За горами – горы. История врача, который лечит весь мир - Трейси Киддер

Часть II

Железные крыши Канжи

Глава 5

Стоит провести хоть сколько-то времени с Фармером, и непременно станет любопытно: как получилось, что он выбрал такой образ жизни? Свои изыскания я начал с традиционной отправной точки.

Родители его были из Западного Массачусетса. Фармер появился на свет в 1959 году в городке Норт-Адамс – в прежние времена это был солидный промышленный центр. Он родился вторым из шести детей: три мальчика, три девочки. Маму звали Джинни, она была дочерью фермера. Джинни, не доучившись, бросила колледж, чтобы выйти замуж. Черты матери, довольно высокой худенькой женщины, определенно проглядывают в Фармере. Сын унаследовал ее нос, и они одинаково легко краснеют.

Отец Фармера, Пол-старший, был крупным мужчиной под метр девяносто, весом больше 100 килограммов. Он был хорошим спортсменом, упорно стремился к победам на соревнованиях. Товарищи по баскетбольной команде прозвали его Локтем. Дочери окрестили его Стражем за строгость: никакой косметики, никаких кавалеров, вечером быть дома. Характер он имел непоседливый. У него была надежная работа в торговле в Массачусетсе, но друг сказал ему, что настоящие деньги можно сделать, занимаясь торговлей на юге, в Алабаме: “Алабама – это спящий великан”. В 1966 году Страж увез свою растущую семью на юг, в Бирмингем.

Оглядываясь назад, можно сказать, что годы в Алабаме были для Джинни счастливыми. Мебели у них было маловато, зато они жили в настоящем доме и впервые купили стиральную машину-автомат. Чтобы семья могла позволить себе поездки на каникулы, Страж купил на аукционе большой автобус. Интересно, что этот автобус когда-то служил передвижной туберкулезной лечебницей, на крыше даже имелась специальная надстройка для размещения рентгеновского аппарата. Автобус был марки Blue Bird, и Фармеры называли его отелем “Синяя птица”. Между тем Пол-младший, или Пи-Джей, или Пел для своих, вполне процветал. Сестры помнят его тощим мальчишкой, бурно проявлявшим как гнев, так и симпатии. “К тому же, – добавляют они, – у него были потрясающие мозги”. В начальной школе его определили в класс для особо одаренных. В четвертом классе он организовал кружок по герпетологии. На первое заседание кружка он пригласил всех одноклассников к себе домой и попросил маму сделать печенье из рисовых хлопьев. Никто из одноклассников не пришел, и Пол притих на какое-то время (для его старшей сестры – верный знак, что он огорчен). Тогда кружком стала семья – по велению Стража участие было обязательным. Собрания кружка проходили в гостиной. Пи-Джей наряжался в банный халат, водил указкой-палочкой по нарисованным углем рептилиям и амфибиям. Рисунки были сделаны им самим, и сделаны отлично – даже его братья и сестры это признавали. Он рассказывал, чем животные питаются, как размножаются, как долго живут, описывал их интересные и необычные свойства. Каждый вид он называл по-латыни. Одна из сестер вспоминает, как ей хотелось побить его и убежать обратно на улицу играть. Но постепенно и она, и остальные втягивались и начинали задавать вопросы.

Обе его бабушки были благочестивыми католичками, семья посещала церковь, и Пи-Джей прошел через все обряды первого причастия и конфирмации, даже какое-то время служил алтарником, однако глубоко это его не затрагивало. “Это было скорее для порядка, – вспоминал он, – хотя месса мне нравилась и тогда, и сейчас нравится. Но гораздо больше меня увлекало чтение”. Родители одного мальчика из его класса для особо одаренных владели книжным магазином, и когда Полу было одиннадцать лет, они дали ему почитать трилогию Дж. Р. Р. Толкиена “Властелин колец”. Он прочитал всю книгу за пару дней и тут же перечитал ее. Затем принес книгу в библиотеку и попросил подобрать что-нибудь похожее. Ему выдали несколько томов фантастики. Он принес их обратно со словами: “Все не то”. Так продолжалось некоторое время, пока однажды библиотекарь (наверняка не без колебаний, ведь мальчику было всего одиннадцать) не дала ему “Войну и мир”. “Вот это то, что нужно! – сказал он библиотекарю через неделю. – В точности как “Властелин колец”!” Годы спустя он пояснил: “Ну правда же, где найдешь более религиозное чтение, чем “Властелин колец” или “Война и мир”?”

Продажи в Алабаме шли у Стража не особенно успешно. Он стал учителем. Но атмосфера в Бирмингеме в конце 1960-х заставляла их с Джинни беспокоиться о безопасности детей. Страж нашел работу в школе во Флориде, и в 1971 году семья погрузила свое имущество – все, что поместилось, – в отель “Синяя птица”. Все вместе – Страж, Джинни и дети – ухитрились вытащить во двор стиральную машину, но в двери автобуса она так и не пролезла. Одно из самых ярких воспоминаний Фармера – это как они отъезжали от дома, который снимали в Бирмингеме. Он смотрел на свою милую молодую маму, а она не могла отвести глаз от своей стиральной машины, белеющей среди кусков угля, разбросанных по двору. Другой у нее не будет еще долго. Они направлялись в Бруксвиль, городок к северу от Тампы на побережье Мексиканского залива.

