Молодой Александр - Алекс Роусон

Геродот в V веке до н. э. дает самое раннее изложение македонского мифа, который он услышал «из первых уст» во время пребывания при македонском дворе[120]. Он сообщает, что три брата, потомки Геракла через Темена (царя Аргоса), были изгнаны из своего родного города Аргоса на Пелопоннесе. Они отправились на север, найдя убежище в Иллирии, а затем перебрались в Верхнюю Македонию, где стали служить местному царю в месте под названием Лебея (то есть Котел). Гаванес и Аероп, два старших брата, заботились о лошадях и волах, а младший, Пердикка, пас скот поменьше – овец и коз. Жена царя отвечала за кормление работников, но каждый раз, когда она пекла хлеб для маленького Пердикки, он увеличивался в два раза по сравнению с обычным размером, что считалось важным предзнаменованием. Когда это повторилось несколько раз подряд, царица решила посоветоваться с мужем. Вместе они истолковали это как предупреждение богов. Трех братьев вызвали в царский дворец и велели покинуть страну. Но они отказались уйти без причитающейся им платы. Царь пришел в ярость и указал на солнечный луч, струившийся через отверстие в крыше – дымоход для центрального очага. «Вот плата, которую вы заслуживаете!» – воскликнул он. Гаванес и Аероп были ошеломлены. Однако Пердикку не смутил гнев царя. Вынув свой железный нож, он небрежно прочертил линию вокруг пятна солнечного света на полу и начал зачерпывать лучи в складки своей туники, тем самым принимая божественное благословение. «О царь, мы принимаем то, что ты нам предлагаешь», – только и сказал он. Затем все трое ушли.

Вскоре после этого один из приближенных лебейского царя указал на странность этого поступка и возможные опасности, которые он предвещал. Вооруженных всадников послали выследить и убить братьев, но было уже поздно. Беглецы пересекли реку, которая чудесным образом поднялась за их спиной. Всадникам пришлось отказаться от погони, и братья были спасены. Они продолжили странствие вниз по равнинам и наконец поселились в месте под названием Сады Мидаса на склонах горы Бермия (или Вермион). Геродот торопливо заканчивает рассказ, коротко заявляя, что они продолжали завоевывать окружающие территории. Пердикка стал первым царем, исполнил свое предназначение и основал правящую семью Македонии. Геродот называет их Теменидами, в честь происхождения Пердикки от Темена, но в других источниках они упоминаются как Аргеады – имя, которое предпочитают современные историки[121]. Вероятно, Аргеадами македонские цари были названы по имени Аргея, сына Пердикки, созвучному Аргосу, или в честь Аргея, сына бога Македона.

Однако истории об основателях того или иного рода имеют свойство изменяться с течением времени, ими часто манипулируют, чтобы отразить новую реальность и пожелания правителей. К моменту рождения Александра сюжет трансформировался, в него включили другого родоначальника, Карана. Он также считался потомком Геракла и Темена и был поставлен в списке царей раньше Пердикки[122]. Предание гласит, что по совету Дельфийского оракула Каран отправился на север с отрядом греков, чтобы колонизировать новую землю. По одной версии, он поселился в Орестиде (регион в Верхней Македонии), а по другой – отправился в низины, где искал для себя подходящую столицу. Оракул посоветовал ему довериться передвижениям местных коз – животные-поводыри были частым мотивом в рассказах об основателях, – и, убегая от ливня, Каран последовал за неким стадом, которое укрылось в поселении под названием Эдесса. Каран решил, что это подходящее место и переименовал его в Эги (то есть «Козьи места»)[123]. Другая традиция, однако, приписывает основание династии и царства Пердикке, который тоже получил указания от Дельфийского оракула[124]. Элементы из обеих историй, кажется, перемешиваются в дальнейших пересказах. Во всем этом могло содержаться зерно правды: смутные воспоминания о переселении одной группы македонцев из высокогорья в низменности, где они постарались закрепить за собой территорию под властью нового правящего клана[125]. Несмотря на путаницу в легендах об основании династии, главная идея состояла в том, что царская семья могла претендовать на славную родословную, восходящую к Аргосу в Греции, Гераклу и Зевсу. Вероятнее всего, такая родословная была создана уже для ранних царей Македонии, чтобы узаконить их права. Независимо от того, какими были исторические основания для их претензий на царство, они постарались сделать эту версию общеизвестной, чтобы в нее поверили другие народы.

