Любовь без имени (СИ) - Валентеева Ольга

«Не зарекайтесь».

Жени тоже заулыбалась и стала вовсе миленькой. Хорошенькая куколка, которая будет неплохо смотреться во дворце. Между тем, они миновали ворота и подъехали к самому зданию. Конечно, императора встречали. Он так привык к этим церемониям, что не обращал на них внимания, а вот Женевьева пристально изучала людей вокруг.

«Отдыхайте с дороги, — написал Эден. — Вечером познакомлю вас с матушкой. А послезавтра состоится бал в честь вашего приезда и возвращения из академии моего младшего брата. Вашу фрейлину тоже разместят в соседних покоях, чтобы вам не было одиноко».

— Благодарю, ваше величество, — ответила Женевьева.

Эден кивнул прислуге, и тут же его невесту повели по парадной лестнице на второй этаж, а сам он отправился умываться и переодеваться. Да, дорога была недолгой, однако император всегда должен выглядеть идеально.

Впрочем, умыться-то он успел, а вот одеться — нет. На него как раз надевали рубашку, когда слуга доложил:

— Ваше величество, ее величество Мария желает вас видеть.

Эден кивнул, давая разрешение, а сам продолжил стоять столбом, пока слуга застегивал меленькие черные пуговки на его темной рубашке.

— С возвращением, ваше величество, — проговорила мачеха, входя в комнату. Она покосилась на слугу, но Эден не торопился его отпускать, и сам писать в таком положении не мог. Впрочем, Мари устроилась в кресле у окна и терпеливо подождала, пока они останутся вдвоем. И лишь когда император сел напротив, спросила:

— Как прошла поездка, дорогой?

«Утомительно. Женевьеву пытались убить в Эварре, пришлось немного повоевать. Напиши в Лидарию, что принцесса прибыла ко двору, пожалуйста. И сообщи: я направлю отряд на помощь, как только согласую портальные переходы с соседями».

— Повоевать? — ужаснулась Мари. — Ты не ранен?

Император отрицательно покачал головой.

— А Женевьева?

«Живее всех живых, — написал он. — Напугана, помята, но не сломлена. Вот думаю, кто за этим стоит: враги их семьи, разбойники или Эварра?»

— Главное, что все благополучно закончилось.

«И то верно».

— Рассказывай, как тебе Женевьева? — Мачеха успокоилась и перешла к своей излюбленной теме.

«Что, так не терпится меня женить?»

Эден усмехнулся и покачал головой.

— Не перекручивай! — потребовала Мари. — Просто ответь на вопрос.

«Женевьева… неплоха, — согласился ее пасынок. — Милая, смущается, везет с собой какие-то банки с мазями. Интересно, целительницы умеют делать яды? А то умру, и знать не будете, от чего. Как отец».

— Эден! — Мария даже подскочила с кресла. — Вот что ты за человек? Все перекрутишь. Да, девочка целительница. Может, поймет, как тебя избавить от болезни.

«Я не болен, — резко вывел император. — И ты это знаешь. Мое здоровье идеально».

— Тогда почему тебе не легче? Почему даже шептать не можешь? Это ненормально, Сокол! А вдруг станет хуже? Если это какая-то магическая заноза, и…

«ХВАТИТ!» — вывел Эден большими буквами и демонстративно захлопнул блокнот. Никаких больше бесед! Устал!

— Прости!

Мари подошла и обняла его, погладила по голове, коснулась губами лба.

— Я очень беспокоюсь, мой мальчик, — сказала она. — И хочу, чтобы ты был здоров и счастлив. Больше мне ничего не нужно.

Он молчал, отвернувшись. Мари только вздохнула и проговорила:

— Отдыхай. За ужином познакомишь меня с Женевьевой, не буду пока ее тревожить, и тебя тоже. До вечера, Эден.

И вышла из комнаты, а император позвонил в колокольчик, чтобы вернулись слуги и помогли закончить с гардеробом. Затем направился в кабинет и с головой зарылся в бумаги. Это хорошо помогало не думать ни о чем. Просто жить и надеяться, что наступит просвет, а не затмение.

