История подлодки «U-69». «Смеющаяся корова» - Йост Метцлер

Внимательно осмотревшись, я выбрал из конвоя самую большую цель — современное судно. Атака началась примерно в полночь. Именно к этому времени лодка заняла позицию для атаки.

Всякий раз, как вражеское судно появлялось в поле зрения, нас неизменно охватывало волнение. Эсминцы все еще кружили рядом. Мы должны были внимательно следить за происходящим, наблюдатели на мостике не могли ни на секунду выпустить из виду свой сектор наблюдения. Пока что присутствие немецких подводных лодок оставалось незамеченным. Казалось, что на борту большого судна никто даже не предполагал, какая им грозит опасность. А на борту субмарины все, затаив дыхание, ждали, когда я дам разрешение открыть огонь. Шепотом я указал расстояние и скорость противника и приказал выйти на атакующую позицию. Затем после длительной паузы последовала столь долгожданная фраза:

— Разрешаю открыть огонь!

— Труба 1… огонь!

«Оловянная рыбка» помчалась к цели.

— Verflucht! — Еще одна любительница попрыгать по поверхности воды. Вместо того чтобы идти бесшумным курсом, «рыбка» рванулась по водной глади как сумасшедшая. Еще одна торпеда была потеряна, а 10 000 брт противника уцелели. Никто не мог в тот момент знать, что этот самый большой корабль конвоя — судно «Хантингтон», вмещавшее 10 946 тонн — будет позже уничтожен нашим товарищем, подлодкой «U-96».

А пока что экипаж судна обнаружил атакующую субмарину и пытался уйти от нее на полном ходу. Весь конвой зигзагом шел на юг. Прежде чем предпринять новую атаку, нужно было в гораздо более сложных условиях занять новую удобную позицию. Драгоценное время было потеряно. При второй атаке было отмечено прямое попадание в выбранную жертву. Взрыв сопровождали высокие фонтаны воды — весьма эффектное зрелище. Мостик и дымовая труба упали за борт. Судно переломилось и затонуло за несколько секунд.

Это был первый удар.

— 9500 тонн можно вычеркнуть из регистра Ллойда, — гордо провозгласил вахтенный на мостике.[10]

Окрыленный этим успехом, экипаж «U-69» начал атаковать следующую цель. Торпеда из кормового аппарата должна была быть выпущена с близкого расстояния. Судно развернулось за секунду до взрыва и на полном ходу помчало прочь. Смысла преследовать его не было. Команда «купца» заметила субмарину и была готова открыть огонь из кормового орудия. Возможно, его экипаж наведет на след подлодки эсминец. Все, что нам оставалось, это удалиться.

В этот момент норвежское судно «Свэйн Ярл», шедшее под британской защитой, появилось в поле зрения. Это было судно-ловушка для подлодок, и поэтому оно было особенно опасно и важно. Немедленно началась атака.

Пока мы маневрировали, приближаясь к цели, облака внезапно рассеялись, и с ужасающей скоростью начало светлеть. Люди на боевой рубке со злостью оглядывались по сторонам, понимая, что столкнулись с неким природным феноменом. К своему великому удивлению, они увидели сверкающее северное сияние, которое до этого было скрыто облаками. Сейчас оно без преград сияло в небе, а его отблески переливались всеми цветами радуги на воде. На мгновение подводники поддались его очарованию. Казалось, будто сотни мощных прожекторов светили с неба на море и освещали его, как солнце — день. Свет играл, многократно преломляясь и отражаясь в волнах, и трепетал, как щупальцы гигантского осьминога, мечущегося в поисках добычи. Это было уникальное, ужасное и в то же время великолепное зрелище. Вряд ли можно описать словами это грандиозное, присущее только Крайнему Северу явление, не будучи поэтом. Эту таинственную и призрачную игру света невозможно представить, ее можно только увидеть.

Но у людей не было времени любоваться ледяной красотой этого странного природного представления. На чем свет стоит они проклинали своего только что появившегося врага. Было так светло, что все детали норвежского судна были прекрасно видны, и для команды вражеского корабля не составляло труда на фоне сияющего неба разглядеть темный силуэт приближающейся подводной лодки. Разумеется, экипаж «Свэйн Ярл» знал, что происходит. Прежде чем мы успели организовать атаку с кормы, корабль развернулся носом к субмарине, собираясь протаранить ее на полной скорости. Тяжелый форштевень с каждой секундой приближался.

— Срочное погружение!

— Спускайтесь вниз! Бросайте вещи здесь!

