Прыжок волка: Очерки политической истории Чечни от Хазарского каганата до наших дней - Герман Садулаев

Вот, кажется, все расставлено по местам. И многочисленным связям и параллелям, культурным, лингвистическим и прочим, между средневековыми аланами и современными народами Северного Кавказа, даны убедительные и достаточные объяснения:

1. Государство Алания было результатом объединения аланских и местных племен, но при главенствующей и определяющей роли алан, по которым и было названо.

2. Остатки аланского этноса укрылись в горах и смешались с местным населением.

3. В виду вышесказанного аланы генетически и культурно родственны всем народам Северного Кавказа, однако наиболее прямыми потомками алан являются все же осетины, а не чеченцы и не балкарцы.

4. Аланы сыграли некоторую роль в этногенезе и других народов Северного Кавказа, включая вайнахов — чеченцев и ингушей.

БСЭ, как всегда, дает нам пример взвешенной, истинно научной позиции. Но десятки исследователей до сих пор не могут успокоиться. И добро бы их вдохновляли поиски чистой исторической истины! Но нет. Вернее, да — каждый новый исследователь клянется, что будет говорить правду и только правду! Но почему-то, по какому-то странному совпадению, у чеченского историка аланы оказываются предками чеченцев, а у карачаевского — предками карачаевцев и т.д. Похоже, каждый просто тянет одеяло на себя. Гордых национальных историков не устраивает, что их этнос оказался всего лишь одним из «других народов Северного Кавказа», в судьбе которого знаменитые аланы только «сыграли некоторую роль». Споры об «аланском наследстве» лучше всего иллюстрирует анекдот с одним из «артефактов», так называемой Зеленчукской надписью.

Зеленчукская чушь

Справочники сообщают нам, что надпись на могильной плите нашел археолог Д. М. Струков в 1888 г., а в 1892 г. плита была заново осмотрена специалистом по античности Г. И. Куликовским. Создается впечатление, что мы имеем дело с артефактом, обнаруженным и проверенным не зависимыми друг от друга специалистами. На деле нет никаких фотографий, оригинальных оттисков, вообще никаких доказательств существования этой плиты, и сама плита куда-то подевалась: впоследствии две специально отправленные экспедиции не смогли ее обнаружить. А все, что нам осталось, — это статья В. Ф. Миллера «Древне-осетинский памятник из Кубанской области», опубликованная в сборнике «Материалы по археологии Кавказа, III, 1893». И вот что сообщает нам г-н Миллер:

Я получил от Д. М. Струкова, совершившего летом 1888 года поездку в Кубанскую область, копию с надписи на могильной плите, находящейся в Зеленчукском ущелье в нескольких верстах на юг от св. Александро-Афонского Зеленчукского монастыря, в Баталпашинском уезде Кубанской области. Плита оканчивается внизу лапой, указывающей на то, что некогда она была вделана в каменную основу. По словам Д. М. Струкова, высота плиты 2 аршина 2 вершка, толщина 21/2 вершка, материал — белый известняк... Плита лежит в лесу на древнем кладбище, на котором сохранились еще три такие же плиты. По словам Г. И. Куликовского, осмотревшего памятник летом 1892 г., плита лежит на правом берегу реки Б. Зеленчук, в 40-45 верстах от Александро-Афонского монастыря, между реками Ропачай и Казгич... В окружающем лесу в большом количестве видны развалины построек, иногда резко заметной 4-угольной формы, груды камней, длинные стены и т.д.

Надпись на плите была сделана греческими буквами, но слова были не греческие. В.Ф. Миллер решил, что слова осетинские. Датировали плиту X-XI вв.; таким образом, это был первый памятник письменности на осетинском языке. А Миллер был как раз специалистом по таковому и вообще крупнейшим осетиноведом того времени.

Вот что мне интересно: почему, получив в свои руки, почти случайно, первый памятник письменности на осетинском языке, относимый к раннему Средневековью, Всеволод Федорович не кинулся сломя голову из Москвы в Кубанскую область, взяв за шкирку Струкова с Куликовским, чтобы они показали ему и лес, и плиту, чтобы собственными глазами увидеть и прочитать, и всю местность прочесать — может, еще и другие памятники есть?! Почему в дальнейшем он основывался лишь на рисунках, «копиях»? Может, Всеволод Федорович был такой кабинетный ученый? Так нет, пять раз ездил в Осетию, собирал материал! Почему бы не съездить в шестой, когда такая сенсация открылась? Загадка.

