Увечный поручик или приключения советского сержанта в 19 веке (СИ) - Алексеев Дмитрий Анатольевич

— Чокнутые бездельники! Убили хороших, смелых ребят, добавили сирот и вдов ради своих амбиций и витания в облаках. Вот радовались ребята близостью к царю, а получили смерть не в бою, а во дворце. Этого я господам террористам не прощу, — зло подумал бывший поручик.

С этого дня Евгений уже не думал вмешаться или нет, а думал как.

Полковник Федор Анатольевич Колышкин устало сидел в своем кабинете и пытался сосредоточится перед приемом посетителей. Он уже четырнадцатый год был начальником «Отделения по охранению порядка и спокойствия в столице», которое в народе давно называли «охранкой» и очень не любили. Собственно, они особо не афишировали свою деятельность, но среди смутьянов их считали главными палачами империи. Усталость и безразличие накопилась главным образом оттого, что они ловили социалистов, а суды отпускали их и те уходили героями.

— Много людей на прием? — спросил полковник адьютанта.

— Нет, всего трое, — ответил тот. — Вам чаю принести?

— Неси.

Первые двое оказались обыкновенными сутяжниками, пытающимися засудить знакомых, но они здорово завели Федора Анатольевича, что перед приемом третьего он умылся холодной водой и восстанавливал дыхание. Наконец попросил зайти следующего.

— Здравия желаю, господин полковник! Позвольте отрекомендоваться: поручик в отставке граф Аркадьев Евгений Львович. В настоящее время студент 3 курса практического института.

— Очень приятно, граф, садитесь, — Колышкин оглядел поручика и увидел ордена. — Воевали?

— Да, в Болгарии, — Евгений помедлил немного. — Не знаю, насколько важны для вас мои сведения, но как офицер и патриот считаю нужным сообщить их вам.

— Слушаю вас, граф, — Колышкин заметно поморщился при слове патриот — оно здесь звучало слишком часто.

— Неделю назад на студенческих гуляньях я случайно услышал… ладно, пусть подслушал, разговор двух мужчин, один из которых явно не был студентом, а второго я не разглядел. Так вот тот первый уговаривал студента принять участие в неких опытах с нитроглицерином. При разговоре несколько раз звучали фамилии Желябов, Михайлов и Перовская, а самого мужчину второй звал Кибальчич. Каюсь, я не придал значения разговору, но позавчера случайно прочитал о розыске Желябова и Перовской, про Кибальчича там не было ни слова. Проанализировав разговор, я понял, что они готовят бомбу и покушение на императора. Кибальчича я хорошо рассмотрел и могу опознать при необходимости.

Полковник встал и дважды прошел вдоль стола:

— Какие задачи вы выполняли на войне, поручик?

— Я командовал взводом разведчиков и часто ходил по тылам неприятеля.

— Как я предполагаю, у вас есть план поимки злодеев, — Колышкин ехидно взглянул на Евгения, но тот остался серьезен.

— Да. Я прошу дать в мое распоряжение опытного филера, и я выйду на их след.

Полковнику стало досадно: «Кем себя вообразил этот граф? Начитался французских романов? Но ведь и не выгонишь, может пожаловаться, да и родственники вдруг влиятельные».

— Послушайте, поручик, вы пришли к профессионалам, у нас достаточно агентов, филеров и офицеров, чтобы победить эту мразь. Всех перечисленных социалистов мы знаем, упорно ищем и обязательно найдем. Если увидите вашего знакомца, постарайтесь хотя бы примерно проследить, где он обитает, раз вы разведчик, — закончил с нескрываемым раздражением полковник, встав со стула и явно ожидая ухода посетителя.

«Да, профессионалы, которые все прошляпили», — сердито подумал Аркадьев.

— Господин полковник, я отлично понимаю, что зацепил вашу профессиональную гордость, но при взрыве в Зимнем погибли два моих друга-сослуживца и я буду искать террористов с вашей помощью или без, — уже со злостью добавил он, оставаясь сидеть.

Федор Анатольевич помолчал несколько минут, затем спросил:

— Что вы намерены предпринять?

— У меня есть кое-какие идеи, но лучше бы я озвучил их вашему агенту или филеру, не знаю вашей иерархии, желательно одному из лучших.

