду… на что надеюсь…

Его голос зазвенел, когда он спросил:

— Вы готовы, Зеленски?

— Готов!

— Выключайте главный рубильник!

Коридор — да и весь корабль, как понял Гроувнор, — погрузился в кромешную тьму. Он включил вмонтированную в скафандр лампу. Его примеру последовали и остальные. В отблесках странного света их лица выглядели бледными и напряженными.

— Огонь! — Команда Мортона резко прозвучала в коммуникаторе.

Вздрогнули переносные установки и выплеснули пламя, которое обволокло прочные металлические двери. Гроувнор видел, как медленно побежали ручейки расплавленного металла. Они сливались, и неохотные потоки стекали по электрокабелям. Сквозь дым невозможно было разглядеть, что происходит с дверью, пока она не раскалилась докрасна. Только тогда сквозь запотевшее стекло Гроувнор увидел это адское зрелище! По мере того как огонь пушек с яростью накидывался на металл, свечение становилось все ярче и ярче, дверь искрилась подобно звезде.

Время шло медленно. Наконец раздался голос Мортона:

— Зеленски!

— Пока ничего, директор.

— Но должен же он что-то предпринять, — почти прошептал Мортон. — Не может он так вот просто сидеть и ждать, как загнанная в угол крыса. Зеленски!

— Ничего, директор.

Прошло семь минут, потом десять, двенадцать.

— Директор, — это был как обычно официальный голос Зеленски, — он запустил генератор.

Гроувнор глубоко вздохнул. В коммуникаторе послышался голос Кента:

— Мортон, сколько можно? Вы что, этого ждали?

Гроувнор увидел, что Мортон смотрит на дверь. Даже издали заметно было, что металл уже менее раскален, чем раньше. Из белой дверь постепенно становилась красной, а затем совсем потемнела.

— Пока достаточно, — сказал Мортон. — Пусть военные охраняют каждый коридор! Излучатели на место! Руководителям отделов собраться у контрольного пункта!

Гроувнор понял, что эксперимент окончен.

На посту у входа на контрольный пункт Гроувнор предъявил одному из охранников свое удостоверение. Тот с нескрываемым сомнением взглянул на него.

— Похоже, все в порядке, — пробормотал он наконец, — Но за все время дежурств я не пропустил никого, кому было бы меньше сорока. Как это вам удалось?

— Я тут по причине своей принадлежности к новой науке, — усмехнулся Гроувнор.

Охранник снова заглянул в удостоверение и сказал, возвращая его:

— Некзиализм? Что это такое?

— Это вроде всенаукологии, — сказал Гроувнор и переступил порог.

Обернувшись назад, он увидел, что охранник тупо глазеет на него. Гроувнор улыбнулся и тут же забыл о нем. В контрольном пункте управления он был впервые и с любопытством озирался по сторонам. Несмотря на компактность, контрольный пульт представлял собой внушительное зрелище. Он состоял из ряда ярусов. Каждый металлический ярус был футов двести длиной. Ярусы соединялись между собой крутыми ступенями. Управлять приборами удобнее всего было, сидя в специальном кресле, которое было подвешено к подвижному управляемому устройству.