Замуж за первого встречного или невеста с сюрпризом (СИ) - Стасина Евгения

Ладно, черт с ними, с этими мужьями! Достаю с полки несколько флакончиков хлоргексидина, к груди прижимаю и сдаваться иду. Собственному недугу, не забывая ни про любовь к дверным ручкам, ни про медицинскую маску, от которой над верхней губой уже капельки пота поблескивают . Надо бы хорошенько проветрить…

 Гриша

Задача мне предстоит не из лёгких. Не знаю как, но Стеша вместе со своим бабушкиным беретом и страстью к обласкиванию входных дверей должна в квартиру мою переехать. Хотя бы на время, ведь вряд ли Резник весь год нас своими проверками терроризировать станет. Нагрянет пару раз ранним утром и с чувством выполненного долга за других клиентов возьмется. А если нет… Даже думать об этом не хочу.

Рубашку свою поправляю, глубокий вдох делаю и указательным пальцем к кнопке звонка тянусь. Стоп, а что сказать-то? Я ведь ей вроде как обещал перед глазами не мелькать, а спустя четыре часа после регистрации брака уже на пороге стою. Огромный букет в одной руке сжимаю, другой ослабляю галстук на шее. Снять его к чертям собачьим! Жена она мне или кто?

- Вы? - посторонняя. Супруги так не встречают. - Зачем пришли?

Ни в дом не приглашает, ни прическу свою поправить не порывается. Так и стоит: волосы в разные стороны торчат, на руках ярко-розовые резиновые перчатки, а у ног пластмассовое ведро, с плавающей в нем густой белой пеной. Белизной-то как пахнет!

- Вам чего, Гриша?

Чего-чего? Жену. Нагло её в сторону оттесняю и переступаю порог чужой квартиры, ведь времени у меня нет. Пока она о хороших манерах вспомнит, эти красные розы завять успеют. Потому и пихаю их ей без всяких там комплиментов и поздравлений со счастливым замужеством. Лишнее, не тот у нас уровень отношений, чтоб я этой даме пыль в глаза пускал:

- Беда у нас с тобой, Степанида.

- Стефания, - не краснеет, конечно, но невнимательностью моей явно недовольна. - Просто Стеша. А если и это не запомните, советую в паспорт заглядывать перед тем, как без приглашения в гости ко мне заходить. У меня тут уборка, а вы весь пол затоптали.

- А у меня наследство из-под носа уплывает. А это, знаешь, что значит? Что никаких денег ни мне, ни тебе не видать, - по сторонам оглядываюсь и все-таки избавляюсь от обуви. - Так что давай, Стеша, выручай мужа.

- Как?

- Очень просто - пожить нам с тобой вместе придётся. Недолго, - добавляю, заметив ужас в её глазах, и весь свой боевой настрой теряю, когда застигнутая врасплох супруга сто одну розу аккурат в ведро для мытья полов роняет. Чурбан я бесчувственный, кто же так без подготовки, сожительство предлагает?

- Может, чаю предложишь? Такое на пороге не обсуждается.

Да и есть хочется - зря мы банкет не закатили.

Глава одиннадцатая

Стеша

Расселся тут, любимые конфеты Синичкой уминает и преспокойненько себе горячий чай потягивает. У меня коленки дрожат, сердце в груди колотится так, что еще немного и на мытый пол выпрыгнет, а он, видите ли, проголодался!

-Знаете что, Григорий, - все, больше я на этом стуле и минуты не продержусь, - шли бы вы, пока я еще способна в руках себя держать!

А то, того и гляди, этими розами красными ему по щекам нахлестаю, чтобы и не думал приличной женщине всякий бред предлагать. Хорошенько так, чтоб и царапины остались, как напоминание к чему самонадеянность привести может.

-Еще не хватало, чтобы мама моя вас здесь застала!

- А чего страшного-то? Я вроде как муж, если что паспорт покажу.

Шелестит фантиками и очередной батончик в рот отправляет… В сотый раз себя спрашиваю: "Стеша, что же ты натворила?”. Верю всем, кому ни попадя, а потом еще и удивляюсь, отчего в жизни такой кавардак!

Спасать ситуацию нужно, в шею этого Полонского гнать, иначе маму мою инфаркт хватит. Всю себя моему воспитанию отдавала, а на выходе вон - дура, да еще и продажная!