Старшая сестра Фармера помнит, как они ехали в своем отеле “Синяя птица” по нарядной улице городка. Красиво свешивался с деревьев испанский мох, по обеим сторонам возвышались дома с колоннадами на парадном крыльце, напоминающими архитектурный стиль рубежа XVIII–XIX веков. Страж, сидевший за рулем, сказал: “И у нас будет такой дом”. Но пока что они направились к поселку на колесах Брентвуд-Лейк, где рядом с сосновым лесом стояли автофургоны. Страж был, видимо, занят своими мыслями и, подъезжая к администрации поселка, то ли забыл про надстройку на крыше автобуса, то ли не заметил электрических проводов наверху. Как бы то ни было, надстройка зацепилась за провода и сорвала их.

Когда аварию устранили, Страж нашел цементный блок, положил его перед дверью автобуса вместо ступеньки, и семья поселилась на новом месте. Джинни пошла работать в супермаркет, где научилась одновременно управляться с кассой, улыбаться покупателям и нажимать педаль конвейера. Она была простым кассиром, но вечерами читала детям “Плачь, любимая страна”, а годы спустя пошла учиться в Смит-колледж и все-таки получила степень бакалавра. Никто в семье не помнит, чтобы мама жаловалась на что-то в то время во Флориде. “Моя мама точно как Дева Мария, только что не дева: любящая, добрая, никого не осуждала. Наш оплот спокойствия”, – говорила одна из сестер Фармера. Много лет спустя Джинни признавала, что следовало бы, пожалуй, почаще стоять на своем и не потакать во всем Стражу, но ведь тогда была эра послушных жен. “Впрочем, – добавила она, – спорить с Полом Фармером было нельзя. Просто нельзя. И мы знали, что он любит нас”.

В надстройке на крыше автобуса Страж соорудил полати в три яруса для мальчиков. Пи-Джею досталось место на самом верху. Он лежал на своей полке, читал или делал уроки, а под ним его брат Джефф упражнялся на барабане, время от времени объявляя: “А вот так стучал Крупа”. Тем не менее в школе Пи-Джей был отличником. Потом он говорил, что у такой жизни были свои преимущества. Его отец считал возможным поселиться с семьей в автобусе, зато он совершенно не возражал против большого аквариума с рыбками для Пи-Джея. Фармер утверждал, что в детстве у него никогда не было чувства, что ему чего-то не хватает. Правда, он соглашался, что все это было довольно необычно. Он вспоминал, как однажды возвращался в поселок на колесах на школьном автобусе и его одноклассник-афроамериканец удивился: “Как, вы здесь живете?” Они прожили в автобусе пять лет, иногда пускаясь на нем же в путешествия.

Страж, что вполне для него характерно, так и не разобрался до конца в электрической схеме автобуса, и каждый раз, когда они возвращались на стоянку и подключались к источнику питания, шансы были пятьдесят на пятьдесят, что вилка будет вставлена неправильно и кого-то ударит током. Мальчики спорили, чья очередь вставлять. Страж не озаботился пометить вилку – может быть, потому, что сам никогда ее не подключал. Он был занят другими делами, с улыбкой объяснила мне Джинни. Однажды, когда они возвращались из поездки в Массачусетс, на шоссе во время грозы сломался кое-как изготовленный Стражем фаркоп, на котором к автобусу крепился прицеп. Отель “Синяя птица” соскользнул с дороги, упал вниз с крутой насыпи и перевернулся на крышу. Надстройка не дала ему покатиться дальше. Каким-то чудом никто серьезно не пострадал. Однако Стражу понадобились месяцы, чтобы худо-бедно привести семейное жилище в порядок.

Когда Фармер рассказывал мне эту историю, я спросил, где они жили во время ремонта.

– В палатке, конечно. Что за вопрос?

Бывали дни в автобусе, когда Страж пел и танцевал, бывало, он читал вслух пьесы Шекспира и книжки вроде басен Эзопа. Но, например, Кэти, старшая сестра Фармера, утверждает, что даже его чтение порой действовало на нервы. Только он начал читать “Швейцарскую семью Робинзонов”, книжку о семье, спасшейся с потерпевшего крушение корабля и счастливо живущей на острове в примитивных условиях, как Кэти подумала: “Так-так…” Позднее, когда он стал читать “Робинзона Крузо”, она с первых же страниц взмолилась про себя: “Нет, только не это!” Были и другие тревожные предзнаменования. Страж никогда не был на море, но еще в Алабаме покупал журналы, посвященные лодкам и яхтам. У него их уже накопилась целая кипа.