Колышкин отошел к окну, посмотрел на майскую зелень и захотел на дачу, а лучше в отставку, не дожидаясь давно заслуженного чина генерала. «Черт с ним, а вдруг что-нибудь выйдет», — решил полковник и позвал адъютанта:

— Найди агента Хабарова, он где-то здесь.

Спустя три минуты в комнату вошел очень обычный господин, похожий и на приказчика магазина и на мелкого чиновника с совершенно не запоминающейся внешностью, но цепким взглядом маленьких глаз. «Пожалуй я его и не узнаю через день», — невольно подумал Аркадьев.

— Вот наш лучший агент Афанасий Петрович Хабаров. Господин граф изложите ему свои мысли и дай бог вам удачи, — полковник был доволен, что сбагрил докучливого поручика подчиненному.

Аркадьев вышел первым из кабинета полковника и предложил:

— Отличный день, пойдемте на бульвар, там и поговорим.

Они выбрали одинокую скамейку и Евгений еще раз оглядел агента. Ниже среднего роста, лет 30–35, прическа короткая, лицо бритое и немного вытянутое, абсолютно невыразительный взгляд.

«Да, идеальный тип наблюдателя, а вот каковы его умственные способности?» — засомневался Евгений, а вслух произнес:

— Вот мои размышления о будущей тактике террористов, — он подал Хабарову два листа. — Кратко могу сказать, что скорее всего они будут изготавливать бомбы и тут есть шанс их вычислить. Меня неплохо просветили наши студенты-химики по взрывчатым веществам. Взрывчатку они получают, видимо, из-за границы, а вот бомбу готовят здесь. Для безопасности от самоподрыва в нитроглицерин добавляют камфору, достаточно много, а для запала используют бертолетову соль и серную кислоту. Все это скорее всего будут добывать через аптеки и надо задействовать всех информаторов и проверить подозрительных. По моему мнению бомбы изготовят ближе к осени, но компоненты могут закупать уже сейчас. Главное, получить сведения в аптеках. Как я понял главный специалист по бомбам Кибальчич, данные о нем у вас есть, так что надо просто пошире расставить сети, а остальных выследить через него.

Хабаров быстро пробежал написанное, потом покачал головой:

— К сожалению эти деятели совершенно не признают шаблонов, но идея мне нравится. Если удастся выйти на преступников, я с вами свяжусь.

Аркадьев сообщил свой адрес, не забыв уточнить, что в июне уезжает в имение на два месяца.

— Да, самое главное, вот вам 500 рублей на расходы и в случае удачи получите еще 5000 рублей.

Беспристрастное лицо агента чуть вытянулось, а в глазах свернул алчный огонек.

— Интересно, сколько им платит «охранка»? В любом случае этот будет грызть землю зубами, или как там в пословице, не помню… — размышлял Аркадьев, попрощавшись с Хабаровым.

Глава 16

Везение — штука тонкая. «Сегодня ты на коне, а завтра под ним», — как говаривал один владелец «Москвича». Пока к Евгению-Даниле фортуна в этом мире благоволила, но вечно так не будет. И весной 1880 года везение закончилось и, похоже, надолго. Гибель двух сослуживцев оказалось только началом. Изготовление двигателя застопорилось как из-за недостатка времени у Евгения, так и из-за отсутствия технических решений. Создавать технику 20 века в девятнадцатом оказалось непросто. Однако хуже всего оказалось отсутствие единомышленников или, хотя бы, помощников. Его знакомые по факультативу во главе с Приссом помешались на дирижаблях и летательных аппаратах, почему-то не понимая, что в первую очередь нужен мощный и надежный двигатель. Учеба оказалась вовсе не радостной прогулкой и доделать, а вернее, додумать двигатель не получалось. Скрепя сердце, наш изобретатель отложил доработку на лето и осень. Однако, летом еще предстояло разбираться с результатами своей реформы имения, а судя по письмам управляющего дела шли не блестяще.

Сдав экзамены, Аркадьев запер детали двигателя в кладовке механической лаборатории, чтобы не растащили, и отправился в имение. Дорога показалось долгой, и тревога за деревенский проект нарастала, да и соскучился по любимой мачехе, переписка с которой тоже отнимала время — сочинение писем не было сильной стороной попаданца из будущего.