-Стеш, - я швабру беру, воинственно на него надвигаясь, а он руки вверх поднимает, торопливо шоколад пережевывая. - Я ведь не виноват. Сглупил, не ознакомился со всеми условиями, но что меня теперь за это палкой колотить? Я ведь без грязных мыслей: комната у тебя отдельная будет, квартира большая, может, и не встретимся в ней ни разу. Я с утра до ночи на работе!

-Ага, - швабру все-таки опускаю, но на этот раз на мое сочувствие пусть не рассчитывает. - Сначала обещал исчезнуть, теперь вдруг мы съехаться должны, а завтра что? За эти чертовы деньги еще и в постель твою улечься заставишь?

Глазами от возмущения сверкаю, а он кашлем заходится и таращится на меня как на сумасшедшую. На платок этот, на голове повязанный, старенький домашний костюм лимонного цвета и маску, что так и болтается под подбородком. Не красавица я, не спорю, но это ведь только сейчас! Идите попробуйте комнату два часа от бацилл избавлять, и я на вас посмотрю! И на этого тоже, в костюме его идеальном, что уже губы насмешливо кривит:

-Об этом можешь не переживать. Я брюнеток люблю, длинноногих.

Отлично!

-Вот на брюнетке бы и женился! А я, уж прости, как-нибудь без денег этих обойдусь!

-Контракт ведь у нас, - недобро так напоминает, со стула встает и руки в карманы брюк прячет. Напугал!

-И плевать. Я еще ни копейки не получила…

- А вернуть все равно придется. Что поделать, нужно внимательно бумаги читать, прежде, чем подпись ставить.

-Угрожаешь? - задыхаюсь, оттого и голос сел.

-Умоляю, - а он из роли грозного бизнесмена выходит и на шаг ближе ко мне подбирается. Ладошку мою холодную берет и чуть склонив голову набок, выдает после тяжкого вздоха:

-Не хотел я так. Думаешь, мне это нравится? Я ведь думал штампа в паспорте хватит, а тут…

А тут все пошло так, как я на той улице мечтала. Брак настоящий, с завтраками общими и разговорами ни о чем. Вот дура была!

-Мне эти деньги позарез нужны. И не столько для себя, сколько для людей, которые от меня зависят. Прогорит бизнес - сотня рабочих на улице окажется. Стеш?

Ну что заладил Стеша да Стеша? Это ведь целый год! Триста шестьдесят пять дней, восемь тысяч семьсот шестьдесят часов, и столько секунд, что даже лучше об этом не думать. А он на меня так смотрит, словно я единственный человек, способный его дело спасти.

К психотерапевту мне нужно, срочно. Пока это расстройство чертого меня на еще большое безумие не толкнуло. Такими темпами и до сексуального рабства недалеко, из жалости, чтоб торговец живым товаром за мой счет обогатиться смог.

-Стеш?

-Не могу, - пальцы свои от его касаний спасаю и ретируюсь к раковине. Мыть руки вроде не хочется, но когда на его скорбную физиономию не смотрю, голова проясняется.

-У меня семья, Гриша. Приличная! Если узнают, что их дочь отчебучила, поседеют!

-Так им необязательно знать, как на самом деле все обстоит. Ты ведь девушка красивая.

-Блондинка с короткими ногами, - не могу удержаться, ведь самолюбие мое он все же задел. - И что, думаешь можно вот так с бухты-барахты свидетельство им под нос сунуть, вещички собрать и отчалить?

Еще чего! Я четыре года назад почти так и сделала, и где оказалась? Правильно, в родительской квартире! Разбитая, опустошенная и в довесок, словно этого мало, еще и странностями обзавелась. Нет уж, хватит с меня, маму беречь нужно, а папу хоть иногда слушаться.

-Почему с бухты-барахты? Про свадьбу мы им не скажем. Объясним, что чувства у нас и хотим их проверить…

-Врать предлагаешь? Отлично! Может, сразу в лес их вывезем, чтоб потом нос не совали, а то папа у меня любитель до подробностей. Он нас быстро на чистую воду выведет.

-Стеш…

- И не проси! Я свою часть уговора выполнила, дальше уж как-нибудь сам, - яростно руки мылю, ополаскиваю и тщательно полотенцем обтираю. - Так что, прости, Григорий. Засиделся ты, а у меня тут дел невпроворот.

Грубо, конечно, но смысла эту тему мусолить нет. Да и до глубокой ночи дом в порядок приводить не хочу. Мне еще прихожую перемывать, чтоб следов от мужских ботинок не осталось.