Я продолжаю влюбляться в тебя… - Андрей Дементьев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Воскресенье
Единственный день – воскресенье,Когда мы с тобою вдвоем.И шумное телевесельеС утра наполняет наш дом.
Единственный день – воскресенье,Когда можно все позабыть.И острое русское зельеПод свежий огурчик испить.
Единственный день – воскресенье,Когда телефон не зовет.Поскольку и в дружеских семьяхВ тиши отдыхает народ.
Единственный день – воскресенье,Когда можно всласть отдохнуть.И вечером вместе со всемиВ театре познать что-нибудь.
И мы воскресенье встречаемБез будничных бед и тревог.И лишь кабинет мой печален.Он так в этот день одинок.
«Когда твои глаза грустны…»
Когда твои глаза грустныИ молчалива ты весь вечер,Я вновь в предчувствии вины,Хотя виниться вроде не в чем.
В твоих глазах – синь декабря.И я себе уже подсуден.Прости, я так люблю тебя,Что грусть твояМне сердце студит.
Потом ты скажешь – почемуТебе весь вечер было грустно.Тревогу я твою поймуИ жизнь в свое вернется русло.
«Характер виноват иль возраст…»
Характер виноват иль возраст,Что стал я ссориться с тобой…И прозвучал обидный возгласЗа уходящею спиной.
А я люблю тебя, как прежде,Как любит львицу старый лев.Но в страхе замирает нежность,Когда встает меж нами гнев.
И если я виновен в этом,Прости несдержанность мою.В твоей судьбе бушует лето,И я продлить его молю.
А осень, что в меня вселилась,Ветрами душу замела.Любовь нам оказала милость —Быть выше бед, обид и зла.
Еврейские жены
Еврейских жен не спутаешь с другими.Пусть даже и не близок им иврит.Я каждую возвел бы в ранг богини,Сперва умерив вес и аппетит.
А как они красноречивы в споре,Когда неправы, судя по всему.Душа их – как разгневанное море.И тут уже не выплыть никому.
Мой друг художник – молодой и светский, —Разводом огорчась очередным,Спросил в тоске: «Что делать? Посоветуй…»И я сказал: «Езжай в Иерусалим…»
Престиж еврейских жен недосягаем.Непредсказуем и характер их.Когда они своих мужей ругают,То потому, что очень верят в них.
В их избранность, надежность и удачу.Боясь – не потерялись бы в толпе.
А неудачи – ничего не значат.Была бы лишь уверенность в себе.
И чтоб не обмануть их ожиданий,Мужья обречены на чудеса:Рекорды, книги, бизнес женам дарят,Чтоб гордостью наполнить их глаза.
Еврейским женам угодить не просто.Избранник – он единственный из всех.Они хотят любимых видеть в звездах,В деяньях, обреченных на успех.
И потому ни в чем не знают меры,Когда мужей выводят в короли…Без женской одержимости и верыОни бы на вершины не взошли…
Пою хвалу терпению мужскому.Еврейским женам почесть воздаю.
Одна из них не просто мне знакома,Она судьбу возвысила мою.
Иерусалим. 2010«Я думаю, что где-то в царстве Божьем…»
Я думаю, что где-то в царстве БожьемВсе наши судьбы в Книгу внесены.Но ни строки мы в ней прочесть не сможем.И только что-то знают наши сны.
И в этом есть особый смысл и мудрость.Иначе как бы жили мы тогда,От будущих потерь напрасно мучась,Шагреневые вычислив года?
И все же я хотел бы знать заранееТвою судьбу и обмануть ее.Взяв на себя хотя бы часть страданий,Отдав взамен им мужество свое.
Я записал бы на свои страницыТвои невзгоды и грехи твои.Пускай во мне твой черный день клубится.Пускай в тебе продлится миг любви.
И вспомнишь ты зарю в конце аллеи,Где в стылых ветках зимний день притих.И жизнь твоя окажется светлееМоих предчувствий и надежд твоих.
2007«Это как наваждение…»
Это как наваждение —Голос твой и глаза.Это как наводнение.И уплыть мне нельзя.
Все затоплено синью —Синим взглядом твоим.Посредине РоссииМы с тобою стоим.
И весенние веткиНад водой голубой,Словно добрые вехиНашей встречи с тобой.
Я смотрю виновато.Я в одном виноват,Что чужой мне была тыЧас иль вечность назад.
