История подлодки «U-69». «Смеющаяся корова» - Йост Метцлер

Тем не менее атака глубинными бомбами — худшее испытание для нервов экипажа. С секундомером в руке они могли точно сказать, когда взорвется следующее «яйцо».

Удар… еще удар… снова удар…

После каждого взрыва люди вздыхали с облегчением и начинали прислушиваться, уходит преследователь или, наоборот, приближается. Возможно, ему надоело или он израсходовал свой запас «яиц». Но взрывы продолжались с настойчивостью, достойной лучшего применения. Как только вторая серия прошла и за обычной паузой не последовала третья, мы все понадеялись, что эта медленная пытка наконец-таки закончилась. Но нет, зловещая игра продолжалась.

Бесконечные взрывы сотрясали лодку и безумным эхом отдавались внутри. Проскальзывала мысль, что весь корабль сейчас разлетится на куски. Даже самые большие оптимисты приуныли. Безумно хотелось курить, сигарета помогла бы скоротать время и успокоила бы нервы. Но даже это было невозможно, потому что курение на подводной лодке могло привести к пожару и смерти. Более того, на погруженной лодке кислород был слишком ценен. В конце концов я приказал всем, кто мог уйти с боевых постов, покинуть помещение, лечь на койки и дышать через кислородные трубки. Весь свет, за исключением самых необходимых ламп, был выключен. Воздух и электричество нужно было беречь любой ценой.

Снова и снова рядом раздавались взрывы. У эсминца на борту, похоже, был нескончаемый запас глубинных бомб. Несколько философов из команды стали их считать. Двадцать восемь… двадцать девять… тридцать… Как долго это может продолжаться? Люди на боевых постах с натянутыми до предела нервами следили за оборудованием. Малейший признак повреждения нужно было немедленно устранить. Любых движений следовало избегать, чтобы экономить свежий воздух. Ни в коем случае нельзя было допустить, чтобы лодка поднялась на поверхность преждевременно. Потому что тогда она будет безжалостно уничтожена всего лишь несколькими выстрелами. Кроме того, не может же эсминец вечно ждать наверху. Конвою он может скоро понадобиться…

Пока что другие подводные лодки были явно при деле. Тут и там слышались глухие звуки взрывающихся торпед, приносившие известия об очередном успехе наших товарищей. Сидя в ограниченном пространстве, мы могли утешаться мыслью, что наши друзья помогли нам избавиться по крайней мере от одного потенциального преследователя. А вот «наш» эсминец оказался чрезвычайно упрям. Мы постоянно слышали навязчивый гул его гребных винтов. Затем он изменил свою позицию. Вскоре после этого наступила тишина — корабль готовился атаковать из нового положения. Обнаружив цель, он устремлялся к ней на полной скорости, чтобы сбросить следующую серию глубинных бомб. Вражеский корабль внимательно и систематически прочесывал окружающее пространство, поскольку был уверен, что здесь находится немецкая лодка. Людям внизу приходилось ждать, пока этот крайне отрицательно действующий на нервную систему град наконец прекратится. Бывали моменты, когда казалось невозможным терпеть эти временами сильные, а временами слабые, но всегда вибрирующие звуки. Эхо от обшивки корпуса стало слишком сильным, казалось, что наши головы находятся в пустом барабане, который вибрировал при каждом ударе. Понемногу люди начали гадать, как долго они смогут протянуть и не сдаться подступающему безумию. Они находились в аду и не смели надеяться на защиту…

Как только в бомбежке возникала немного более продолжительная пауза между взрывами, настроение у людей снова поднималось, но надежда, что наконец-таки все закончилось, каждый раз умирала.

Эсминец, казалось, никуда не торопился. Он надеялся постоянным сбрасыванием бомб привлечь сюда всю стаю подводных лодок, а значит, град должен был длиться несколько часов. Помимо штурмана никто не знал, как долго уже продолжается это мучение. Одни говорили, что два часа, другие — что четыре. Но один человек — старший матрос Баде из второй вахты — умудрился при этом уснуть. Этого старого морского волка уже ничто не могло потрясти. С флегматичной фразой «Мне плевать!» он спокойно улегся на свою койку сразу после погружения. В конце концов, на Страшном суде будет уже не важно, чем занимались члены экипажа перед гибелью: ждали ли они окончания этого кошмара с ужасом и надеждой, считая секунды между взрывами и таким образом все больше и больше тревожась, или оставили все в руках Божьих и легли спать. Если бы катастрофа случилась, то отвести ее все равно было невозможно. Если бы удар произошел, то было бы абсолютно все равно, спал ли человек или бодрствовал, потому что надежды на спасение все равно не было. В случае же удачного исхода спавший получал явное преимущество, он, по крайней мере, хорошо отдохнул.

