Огненный путь Саламандры - Елена Никитина

— Сатия, подожди…

— Счастливо оставаться, чудо змееглазое!

Без препятствий уехать, правда, не удалось. Нас по дороге отловила та самая женщина, дитя которой я вытащила из огня, и всучила целую корзинку съестных припасов, которую мелкий обжора тут же приватизировал и теперь ехал с ней в обнимку, постоянно заглядывая под полотенце и плотоядно облизываясь. Счастливая женщина очень сокрушалась, что мы так спешно покидаем деревню и не задержимся хотя бы на несколько дней, она готова была устроить пир в нашу честь, но я скромно отказалась (к большому разочарованию Мираба), пообещав, что мы обязательно приедем, как только закончим свои неотложные дела.

— Вы через нейтральные земли не вздумайте ехать, лучше вокруг, — посоветовала нам напоследок расстроенная нашим отказом женщина. — Лучше потерять время, чем голову.

— А что там, в этих нейтральных землях, страшного, что в них лучше не соваться? — не отрываясь от изучения содержимого корзины, спросил Мираб.

— Да поговаривают, чудища всякие оттуда лезть опять стали, — охотно пояснила она. — На людей вроде пока не нападали, но охотники говаривали, что по лесам шлындрают. Мы уже и мага из столицы вызвали, чтобы разобрался. Должен со дня на день прибыть. Да от девицы той рыжеволосой подальше держитесь, злая она, и след за ней кровавый тянется. Уже наслышаны небось? — Я кивнула. — Ведьма она или нет, не знаю, но лучше будет, если ваши пути не пересекутся. Мы, деревенские, опасность от чужаков хорошо чувствуем, а ведь она в мой дом всего-то воды испить заглянула. И вот… Я и тому молодому человеку со странными глазами то же самое посоветовала, он ведь, как и вы, в Царство Леса едет.

— А с чего вы взяли, что мы именно туда направляемся? — удивленно спросила я.

— Так мальчик же — эльф, — умильно посмотрела добрая душа на Мираба, — а куда же ему направляться еще, как не домой?

Логика гранитная!

— Спасибо вам огромное, — одними губами улыбнулся эльфыреныш, нежно прижимая к груди корзину с продуктами и ласково ее поглаживая. — Вы буквально спасаете нас от голодной смерти!

— Ой, да не за что, — смущенно заулыбалась та. — Это я вас благодарить должна за Матюшеньку моего. До сих пор в себя прийти не могу, как представлю, что он там… в огне весь… — Голос матери, чуть не лишившейся своего ребенка, предательски дрогнул.

— Все будет нормально, — поспешила утешить я женщину, пока она не начала плакать. — А дом — дело наживное.

— Это конечно… — согласилась она и, потеребив пальцами платок, вкрадчиво добавила: — Поговаривают еще, эльфыри из заточения вырвались.

Я нервно сглотнула и опасливо покосилась на Мираба.

— Эльфыри? А они существуют? — удивленно переспросил мальчишка с таким простодушием, что даже я засомневалась, а является ли он представителем своего народа.

— Боюсь, что да. Вы, эльфы, хоть и приходитесь им седьмой водой на киселе, но они и вами не побрезгуют, если голодны.

— Своевременное предупреждение — залог успешного предприятия, — хмыкнула я.

На том мы и распрощались.

— Сатия, благодетельница наша, вы бы присоединились к знакомому вашему, с кем в харчевне сидели, все мужчина рядом, не так боязно, — крикнула нам вслед последнее напутствие женщина. — Он господином благородным кажется, да и вам поспокойней будет.

Меня невольно перекосило. Вот как раз без него-то мне и будет спокойней, но я смогла из себя выдавить что-то типа:

— Ничего, мы и сами с кем угодно справимся, пусть нас боятся.

И, помахав ей рукой на прощанье, пустила лошадь широкой рысью.

— Саламандра, ты будешь продолжать кормить меня байками из склепа, что ты его раньше никогда не встречала? — поддел меня Мираб, как только мы выехали за околицу и направили лошадей на юг.

— Не называй меня Саламандрой! — раздраженно отчитала я его. — Еще не хватало, чтобы каждой собаке стало известно, кто я такая. Знаешь, какие они болтливые, прямо как ты, только вся разница, что ты один, а их много.

Сам вопрос и его подтекст были мной аккуратно проигнорированы, потому что о том, что нас с Полозом связывает, я Мирабу говорить не собиралась. Хоть этот паршивец подчас и пытается рассуждать, как опытный ловелас, но ум-то все равно остается детским. Да и мои личные дела не должны его никак касаться, все равно пользы ему от этой информации никакой не будет, а мои проблемы легко могут и приумножиться.

— Да ладно тебе. Что ты из этого такую великую тайну делаешь? — сбавил обороты любопытный эльфыреныш, усиленно делая вид, что он спросил просто так, без всякой заинтересованности. — Наоборот, к тебе больше почтения будет.