Глава 7

Невеста императора

Женевьева с самого утра пребывала в состоянии глубочайшего изумления. Как? Как такое возможно? Зеленоглазый блондин, которого она посчитала посланным жениха, оказался самим императором! Уму непостижимо! Можно было подумать, что над ней дурно подшутили, только при свете дня с первого взгляда стало понятно: нет, он не шутит. Это действительно император Эден. И дело не в дорогом костюме, сменившем гвардейский мундир, а во взгляде, осанке, посадке головы. Мужчина перед ней привык повелевать, желал, чтобы слушались одного его взгляда. А голос… Что же у него с голосом? Было видно, как ее вопрос задел Эдена. Жени не желала этого, но и не спросить не могла. Исключительно как целитель! А вовсе не потому, что ей внезапно понравился жених.

Вот только оказалось, что у его величества хватает колючек. Он напомнил ей не миролюбивого ежа, а, скорее, дикобраза, который жил в батюшкином зверинце. Длинные иглы, очень опасные, если приблизиться. И император такой же — опасный, настороженный, хоть и кажется расслабленным.

К счастью, дорога до дворца не заняла много времени. Сам дворец действительно поражал воображение — он казался наполненным солнцем. Оно лилось через огромные окна от пола до потолка, искрилось на лестницах, забиралось в любой угол. И Жени внезапно поняла: ей здесь нравится. Хочется пройтись по коридорам, заглянуть в залы, изучить картины на стенах. Но ее отправили отдыхать, и она не спорила. Еще все успеет!

Элизе на помощь поспешили девушки-служанки. Они раздели принцессу, искупали с дороги, помогли облачиться в светло-бежевое платье, украшенное золотистым кружевом, волосы, на местный манер, обвили вокруг головы. Жени покрутилась перед зеркалом и признала, что выглядит привлекательной. Отдыхать не хотелось — она хорошо выспалась, поэтому пообедала и вместо того, чтобы прилечь, принялась изучать отведенные ей комнаты. Здесь было красиво. Гостиная в светлых теплых тонах тоже казалась наполненной светом. Спальня была обита бело-голубыми обоями с рисунком в виде ветвей с листьями. Еще нашелся кабинет, и в нем был массивный шкаф, куда Женевьева тут же принялась расставлять свои сокровища: банки, склянки… Некоторые любили темноту и отправлялись на закрытые полки. Другие — свет, их она ставила на застекленные, открытые. А затем, когда работа была завершена, продолжила бродить по комнатам и вышла на большую застекленную террасу.

— Красота! — проговорила, раскинув руки и подставляя лицо вечернему солнцу.

Раздались шаги, и перед ней появилась Элиза.

— Ваше высочество… — Девушка сделала книксен. — Ее величество Мария ждет вас на ужин.

— Ой!

Об ужине Жени не подумала. Спешно подошла к зеркалу, поправила платье. Никогда не считала себя трусихой, а перед матерью супруга вдруг струсила. Ее проводили в большую светлую столовую, где уже ожидала женщина лет сорока с небольшим, очень приятная, темноволосая, с добрыми глазами. И не скажешь, что императрица. Рядом с ней крутилась девочка лет десяти, вся светленькая и похожая на куколку в пышном голубом платьице.

— Ваше величество, — приветствовала Женевьева императрицу.

— Ваше высочество, — с улыбкой склонила голову та, — мы рады видеть вас в Рендории. Его величество рассказал мне о тяготах вашего пути, и я рада, что обошлось. Уже отправила вашим родителям письмо, что с вами все в порядке и вы во дворце.

Сама Женевьева еще не успела написать домой. Стоит сделать это сразу после ужина, успокоить родителей и братьев.

— Благодарю за теплый прием, — ответила она императрице Марии.

— Это моя племянница Конфетка, — представила та девочку, сверкающую любопытными глазенками. — Она мечтала с вами познакомиться, и я разрешила. Надеюсь, вы не против?

— Нет, что вы! — тут же воскликнула Жени, поразившись: здесь действительно в ходу прозвища. Это же надо! Конфетка…

— Она красивая, тетушка, — громким шепотом сообщила девочка императрице.

— Конфетка, неприлично шептаться при гостье, — укорила ее Мария, но было заметно: она души не чает в девочке. — Надеюсь, вам понравится в Рендории, Жени. И простите за ожидание, мой сын с верховным распорядителем сейчас к нам присоединятся.