Но это ладно. Анекдот, собственно, в том, что «Зеленчукская надпись» была прочитана национально настроенными лингвистами на трех языках, принадлежащих к разным языковым группам: всякий раз по-разному и всякий раз успешно. Вслед за Миллером ее «традиционно» читают на «алано-осетинском»; карачаевцы и балкарцы настаивают на тюркском прочтении; и, конечно, есть вариант прочтения на чечено-ингушском языке. Так, на одном сомнительном артефакте гроздьями нависли десятки теорий по поводу того, кто были аланы и на каком языке они разговаривали.

А между тем остаются невыясненными несколько пунктов:

1. Была ли плита?

2. Если была, то почему одна? Где остальные памятники того же рода?

3. Если была и всего одна, то рассказывает ли она что-нибудь о народе, языке народа, жившего в то время на том месте, или этот единичный, нехарактерный артефакт скорее исключение, чем правило?

4. Если была, то чем доказывается датировка X-XI вв.? Только тем, что так было удобно Миллеру для обоснования своей теории? На самом деле плита, если она была, могла относиться к любому другому периоду, как к более раннему, так и к более позднему.

В общем, выходит, что на основании единственного курьеза, каковым является вся история с «Зеленчукской надписью», мы не должны делать никаких выводов, ни положительных, ни отрицательных, относительно государства Алания и народа алан, а также каким боком к ним стояли, например, чеченцы.

Вайнахи и аланы — счет 1:1

Чеченцы, похоже, настроены очень решительно относительно Аланского царства. Не удалось в X в., так в XXI столетии они точно собираются «завоевать» его задним числом, доказав, что главенствующими племенами в Алании были вайнахи и что, собственно, сами аланы были чеченцами.

Такой подвох со стороны соседей предвидели осетины, поэтому они заранее поспешили закрепить свои права на название «Алания», зарегистрировать, так сказать, «торговую марку». И пошли беспрецедентно далеко — они изменили ради этого конституцию. Теперь их республика называется «Северная Осетия-Алания». Через дефис. Чтобы ни у кого не оставалось никаких сомнений в том, что Северная Осетия — это и есть Алания, через дефис. Но и этого показалось мало! И они назвали «Аланией» свой главный футбольный клуб. Ну, все. Теперь точно — все.

Нет, не все!

Коварный удар нанесла древней Алании современная Республика Ингушетия, захватив столицу Алании (через много веков после того, как последний камень стольного града алан превратился в пыль). Столицей Алании, как известно, был город Маас (Магас). Где находился Маас — нам не известно. Что значило это слово — тоже непонятно. Но вайнахские историки для начала перевели имя столицы как «город солнца». Я немного говорю по-чеченски, но в упор не вижу оснований для такого перевода. Солнце — «малх». Город — «гала». «Город солнца» по-чеченски — «малх-гала», больше похож звучанием на скандинавскую «валгаллу», чем на Магас.

Затем вайнахские историки разместили Магас где-то на чеченской равнине (а вот это, скорее всего, правда). И, чтобы имени не пропадать, Республика Ингушетия назвала так свою столицу. Свою новую столицу. Для этого ее еще сначала построили, забросив старую и исторически неинтересную Назрань. Построили новый город — Магас — на новом месте. И перенесли в него свою столицу. Вот так, выкусите, осетины — аланы!

Чеченские историки уверены, что развалины Магаса находятся у них, в окрестностях Грозного (а я согласен). Но братьям-ингушам, конечно, уступили — не жалко!

Удивительно, как ревностно народы Северного Кавказа (те же чеченцы) относятся к наследству Алании! При этом стеснительно отказываются от своего «хазарского наследства», на обладание которым они, очевидно, имеют гораздо больше прав! Видимо, смущает иудейский элемент в хазарской истории. Полноте! С кем не бывает?

Разве мы антисемиты? Конечно, нет.

Есть прекрасная работа чеченского археолога и историка Руслана Арсанукаева «Вайнахи и аланы». Работа серьезная, написана на основе диссертации еще в советское время (когда халява не проходила). И Арсанукаев — очень серьезный ученый, настоящий исследователь, не какой-то там «любитель» или участник одного из интернет-форумов по так называемой folk-history. В целом его работа верна, обоснована, содержит чрезвычайно много полезной информации.

Но исходная парадигма, в свете которой ученый толкует все сведения археологии, лингвистики, источниковедения и прочие, кажется мне несколько натянутой, даже забавной, в свете того, о чем я говорил выше. Если упростить, то Арсанукаев (как и многие другие чеченские историки и псевдоисторики, обладающие гораздо меньшей квалификацией) задается вопросом: если Алания на востоке непосредственно граничила с аварским государством Серир, то где же место для многочисленных племен предков вайнахов? И сам отвечает на него так: поскольку другого места нет, то вайнахи — это и есть аланы.