Люди спешно кинулись в люк. Я захлопнул крышку, и тут же на мостик посыпались пули. Норвежская команда открыла огонь из пулемета. Через несколько секунд снаряды начали падать повсюду.

С опасностью для здоровья и очень быстро, но слишком медленно для натянутых нервов экипажа лодка начала погружение. Нос норвежского судна должен был оказаться рядом в ближайшие секунды, и люди с ужасом ждали, что вот-вот раздастся страшный треск тарана.

Ах! Вот оно идет. Мы были знакомы со звуком приближающегося корабля с того самого дня, когда на тренировке нас протаранил «Вальдемар Капхаммель». Сейчас корабль был очень близко. Казалось, наши сердца остановились. Мы слышали, как гребные винты огромного судна разрезают воду над нами. Звук приближался, становясь с каждой секундой все громче и громче, затем прошел мимо и исчез.

Вздох облегчения разнесся по посту управления. Замешкайся мы на несколько секунд, и «U-69» пришел бы конец.

Сейчас, когда напряжение спало, один из моряков, старший матрос Баде, начал горячо ругаться. При сигнале тревоги он скорее упал, чем спустился вниз, и довольно сильно ударился.

— Черт знает что такое! — мрачно проговорил он, потирая ушибленную конечность. — Стрелять по таким мирным подводникам, как мы!

Безобидное замечание сработало. Взрыв смеха разнесся по самым дальним уголкам жилых помещений. Радисты почему-то решили, что было бы неплохо поставить нелепую запись о «Дяде Эдуарде». Настроение на подлодке снова поднялось.

Атака на конвой сейчас уж точно закончилась, потому что вопрос о том, чтобы подняться на поверхность во время безумства северного сияния, даже не стоял. Более того, пройдет много времени, прежде чем британцы наверху успокоятся. А пока что лодка медленно плыла под водой на электромоторах. Моряки заставили кока приготовить яичницу и чипсы, самую любимую еду моряков всего мира.

Глава 11

«МНЕ ПЛЕВАТЬ!»

Во время еды акустик Хебештрайт сообщил о приближающихся звуках эсминца. Обнаружит ли он лодку? «U-69» все еще оставалась прямо под конвоем. Мы понимали, что врагу будет очень сложно различить звук двигателя субмарины среди шума, производимого таким количеством работающих гребных винтов. Но британские операторы гидролокаторов были старыми и опытными участниками игры. И едва мы услышали звук гребных винтов эсминца, как наверху начался настоящий шабаш ведьм, и почти рядом с лодкой прозвучали взрывы глубинных бомб — первый удар… второй… третий…

Первый залп был хорошо нацелен. Лодка прыгала туда-сюда, как сумасшедший бычок. Все звенело и трещало. Отовсюду раздавались крики ужаса. Кто-то из моряков решил, что водонепроницаемая переборка не выдержит и сейчас придет их последний час.

— Всем замолчать! — прокричал я.

Люди повиновались автоматически. Никто не шевелился, все молчали, потому что знали, малейший шум может быть услышан британцами.

Моральный эффект бомбежки был необычайно силен, в особенности все это подействовало на молодых членов экипажа, которые впервые в жизни встретились с настоящими глубинными бомбами. Оглушающий треск и грохот доносился отовсюду: на некотором отдалении и совсем рядом с субмариной, над и под лодкой. Старший механик и я знали, на какую глубину обычно установлены британские бомбы. При каждом взрыве механик старался сохранить прежнюю глубину до того момента, пока в перерыве между двумя атаками не сумел опустить лодку несколько глубже. Но в любой момент следующая направленная бомба могла попасть в цель.

Лица людей вытянулись. Некоторые моряки втягивали голову в плечи, когда взрывы казались особенно близкими. Впечатление того, что живой сидишь в гробу и ждешь, когда сокрушительный удар закроет крышку навсегда, стало в конце концов невыносимым. Стояла мертвая тишина. Люди сняли ботинки, чтобы не производить ни малейшего шума. Они дисциплинированно ждали, когда адский грохот снаружи закончится. Но он не прекращался. Эсминец упорно продолжал сбрасывать бомбу за бомбой, но мы в это время уже достигли безопасной глубины. Возможно, экипаж эсминца решил атаковать до того момента, пока на поверхности не появится огромное масляное пятно, которое, вместе с обломками крушения, могло бы послужить доказательством того, что он подбил и уничтожил подлодку. К счастью, вражеские морские охотники, видимо, не знали, на какую глубину может на самом деле опуститься немецкая подводная лодка.

Тем не менее атака глубинными бомбами — худшее испытание для нервов экипажа. С секундомером в руке они могли точно сказать, когда взорвется следующее «яйцо».