Танцы с огнем - Нора Робертс

Самые энергичные посетители толпились на танцплощадке, стуча каблуками и виляя задницами. Остальные теснились на высоких табуретах за длинной барной стойкой или на шатких стульях вокруг крохотных столиков. Кто хрустел мексиканскими начо — ядовито-оранжевыми кукурузными чипсами, истекающими перечным соусом, кто обгладывал столь же ядовито-оранжевые куриные крылышки. И все это запивалось пивом из больших пластмассовых кружек.

Несмотря на таблички «Не курить», над переполненными пепельницами висели сизые клубы дыма. Воняло немытыми телами и пережаренным маслом.

Галл подумал, что разумнее всего сразу начать напиваться.

Он подошел к бару, облокотился о стойку и заказал пиво «Биттер Рут»… в бутылке. Доби протиснулся к нему, ткнул в плечо.

— Опять пьешь импортное дерьмо?

— Ничего подобного. Сварено в Монтане. — Галл передал Доби бутылку, заказал себе другую.

— Вполне приличное пиво, — решил Доби после первого глотка. — Это тебе не «Будвайзер».

— Ты прав, — ухмыльнулся Галл, чокаясь с приятелем бутылками. — Просто пиво. Ответ на кучу вопросов.

— Вылакаю бутылку, выберу женщину и потанцую.

Цедя пиво из горлышка, Галл разглядывал толстые неуклюжие пальцы ведущего гитариста группы.

— Как можно танцевать под такое дерьмо?

Прищурившись, Доби ткнул его в грудь пальцем.

— У тебя проблемы с музыкой кантри?

— Если ты называешь это музыкой, то на последнем прыжке порвал барабанные перепонки. Я люблю джаз, если его играют правильно.

— Не парь мне мозги, городской пижон. Ты не отличишь блуграсс[10] от кантри-рока.

Галл спокойно глотнул еще пива и пропел сильным, чистым тенором:

— Мне к тоске не привыкать… Я страдал всю жизнь свою…

Доби ткнул его в грудь, теперь уже кулаком, но довольно ласково.

— Да ты сплошной сюрприз, Галливер! И голос у тебя что надо. Мог бы залезть в клетку и показать деревенщинам, как это делается.

— Пожалуй, я просто выпью пива.

— Валяй. — Доби запрокинул бутылку, допил остатки. Рыгнул. — Я пошел за женщиной.

— Желаю удачи.

— Удача здесь ни при чем. Главное — стиль.

Неповторимый стиль, думал Галл, глядя, как приятель гарцует к столику, занятому четырьмя женщинами.

Наслаждаясь моментом, он снова облокотился о стойку и обвел взглядом зал.

Триггер, верный своему слову, уже нашел партнершу и с энтузиазмом топтался на танцплощадке. Мэтт, верный своей Энни, сидел за столиком с Маленьким Медведем, новичком Стовиком и одним из пилотов, прозванным Стетсоном за обтрепанную, но любимую черную шляпу.

И, конечно же, Роуан. Она с аппетитом поглощала оранжевые начо в компании Дженис Петри, Гиббонза и Янгтри. Когда Ро тряхнула головой и рассмеялась, в ее ушах закачались, засверкали сережки.

Впервые со дня их знакомства Галл видел на ней серьги, и она явно подкрасила глаза и губы: они стали более дерзкими. А когда Картежник сдернул ее со стула и потащил танцевать, Галл отметил, что джинсы обтягивают ее попку так же соблазнительно, как простая голубая футболка — грудь.

Когда Картежник закружил Ро, она поймала взгляд Галла и озорно улыбнулась ему, поразив в самое сердце. Ладно, если она решила убить его, он не станет мешать, даже подойдет поближе. Галл заказал еще одну бутылку пива и пошел к ее столику.

— Привет, новичок. — Дженис отсалютовала ему истекающим соусом начо. — Хочешь потанцевать?

— Я выпил слишком мало, чтобы танцевать под это.

— Да уж, и захочешь, хуже не сразу найдешь. — Дженис похлопала по пустому стулу Роуан. — Но еще пара бутылок, и они покажутся нам виртуозами.

— Кажется, ты здесь не впервые.

— Не станешь Зули, если не переживешь хоть один вечер в «Тащи веревку». — Дженис оглянулась на ввалившуюся в бар компанию. — Во всей его прелести.

— Местные?

— Вряд ли. Взгляни на их сапоги. Новые и дорогущие. — Дженис подлила в свою кружку пива из стоящего на столе кувшина. — Думаю, городские явились за местным колоритом.

Вновь прибывшие прямиком двинулись к бару. Тот, что шагал впереди, протиснулся сквозь толпу, шлепнул на стойку банкноту и проорал:

— Виски и женщин.

Может быть, парень напрашивался на неприятности, возможно, просто хотел быть услышанным, но, судя по улюлюканью и гоготу его приятелей, компания уже успела где-то набраться.

Несколько человек подвинулись, освобождая место, бармен налил заказанное спиртное. Предводитель залпом выпил свой виски, хлопком припечатал пустой стакан к стойке.

— И женщин, я сказал!

Его спутники опять загоготали. Ищут неприятностей, решил Галл, а поскольку лично он неприятностей не искал, то вернулся к наблюдениям за Роуан, танцующей под визгливую пародию на песню «Когда заходит солнце».

Дженис наклонилась к его уху.

— Ро сказала, что ты работаешь в галерее игровых автоматов.

— Вы перемывали мне косточки?

— Естественно. Мы ежедневно обмениваемся новостями в комнате самоподготовки. Обожаю галереи. Я ас пинбола. У тебя есть пинбол?

— Два. Новый и классический.

— Классический? — Дженис сощурила большие карие глаза. — Неужели хай-спид?

— Он и есть настоящая классика.

— Мой самый любимый! — Дженис хлопнула ладонью по столу. — Когда я была маленькой, в ближайшей галерее стоял ободранный старый автомат. Я так навострилась, что могла целый день играть по одному жетону. И свой первый французский поцелуй подарила парню за пять бесплатных игр. — Она вздохнула. — Хорошее было время…

Дженис обернулась. Галл тоже повернулся к стойке и успел заметить, как наглый любитель виски шлепнул по заднице официантку, проходившую мимо с полным подносом. В ответ на раздраженный взгляд женщины парень ухмыльнулся и поднял руки.

— Придурок. Куда ни придешь, обязательно наткнешься на придурка.

— Имя им легион.

— Это мое место, — заявила вернувшаяся с танцплощадки Роуан.

— Для тебя и придерживаю. — Галл похлопал себя по ноге.

Ро его удивила: уселась к нему на колени, схватила его бутылку и сделала большой глоток.

— Транжира. Покупаешь местное пиво бутылками. Может, ты еще и танцуешь, денежный мешок?

— Потанцевал бы, если бы они сыграли хоть что-то, от чего у меня не польется кровь из ушей.

— Ты их еще слышишь? Я могу это исправить. Напьемся!

— Я пас, — тут же откликнулся Гиббонз. — В последний раз, когда я поддался на твои уговоры, неделю не чувствовал пальцев.

— Даже не думай, — предупредил Янгтри. — У Шведки луженый желудок. Вся в отца.