Рыцарь-разбойник - Борис Вячеславович Конофальский
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Максимилиан молодец, кираса сияла, голова повернута к трибунам, подбородок поднят. Весь вид мальчишки говорил о том, что он горд быть знаменосцем. Волков тоже повернул лицо к главной трибуне. А там дамы, дамы, дамы – все прекрасны, нарядны, все в парче, перьях и золоте. Все на него смотрят, все ему улыбаются благосклонно. Он тоже отвечает им улыбкой. Господа, конечно, там тоже есть, но Волков их не замечает, пока не доезжает до середины трибуны.
Там, в задрапированной ложе с балдахином от солнца, сидят важные люди. Там и граф с семьей, и солидные господа в золотых цепях, не иначе как маршал и гауптманы, и старый епископ Маленский. А рядом с креслом его два монаха, один незнакомый, а один… Волков на секунду опешил даже. По левую руку от кресла епископа стоял пройдоха брат Семион и улыбался, ручкой кавалеру помахивал. Впрочем, все ему улыбались: и граф, и епископ, и, кажется, маршал. Кавалер свернул к трибуне, остановил коня перед ложей и поклонился.
Один из людей графа тут же подошел к перилам и крикнул ему:
– Кавалер, как проведете своих людей, так приходите сюда, граф и маршал будут ждать вас!
– Непременно, – пообещал Волков.
Он поехал и встал на свое место. В конце арены Максимилиан развернулся и двинулся по другую строну барьера, у противоположной трибуны. Там люд был попроще, но и приветствовали они Волкова и его людей намного радостней.
Его отряд отлично прошел, все без исключения, даже стрелки, были молодцами. Роха, Хилли и Вилли все делали правильно. Никто не отстал и не зазевался. Когда они выходили с арены, туда готовился войти не кто иной, как барон фон Фезенклевер со своим рыцарским выездом. Признаться, два десятка всадников в хорошей броне, на прекрасных лошадях в шелках и в перьях произвели на Волкова впечатление.
Барон и Волков кланялись, улыбались друг другу: все-таки соседи.
Волков отправил своих людей обратно в лагерь, только Максимилиана и Сыча оставил. Когда кавалер готов был уже ехать к стойлам за ареной, чтобы там спешиться, его окликнул Брюнхвальд:
– Кавалер, вы уделите мне минуту вашего времени?
– Да, друг мой, что вы хотели? – остановил коня Волков.
– Я взял сыра с собой, – начал ротмистр.
– Я видел, вы взяли целый воз хороших сыров. Понять не мог, зачем.
– То для графа, отвезу этот сыр к его двору. В подарок.
– Это разумно, Карл, это разумно.
– Но я хотел бы, чтобы вы с ним поговорили обо мне, – продолжал Брюнхвальд, заметно смущаясь, видно, что этот разговор давался старому солдату нелегко. – Понимаете, ездил я в Мален недавно.
– Так, и что?
– Хотел выкупить или арендовать себе место на рынке, поставить туда сына для торговли сыром. Так мне отсоветовали.
– Отчего же и кто вам отсоветовал?
– Отсоветовал мне старший городской советник, сказал, что, пока не урегулирую вопрос с гильдией молочников и сыроваров, лучше мне деньги на аренду не тратить.
– Ясно, гильдия не дозволит вам торговать в стенах города, пока вы не станете ее членом.
– Именно.
– Вы, конечно, пошли в гильдию.
– Пошел.
Брюнхвальд невесело вздохнул.
– И сколько они запросили?
– Даже говорить о том не хочу.
– Сколько? – настоял Волков.
– Восемьсот двадцать талеров земли Ребенрее за вступление и еще годовой взнос, про него я и спрашивать не стал, – произнес с очередным вздохом ротмистр. – Вот я и подумал, не могли бы вы поговорить с графом по моему делу.
– Я обязательно поговорю по вашему делу с графом, только сразу скажу, что это вряд ли поможет, Карл.
– Я буду вам очень признателен, кавалер, – сказал ротмистр.
– Но после этого разговора мы будем знать, что делать дальше.
На том они и расстались.
Волков оставил коней под надзором Сыча в стойлах за ареной, а Максимилиана взял с собой и пошел с ним наверх, в графскую ложу. Там кавалера сразу отвели к графу и маршалу, он им кланялся, и господа были любезны с гостем. А маршал, грузный и седой человек с золотой цепью на груди, так и вовсе сказал:
– Отличных людей вы привели. Отличных.
– Вы их наняли для смотра, кавалер? – поинтересовался серьезный муж, что сидел сразу за маршалом, видимо, один из гауптманов. – Если так, то это будет неправильно.
– Нет, они живут в моей земле, я выделил им наделы, – ответил Волков.
– Неужто в вашем плохом поместье нашлось столько хорошей земли? – удивлялся граф.
– Хорошей земли у меня вовсе нет, на моей глине только рожь растет, но солдаты неприхотливы, им и рожь в радость.
– А чем же вы прельстили офицеров, они у вас, кажется, тоже неплохи? Ну, на первый взгляд, – спросил маршал.
– Мои офицеры отличны и тоже просты, как и солдаты, им я тоже выделил наделы и участки под дома. Вот они со мной и остались.
– Мудро, мудро, – похвалил маршал. – Говорят, что вы много где в войнах бывали.
– Много, господин маршал, много в войнах мне быть довелось, – согласился Волков. – И люди, что перед вами шли, тоже во многих кампаниях отметились.
– Нам добрые люди всегда нужны, – заметил все тот же неприветливый гауптман, – но если вы полагаете, что за приведенных сверх меры людей вам будет из казны вспомоществование, то ждете напрасно. В казне денег нет.
– Я не уповаю на награду, – скромно отвечал Волков.
Тут граф покосился на маршала и по-товарищески похлопал того по руке:
– Ну, какое-нибудь вспомоществование я от своей казны выделю. – Он улыбнулся Волкову: – Тройку возов с бобами, пару бочек с толченым салом, пару возов муки да хороший баран, думаю, лишними не будет.
– Премного вам признателен, – поклонился в ответ Волков. – Мои люди не избалованы, ваш приз будет для них большой радостью.
– Ну, раз так, – сказал маршал, – то пусть и от меня будет им полсвиньи и пара бочек пива. – Он обернулся к своим помощникам: – Гауптман Фильшнер, распорядитесь.
– Распоряжусь немедленно, господин маршал! – отозвался неприветливый гауптман.
Волков поклонился и маршалу. Кажется, все дела закончены. Кавалер думал уже поцеловать руку епископу и убраться восвояси, все-таки он чувствовал себя здесь не совсем уверенно, уж слишком важными были люди, что сидели в ложе. Но старший сын графа, Теодор Иоганн, девятый граф фон Мален, поймал Волкова за локоть и, усмехаясь, сказал:
– Собираетесь сбежать? Даже и не надейтесь, вас ждут.
– Кто же? – искренне удивился кавалер.
Но молодой граф не ответил, он только указал рукой, продолжая загадочно усмехаться:
– Вам туда.