— Хорошо, тогда я всем буду представлять моего удивительного и неповторимого маленького спутника как наследного правителя древнейшей расы лиебе. Идет?

Мой голос просто сочился услужливостью и предвкушением сладкой мести.

— Нет, не пойдет. — Мираб насупился и бросил на меня взгляд, способный растопить даже вечные льды, но на меня эти уловки уже давно не действовали, привыкла. Он это просек. — Ладно, я был неправ, погорячился.

— То-то же! — удовлетворенно хмыкнула я. Ничего другого я от него и не ожидала. — И вообще, я тебе обещала уши надрать за излишнюю болтливость. Тебе клыки мешают язык за зубами держать? Сейчас быстро все исправим.

— А что я сделал?! Ты бы все равно ему сама сказала.

— Я еще думала.

— О чем? Поцелует или не поцелует?

Вот нахал! Совсем страх потерял. Я не утерпела и, ловко цапнув его за ухо, потянула к себе. Надо пресекать на корню такие замашки. Маленький, маленький, а язвительности в нем больше, чем живого веса. А уж намеки его как мне не нравятся…

— А что ты на правду обижаешься? — взвыл Мираб, вцепившись в заветную продовольственную корзину мертвой хваткой. — Больно, между прочим! Отпусти! Уши не для отрывания предназначены!

— Твои — так как раз для этого, не зря они такие длинные, — рыкнула я, продолжая свою мстительную деятельность с таким упорством, что Мираб почти уже лежал на моей лошади.

— Что ты делаешь?! Мы же так без ужина останемся! — попытался воззвать к моему разуму мелкий вредитель, смеющимися глазами глядя на меня снизу вверх. — Тут куча ценных продуктов!

— Я сейчас из тебя продукт сделаю! Утилизированный, если ты не прекратишь своих гадких намеков.

— И кто еще из нас кровожадный, спрашивается! — нагло оскалился Мираб, сверкнув на солнце великолепием кусательного аппарата. — Одних спасаешь, других умертвляешь… Вот я на тебя даже ни разу слюну не пустил, а ты мне на каждом повороте страшными муками угрожаешь.

— Скажи спасибо, что только угрожаю. Не заткнешься — щекотать начну!

— Не смей! — Мираб дернулся, чуть не оставив в моей руке пучок белобрысых волос, и начал съезжать с седла. — Я падаю! Спаси же меня! — и уже шепотом: — Нас!

Корзина опасно накренилась, я попыталась спасти обоих, но сил явно не хватало, мы стали заваливаться все вместе. Хорошо еще лошади так и продолжали идти медленным шагом на небольшом расстоянии друг от друга, иначе мы давно бы уже встретились с землей-матушкой. Но предпринимать что-то надо было в срочном порядке. Мальчишке-то точно ничего не сделается, отшибет чего-нибудь, и все, а вот перспектива остаться без нормальной еды совсем не радовала, поэтому выбор был мною сделан не совсем гуманный. Я вцепилась в плетеную ручку и потянула ее на себя.

— Оригинально вы коротаете путь. — Голос Полоза, раздавшийся почти над самым моим ухом, почему-то совсем не удивил, но я все равно вздрогнула от неожиданности. И когда догнать успел? Мы с Мирабом так увлеклись разборками, что даже он со своим уникальным слухом не слышал его приближения. Непростительная безалаберность с нашей стороны!

— Как умеем… так и… коротаем… — задыхаясь от напряжения, выговорила я. Мираб отпускать ценный груз тоже не собирался. Наверное, считал это своим прямым долгом. — Отпусти корзинку, иначе мы все втроем шмякнемся! — снова сосредоточилась я на нашей проблеме.

— Полоз, хоть ты прояви сострадание, помоги! — взмолился вредный мальчишка из последних сил вцепившись в седло. — Я уже па-а-а-даю-у-у!

Мелкая язва все-таки разжала руки, и ценная корзина осталась у меня в руках. Ура, я победила, теперь осталось дело за малым — помочь самому Мирабу. Или пусть падает?

Но упасть эльфыренышу было не суждено. Мой благоверный успел подхватить парня за шкирку и водрузить обратно в седло. При этом ему пришлось перегнуться через мою лошадь и почти положить голову мне на колени. Я поборола жуткое искушение отвесить муженьку подзатыльник. Просто так, душу отвести.

— Нет, Сал… Сатия, ты меня совсем не любишь, — поправляя одежду и проверяя на целостность ухо, вслух пожаловался Мираб. — Никакого сострадания в тебе нет, а еще женщина…

— Мое сострадание умерло и воскрешению не подлежит, — мрачно констатировала я. — А с тобой и все остальные благородные порывы скоро прикажут долго жить.