Дежавю - Катерина Серебренникова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Вы признаетесь виновным в совершении убийства в соответствии со статьей…
Марк уже знал, что происходит, поэтому сразу подскочил и осторожно усадил Зои на стул. Она пришла в себя, но не могла успокоиться, из глаз катались слезы. Весь пол был усеян осколками, но никто не обращал на них внимания. Мама Марка дала ей стакан воды и села рядом. Приобняв Зои, она ошарашенно посмотрела на Марка.
Отец был в растерянности и принялся активно собирать разбитую посуду с пола, не смея вмешиваться.
— Тебе лучше, Зои? — спросила мама Марка заботливо.
— Да, спасибо, я в порядке, — ответила Зои, но это было совсем не так, ее сердце стучало созвучно с массой часов в шкафу, — простите меня, пожалуйста, я разбила посуду.
— О, об этом даже не думай, дорогая, главное, что ты в порядке, не беспокойся, мы все уберем, отдохни, моя хорошая.
Зои было очень стыдно перед ними, но сил не было, она только продолжала извиняться.
Когда Марк проводил ее на всякий случай, как настояли его родители, и вернулся домой, они засыпали его вопросами.
— Да не пугайтесь так, у нее бывает, — пытался успокоить их Марк.
— Нужно обязательно сделать томографию мозга. Это не шутки, — сказал отец обеспокоенно.
— Да они проверялись, у нее все хорошо со здоровьем. Просто есть люди, которые ходят во сне, а Зои как бы спит… э… в ходьбе, — подытожил Марк.
Он оставил родителей в причитаниях и переживаниях о бедной девочке. Сам же он не мог перестать думать о состоянии Зои после последнего видения. К тому же, пока он провожал ее до дома, она сначала наотрез отказалась рассказывать, а потом стала говорить, что ничего толком не видела и что у нее бывают и такие, совсем непонятные сны. Но по ее реакции он понял, что видела она что-то конкретное и что-то столь же жуткое, как тот сон про пожар, и, возможно, она видела на этот раз его смерть. Мысли накручивались, как ком, и закончились заключением, что и он непременно погибнет в этом пожаре. Тем не менее, он решил, что будет мучительством дальше расспрашивать Зои об этом видении, сейчас было гораздо полезнее сделать все, дабы держаться подальше от всех пожаров на следующей неделе, а лучше вообще не выходить из дома. Осталось убедить в этом Зои, которая не собиралась ничего предпринимать, уверенная, что на будущее нельзя повлиять. Тем более она должна спасти ребёнка, может в этом и есть ее предназначение. Его все больше не покидало ощущение, что над их жизнью нависает мрачная туча, и опасность грузом легла на плечи.
III
Прошло еще мучительных полчаса. Зои посмотрела на часы на стене — уже час она сидела в коридоре адвокатской конторы. Она никогда раньше не приходила к маме на работу, но сегодня ей отчаянно хотелось поговорить с ней. Марку все-таки удалось вытащить ее из дома в этот день, и кое-как перетерпев уроки, она пришла сюда, но девушка на ресепшене сказала, что ее мама в суде и неизвестно, когда она вернется, но Зои готова была ждать сколько угодно. По коридору без конца сновали сотрудники, из кабинетов доносились бесконечные звонки телефонов, приходили и уходили какие-то люди. Зои начало казаться, что она сидит на карусели, и мимо нее постоянно мелькают лица, но почему-то этот аттракцион никак не останавливается. Наконец, ее мама вернулась из суда, но как только она появилась в конце коридора, ее обступили разные люди, клиенты и сотрудники. Зои даже не пыталась сквозь них протиснуться, она боялась, как мама отреагирует на ее появление здесь. И она просто наблюдала за ней. Вот мама принимает какие-то бумаги, вот дает кому-то поручения, и тут же параллельно разговаривает по сотовому телефону. Казалось, что вся эта суматоха совсем ее не утомляет, глаза ее горели, она явно находилась в своей стезе, приятно ощущая собственную значимость. Обступившая толпа поредела, но Зои не решалась подойти. Внезапно лицо мамы просияло. Не замечая ничего вокруг, она шагнула навстречу мужчине, вышедшему из какого-то кабинета. Он приобнял ее и прошептал что-то на ухо, она смущенно улыбнулась. Заходя в кабинет, она бросила быстрый взгляд в коридор, на лицо ее вдруг легла тень. Она неподвижно смотрела на Зои. Бросив пару слов этому мужчине, которого Зои узнала (именно его она видела во сне), ее мама закрыла дверь в кабинет и подошла к дочери.
— Ты в порядке? Что-нибудь случилось? — обеспокоено и вместе с тем досадливо спросила она.
— Я могу прийти к тебе, только если что-то случилось? — огрызнулась Зои, — есть более важные люди, которые могут беспокоить тебя в любое время?
— Если ты и дальше собираешься разговаривать таким тоном, то, пожалуй, я вернусь к работе, у меня и так мало времени, — отрезала в ответ ее мама, не понимая, что нашло на ее дочь.
— Это у меня мало времени, — бросила Зои неосторожно, чувствуя, что никакой гнев и недовольство матери не остановят ее сейчас от желания высказать все, что она давно хотела сказать, но не решалась. А теперь, увидев, что для единственного, самого близкого человека, более значим мужчина, которого она едва знает, Зои было безразлично, какая реакция последует за ее откровением.
— Я только просила выслушать меня. — Она оглянулась, коридор вдруг опустел. — Поскольку вероятнее всего через неделю мы уже никогда больше не сможем поговорить, я должна сказать тебе нечто важное. И раз ты не находишь в себе сил или желания выслушать свою дочь, то прочти хотя бы письмо, если для тебя еще хоть что-то имеет значение, кроме тебя самой, — выпалив это дрогнувшим голосом, Зои сунула матери письмо и выскочила на улицу, оставив ту в ледяной растерянности. Щеки ее пылали, земля уходила из-под ног, на одном дыхании она долетела до дома, и едва за ней закрылась дверь, она разразилась рыданием от стыда и обиды.
IV
Ещё раз пробежав глазами бумагу и сверив цифры, доктор Н. подписал очередной отчет и прикрепил к нему несколько чеков.
«Осталось подсунуть их директору. Только бы он не стал вдаваться в подробности», — сказал он сам себе. Вдруг в кабинет постучали, и в дверь заглянул Марк. Он успел заметить, как психолог сразу убрал какие-то документы в стол.
— Мы там закончили, осталось только баннер повесить, — отчитался Марк и неуверенно добавил: — можете
