Sindroma unicuma. Finalizi (СИ) - Блэки Хол
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Иными словами мне указали: кыш, невоспитанная малолетка, когда беседуют взрослые государственные люди.
Я сконфуженно потупилась.
- Отчего же, Леонисим Рикардович? - ответил спокойно отец. - Я неоднократно заявлял о том, что воспитываю дочь от первого брака, и никогда не скрывал этого.
- Припоминаю нечто подобное, - наморщил лоб премьер-министр и погрозил отцу: - Ох, хитрец ты, Влашек! Вырастил дочь на выданье и помалкиваешь. Поди, гнобишь неземную красоту изо дня в день?
Родитель гнобил, но не красоту. Он и не догадывался, что с помощью косметики и хорошего визажиста можно из жабы сделать Василису Прекрасную.
- Папенька беспокоится обо мне. Мы с ним часто общаемся, а Айва Эдуардовна заменила мне матушку, и я советуюсь с ней по многим затруднительным вопросам, - снова встряла любящая доченька со своей нездоровой смелостью.
"Матушка" посмотрела на меня обескураженно и тут же заулыбалась во все тридцать два, согласно кивнув.
Ну, и пусть мне снова заткнут рот, назвав некультурной. Важнее выкарабкаться из немилости Рубли, ибо интуиция подсказывала, что лучше не вызывать недовольство премьер-министра. Вдобавок я мысленно поблагодарила себя, любименькую, за то, что в свое время ознакомилась с генеалогическим справочником, запомнив отчество мачехи и имена сестры и брата.
Однако Рубля не стал сердиться на мою разговорчивость.
- Приятно удивлен крепостью родственных уз в твоей семье, Влашек. На примере старшей дочери вижу, что прививаешь правильное мышление подрастающему поколению.
Беседа прервалась из-за внезапного появления в кружке высоких чиновников старичка-академика, моего знакомого из холла. Дедуся оторвался от соседней компании и влился в нашу, перетрясши руки министрам, советникам, охранникам, Рубле и облобызав ручку мачехе. Премьер-министр взирал на нахалюжного дедушку с долей изрядного изумления, но промолчал. Старичок сообщил собравшимся, что красавица - а именно я - вдобавок умница, каких свет не видывал, и стремится к знаниям как цветочек к солнцу. Шкафообразные охранники аккуратно выдворили разговорчивого академика за пределы особой зоны.
- Одобряю, Влашек, - сказал Рубля, проводив взглядом речистого дедулю. - Твоя метода воспитания дала плоды. Наша молодежь в большинстве своем избалована, щеголяет необоснованными амбициями и требует незаслуженного внимания. Гонору много, толку мало. В твоей дочери я увидел горячность и смелость, но в то же время скромность, почтительность, непосредственность, неиспорченность, ум. Мне нравится этот коктейль. И молодой человек есть. Связаны обязательствами? - обратился премьер к Пете.
- А-а... нет, - выдавил чемпион, придавленный общением с высоким руководителем. Петя рассчитывал максимум на официальные фотки и стандартное рукопожатие, а тут мало того, что полчаса беседовал о проблемах спорта в тесном кругу с первым лицом государства, теперь еще и о личном заговорили.
- Отличненько, - потер руки Рубля. - Хоть ты, Влашек, и рассердил меня своей скрытностью, так и быть, прощаю тебя за нежданный брильянтик. Послезавтра у нас состоится званый обед. Посидим скромно, по-дружески. Будут все свои, человек пятьдесят, не больше. Записывай, Иванов: три приглашения семейству Влашеков. И про банкет не забудь, что запланирован в конце следующей недели.
Ой, мамочки! - взглянула с отчаянием на отца, лицо которого окаменело. Не нужны мне ваши обеды и банкеты, и "Лица года" даром не нужны. Будь проклят этот прием! Во всем Петя виноват и еще Мэл. Если бы не дурацкое поведение последнего, Мелёшин-старший не пошел бы ва-банк с обнародованием моего родства с Влашеками. Хотя о чем я говорю? Это не ва-банк вовсе, а показуха. Демонстрация возможностей. Уверена, у начальника Департамента правопорядка полно козырных тузов в каждом рукаве.