1996«Чем дольше я живу…»
Чем дольше я живу,Тем мне еще дорожеБылая жизнь и нынешние дни.Они порою меж собой не схожи,Но я прошу судьбу:«Повремени…»
Пусть время не спешит,Как гонщик в ралли.Мы к финишу ведь все равно придем.Еще не все мы роли доиграли,Еще о нас скучает отчий дом.
Чем дольше я живу,Тем мир вокруг прекрасней.Я чувствую его —На цвет, на звук, на вес.Мы в черных днях, надеюсь, не погрязнем,А светлых дней, я верю, не в обрез.
И в этот тихий кризис все со всеми.Как Родина с любым из нас вдвоем.Нам одолеть бы это злое время,А там еще всю жизнь мы проживем.
1992Потери
Я слишком много знал потерь…Все было, как в старинной драме;Мне говорили: «Друг, ты верь…»Потом, закрыв за мною дверь,Ехидно руки потирали.
Я слишком много знал потерь.Обид, предательств и коварства.Моих ты горечей не мерь,Не измеряй чужого хамства.
И все же где-то в глубинеВо мне доверие таится.Оно, как раненая птица,Все с болью той наедине.
Но ведь не вечно длиться боли…И птица, поборовши смерть,Взметнется в небо голубое,Чтоб снова к людям полететь.
Ну, а меня друзья найдут.Вернут опять к любви и дружбе.Ты помолчи – нам слов не нужно.Слова, они потом придут.
И не сердись, что я суровоСмотрю на все.Ты мне не верь…Я возвращаюсь к жизни снова,Где слишком много знал потерь.
«Как высоко мы поднялись…»
Как высоко мы поднялись,Чтоб с солнцем встретиться в горах.А ты смеялась, глядя вниз,Боясь случайно выдать страх.
Я успокаивал тебя…Когда вдвоем – совсем не страшно.И горы в красках октябряВнимали этим мыслям нашим.
О, как порою высотаСердцам людским необходима:Обиды, беды, суета,Как облака, – проходят мимо.
«Я радуюсь тому, что я живу…»
Я радуюсь тому, что я живу.Я радуюсь снегам и майским радугам.И птицам, прилетевшим в синеву.И просто солнцу – бесконечно радуюсь.
Я радуюсь твоим глазам в ночи,Когда они так близко рядом светятся.Когда слова мои, как руки, горячи.Я радуюсь всему, во что нам верится.
Пусть никогда не покидает насПодаренная нам земная радость.Хоть у судьбы велик ее запас, —Храни ту радость и душой, и взглядом.
Я радуюсь, что встретилась любовь.Хотя казалось – встреча не случится.Я радуюсь, что мой услышан зов,Когда рассвет упал на наши лица.
И чтобы ни пришлось изведать мне,Я все приму, к чему был небом призван.Нет ничего прекрасней на земле,Чем просто радоваться жизни.
2007«У нас большая разница в годах…»
У нас большая разница в годах…И мы с тобой – как город и предместье.Наверно, скучно в старых городах,Но этот город одержим и весел.
В нем было все – и дружба, и вражда,И верность неожиданным союзам…
Тебе считали первые года,Когда уже я поклонялся музам.
Но Время сократило наш разрыв.Не потому ль, что женщины мудрее.
…И вновь предместьем город мой красивИ делится с ним радостью своею.
1994«Живопись леса – искусство природы…»
Живопись леса – искусство природы.В рамке небес – гениальный пейзаж.Здесь забываешь про беды и годы.И вспоминаешь про рай и шалаш.
Рай в шалаше — для влюбленных и юных.Рай в шалаше – это лес до небес…Ветер напряг тополиные струны.Слушает тихую музыку лес.
Как я люблю это царство покоя!Все, что лес дарит мне —Сердцем приму…И признаюсь благодарной строкоюДругу старинному своему.
«И вновь февраль…»
И вновь февраль…И вновь цветет миндаль.Наверно, прошлый векСюда вернулся.И та же бесконечная печаль.И все привычно, как биенье пульса.
Мне кажется, здесь жизнь моя прошла.И снова память давней раной ноет.И только нет ни года, ни числа,Как будто все случилось не со мною.
Как будто все случилось не со мной,А с кем-то, для кого я стал повтором.И кто-то в бесконечности земнойГлядит на мир моим печальным взором.
И потому ловлю себя поройНа мысли, что я БЫЛ уже когда-то.И жизнь моя – как код или пароль,Чтоб вновь войти во все года и даты.
Чтобы войти в твою любовь опять,В былые дни, что возродятся с нами.И ничего в себе не повторять,Как будто мы друг друга не узнали.
1998. ИерусалимТы в море шла…