Город Эги стал горнилом, где ковалось Македонское царство, превратился в символическую столицу македонской истории, мифологии и национальной идентичности, в место, где будут погребены все последующие цари. Название во множественном числе – Козьи места – указывало на совокупность разрозненных поселений вокруг центрального узла, в котором располагались основные общественные и религиозные постройки. Этот городской центр, относившийся к классической и эллинистической эпохам, был заново открыт археологами рядом с современной деревней Вергина на склонах Пиерийских гор. Среди них и акрополь в верхней части поселения, и общественные строения на склонах и террасах, спускающихся к равнине. Обширный доисторический некрополь площадью около 200 гектаров окружает северную и восточную части участка, там раскопаны остатки сотен курганов и гробниц железного века, датируемых от 1000 до 700 года до н. э.[126] Археологи обнаружили, что многочисленных членов семей захоранивали в одном кургане, а размер насыпи указывал на статус рода. Курганы располагались рядами и группами, которые, как считают специалисты, представляли разные родственные кланы – и в жизни и в смерти жители образовывали сплоченные союзы. От пребывания в местных почвах скелеты полностью разрушились, от умерших остались только зубы да погребальный инвентарь. Мужчин хоронили с железным оружием – ножами и мечами, что подчеркивало их статус воинов и охотников, а женщин – с украшениями: головными уборами, брошами, браслетами, перстнями и кожаными ремнями с заклепками. Остатки скипетров, увенчанных триадами двойных топоров из бронзового листа, лежали в могилах нескольких высокородных женщин, которые, возможно, были жрицами – предшественницами могущественных цариц IV века до н. э., таких как Эвридика и Олимпиада. Высота курганов и ассортимент погребального инвентаря говорят нам о стабильном и процветающем обществе. Оно было хорошо структурировано, имело общие традиции и простые, строгие вкусы.

Приход или возвышение Аргеадов в качестве ведущего клана обычно датируют серединой VII века до н. э., хотя это могло произойти и раньше. Следом началась экспансия на окружающие земли. Фукидид продолжает историю с того места, на котором остановился Геродот, сообщая, что Аргеады разгромили и изгнали фракийцев из Пиерии (то есть «Богатой земли») и местное племя из Боттии, большой, плодородной равнины между реками Альякмон (Галиакмон) и Аксиос, также известной как Эматия («Песчаное место»). Последовали дальнейшие завоевания – изгнание племен из Эордеи, области нагорья, удобно расположенной между Верхней и Нижней Македонией, из Альмопии, к северу от Боттии (Эматии)[127]. Эта экспансия пришлась на VI век до н. э. и принесла Аргеадам новые возможности и богатства. Исключительные по роскоши захоронения со множеством золотых предметов найдены в некрополях Архонтикона и Синдоса, расположенных к востоку от Эг и недалеко от Термейского залива. Это одно из самых захватывающих современных археологических открытий, сделанных в Северной Греции. По всей видимости, они принадлежали периферийным державам, которые либо вынужденно переселились в другие земли, либо вошли в состав растущего Македонского царства[128].

Эги значительно обогатился за счет военных трофеев. С конца архаического периода роскошный погребальный инвентарь элитных захоронений постепенно увеличивается, в то время как богатство могил, принадлежащих поселениям вокруг Термейского залива, скудеет. Специалисты отмечают, что македонская материальная культура до и после этого периода имеет двойственный характер. Консервативные и одновременно открытые внешнему влиянию, македоняне защищали старые обычаи, но при этом были готовы осваивать новую культуру, с которой знакомились по мере расширения территории. Такая двойственность позволяла им сохранять свою идентичность, не переставая меняться[129].

Должно быть, Александру с детства были известны истории о былых царях Македонии, легенды об их подвигах, взлетах и падениях смешивались в устной традиции с другими мифами и сказками. Например, предание о том, как младенца Аэропа прямо в колыбели принесли на построение македонян и присутствие царя побудило воинов сражаться храбрее и отразить иллирийское вторжение. Или рассказы о прославленных деяниях Александра I, который, согласно довольно причудливой легенде, убил персидских послов, прибывших за традиционными дарами земли и воды (символами покорности), и, несмотря на борьбу за статус Великого царя всей Греции, во время Персидских войн V века до н. э. тайно сообщил грекам о военных планах персов, получив за это прозвище Филэллин – Друг греков[130]. Были и рассказы о смутных годах царствования сына Александра I, Пердикки II, правившего во время