- Запомнил, Влашек? - спросил премьер-министр и поддел отца: - На всякий случай запиши в ежедневнике, чтобы не забыть: "Во вторник с супругой и дочерью не опоздать на обед к Рубле Л.Р."
Приняв насмешливую подколку с самым серьезным видом, папенька почтительно кивнул, а мачеха присела в реверансе.
Неожиданный разворот событий ударил меня обухом по макушке. Я уже приготовилась к разоблачению и, как следствие, к предстоящему позору и унижению; уже смирилась с тем, что отец не допустит краха своей карьеры и свернет мне шею, едва премьер-министр отвернется; уже попрощалась с мечтой, которая так и останется недостижимой, послав в пространство: "Прости, мама!". Но комплименты из уст руководителя страны, по большей части ошибочные, перевернули ожидания с ног на голову.
- Значит, деточка Евочка, это ваш первый выход в свет? - обратился ко мне Рубля, прервав раздрай в мыслях.
- Первый, - пискнула я, разволновавшись. Как бы мне хотелось, чтобы первый прием оказался последним! Но по всему выходило, что мечте не суждено сбыться.
О Пете забыли, словно его не существовало. Вот, оказывается, что на самом деле главное - не лицемерная похвальба за спортивные достижения, а родство с кем-то нужным.
- Понравилось?
- Да, особенно представление.
Не скажешь же первому лицу государства, что прием - фуфло, нудное и неинтересное.
- Значит, не зря выкинули деньги на ветер, - хмыкнул удовлетворенно премьер-министр. - А меня праздники выматывают. Уже пять рубашек сменил и чувствую, нужно опять переодевать.
- Это тяжелый труд - быть радушным хозяином для нескольких тысяч гостей, - ответила я честно.
- Ох, хитрая лисичка, - пожурил лукаво Рубля. - Умеешь подмазать душеньку.
- Вовсе нет. Мой папенька трудится, не покладая рук, и часто задерживается на работе допоздна, стараясь на благо отечества, - выдала заученно.
Премьер-министр внимательно посмотрел на меня, и в голове всплыли слова Вивы о простоте. Достаточно ли я бесхитростна или переигрываю? Эх, Петю бы на мое место. Безграничным простодушием чемпиона можно мостить дороги.
- Ну-с, деточка Евочка, жду вас через два дня на обеде. Не забудете?
Разве забудешь, когда Петино приглашение на "Лица года" истрепало нервы будь здоров, задвинув сессию в дальний чулан?
- Очень польщена, Леонисим Рикардович, - осмелела я. Знать бы еще, где кончается порог храбрости, после которого смельчаку отрубают голову. - Но...
- Что "но"? - поднял бровь Рубля.
- Готовясь к столь замечательному приему, я лишилась сна и аппетита, и пришлось немало потрудиться, чтобы сдать экзамены. Боюсь, от переживаний перед званым обедом и банкетом завалю подготовку к сессии. Папеньке и матушке выпала большая честь быть приглашенными, и все мои помыслы будут о том, чтобы не разочаровать их и вас.
Ну, как, вышло туповато или следовало добавить надрыв в голосе?
- Запамятовал я о студенчестве, - признал премьер-министр, скушав высокопарный бред. - Когда заканчиваются экзамены в ВУЗах? - обратился он к министру образования, стоявшему в двух шагах.
- Через полторы недели, - пояснил тот. - Потом начинаются каникулы.
- М-м-м... Даю вам, Евочка, две недели на утрясание сессионных дел, а потом пожалуйте на чаёк... Так... Что намечается поблизости, Иванов?
- Сорокалетний юбилей по случаю образования министерства иностранных дел.
- Отлично. Не забудь разослать приглашения, понял?
Иванов скупо кивнул, строча в блокноте. Выходит, он успевает подрабатывать личным секретарем Рубли.
- Какие у вас отношения с братом и сестрой? - спросил вдруг распорядитель, когда я утвердилась в его безобидности и пушистости. - Как часто и плотно общаетесь?
Я растерялась было, но тут же сориентировалась, приготовившись вдохновенно поведать, что с кровными родственниками у меня теплые отношения, и что мы часто гуляем вместе и проводим семейные праздники. Ох, остановите меня кто-нибудь, ибо во вранье не знаю меры!