После трех часов неравной битвы команда эсминца, должно быть, решила, что пора заканчивать это затянувшееся шоу. Паузы между взрывами постепенно стали длиннее, а грохот начал удаляться все дальше и дальше. Наконец наступила тишина, но эта тишина стала волшебной музыкой для подводников. Акустики сообщили, что эсминец торопливо направился за конвоем.

Таким образом, это одностороннее и довольно неприятное противостояние подошло к концу. Теперь и остальные члены экипажа могли улечься в койки, как Баде, и найти немного отдохновения во сне.

Когда через некоторое время «U-69» осторожно поднялась на поверхность, море было пустым и тихим. Не было ни следа ни конвоя, ни эсминца. Все они исчезли. Моряки стояли на мостике и поздравляли друг друга с тем, что вышли живыми из ужасной переделки. Даже механики выбрались из недр лодки, чтобы сделать пару глотков свежего воздуха и очистить легкие от масляных испарений.

Первые выкуренные на мостике сигареты рассеяли остававшуюся тревогу.

Сейчас, разумеется, весь экипаж жаждал деятельности. Люди желали устремиться вслед за конвоем и отправить последнюю торпеду во врага. Если конвой был рассеян мощной атакой стаи, то нам, возможно, повезет встретить отставшее от конвоя судно. Но после совещания со старшим механиком я не дал своего разрешения на преследование.

Длительные переходы на полной скорости по Северному морю и быстрое маневрирование при атаке сильно истощили запас топлива, поэтому в BDU было отправлено сообщение: «„U-69“ не смогла преследовать конвой вследствие атаки глубинными бомбами. Потоплен один корабль грузоподъемностью 9500 брт».

После этого шел доклад о количестве топлива и торпед и информация о том, что субмарина сейчас возвращается в порт.

Погода во время нашего возвращения домой была вполне благоприятной. Больше кораблей мы не видели, и последняя «оловянная рыбка» была с неохотой привезена домой.

В атаке на этот конвой «U-96» потопила вспомогательный военный корабль и три грузовых корабля. «U-95» под командованием капитан-лейтенанта Шрайбера, прибывшая позже, также стала причиной гибели трех судов. Среди кораблей, потопленных «U-95», было норвежское судно «Свэйн Ярл», которое оказалось столь опасным для «U-69».

Глава 12

БОРОДЫ ПРОЧЬ, НАДЕТЬ МОДНЫЕ КОСТЮМЫ

Во время возвращения домой «U-69» получила приказ из BDU следовать в только что оборудованную атлантическую базу Лориан. Таким образом, нам предстояло совершить длинное путешествие через бурное Северное море. Как выяснилось, топлива на это нам как раз хватало.

Первым судном, которое мы увидели во время нашего путешествия, длившегося несколько дней, была другая возвращающаяся домой лодка.

Команда теперь размещалась в носовом торпедном отсеке, так как последние резервные торпеды были уже в трубах. Естественно, теперь у нас появилось гораздо больше свободного места, чем было до отплытия. Кроме того, у экипажа, безусловно, нашлось время, чтобы пришить победные эмблемы на черно-белый вымпел, по одной в честь каждого потопленного судна, значит, в сумме получалось три. Также там можно было увидеть примерное число тонн.

1 марта в районе Иль-де-Глуа подводная лодка была встречена кораблями немецкой береговой охраны. Победный флаг гордо развевался на наполовину поднятом перископе. Стоящие на палубе моряки впервые видели французский берег. В дополнение к радости завершения удачной миссии прибавилась радость от посещения иностранного порта.

«U-69» вместе с маленьким эскортом медленно плыла в бухту Лориан, превращенную в немецкую военно-морскую базу. В порту Луи немецкие военные знамена можно было видеть на высоких строениях, а также нескольких крышах жилых домов открывающейся по правому борту идиллической крепости в стиле барокко. Как их примут в бывшей вражеской стране? Будут ли моряков после трудного пути ждать хмурые и злые взгляды жителей оккупированного города? Усложнят ли угрюмые портовые рабочие жизнь экипажу подводной лодки на берегу?

Но нет, ничего подобного не произошло. Среди встречающих, кроме немецких солдат, было также несколько гражданских лиц, которые не менее приветливо махали возвращающейся лодке. «U-69» добралась до недавно построенного укрытия для подводных лодок. Друзья уже ждали нас на пирсе. Духовой оркестр играл какую-то музыку, а рядом с музыкантами стояло несколько женщин. Последнее немедленно вызвало всеобщий интерес. Раздался оживленный гул голосов, строились самые разнообразные предположения. Были ли это родственницы, жены или подруги военных? Во всяком случае, это уж точно были не француженки. Нет, это были симпатичные молодые немки, члены добровольческих медицинских отрядов и медсестры из ближайших госпиталей. Они встречали возвращающуюся домой лодку огромным букетом. И все мы почувствовали, будто получили приветствие далекой отчизны.