Мифы и легенды народов мира. Том 10. Восточная и Центральная Азия - Татьяна Редько-Добровольская

Мышь была красного цвета, но стоило ей выйти из огня, как шерсть становилась белоснежной. Из нее можно было прясть нити и делать ткань. Когда одежда из этой ткани пачкалась, ее стирать не следовало. Белизну ей возвращало пламя.

Вот какие чудеса и непреодолимые препятствия были на пути к Куньлуню. Лишь издали можно было увидеть прекрасный дворец. И хотя никто из смертных в нем не бывал, все в Китае знали, какой он.

Поднебесный дворец

Величественное и прекрасное здание из белоснежного нефрита окружали несколько рядов стен из разноцветной яшмы. Над стенами возвышались грозные башни. Возле дворца рос чудесный рисовый колос. Высотой он был в двенадцать метров, а толщиной в пять обхватов. Вокруг колоса был сад. К западу от него росли деревья с нефритовыми листьями и жемчужными плодами. В пышных кронах этих деревьев гнездились чудесные птицы луань. Гребешки у них были подобные петушиным, а перья всех цветов радуги. Пение их напоминало нежные звуки колокольчиков. Нефритовому государю так нравились эти птицы, что их изображение он поместил на своей колеснице и стяге.

На восток от колоса стояло единственное в мире дерево лангань, на котором вырастали величайшей ценности нефритовые плоды. Они были подобны и по форме и по цвету жемчугу. Дерево это охранял трехглавый дух Личжу. Головы его поочередно бодрствовали, а глаза испускали яркий свет, так что в самую темную ночь Личжу видел даже пролетавшую мимо пушинку.

К югу от колоса раскинуло пышную крону дерево, листья и ветви которого были темно–красного цвета. На нем жили орел, ядовитая змея и шестиглавый дракон. А на корнях лежало бесформенное чудище Шижоу — зрячая плоть. (О нем мы подробнее расскажем в главе «Чем питались на Куньлуне».)

На северной стороне красовались бирюзовое, яшмовое, жемчужное и черное нефритовое деревья. Тут же стояло дерево бессмертия. Вкусивший его плоды жил вечно. А из–под земли бил родник, названный Лицюань — Сладкий источник.

Нефритовый государь Хуан–ди спускался в свой земной дворец по небесной лестнице, окруженный свитой из богов и духов. Его встречал дух–управитель Луу. У него было лицо человечье, когтистые лапы и туловище тигриные, а по земле непрерывно били девять хвостов. Первым делом Луу подавал владыке желтый халат, а потом докладывал, что все сокровища на месте, дворцовая утварь в порядке. Затем Хуанди шел в сад. Там он созерцал чудесные плоды, слушал пение птиц луань, сидя у тихо журчавшего ручья.

Когда у Хуан–ди было очень хорошее настроение, он улетал с Куньлуня на северо–восток к горе у Реки акаций. Там были замечательные сады. Они располагались так высоко, что, казалось, парили в облаках. Сады эти охранял дух Инчжао — крылатый конь с человечьим лицом и полосатой, как у тигра, шкурой. Он с громким ржанием летал над садами, но, когда появлялся Хуан–ди, прятался в кустах. Ведь ничто не должно было мешать нефритовому государю размышлять о судьбах вселенной.

А когда у Хуан–ди настроение становилось просто замечательным, он отправлялся в сокровенный дворец на горе Цынъяо. Эта резиденция была невидима для людей. Охранял ее дух Уло с лицом человека и телом пятнистого барса. Как и все барсы, он ступал мягко и неслышно. Его присутствие выдавали лишь мелодичные звуки «цзинь–дон» от его золотых и нефритовых серег. Хуан–ди садился возле широкого окна и любовался женщинами, которых всегда было много в рощах у подножия горы Цынъяо. В рощах водилась похожая на утку птица. Туловище у нее было покрыто зелеными перьями, а хвост красный. У женщин, которым удавалось отведать мяса этой птицы, рождались красивые и сильные сыновья. Кроме того, там росла трава с многогранным стеблем и желтыми цветами, на месте которых осенью появлялись красные ягоды. Хуан–ди смотрел и восхищался, как сразу преображались женщины, отведав эти ягоды: морщинки разглаживались, щеки румянились, зубы сверкали белизной, улыбка становилась радостной, талия — тонкой. Это были ягоды, продлевающие молодость.

Чем питались на Куньлуне

Путешествуя по садам Куньлуня, Хуан–ди увидел однажды ни с чем не сравнимый белоснежный нефрит. В отличие ото всех нефритов, даже тех, что росли на чудесных деревьях, он был мягок как воск. Из него можно было лепить какие угодно фигурки. А еще из мягкого нефрита били фонтанчики жидкого камня! Хуан–ди попробовал эту жидкость и… после этого стал пить только нефрит, ибо он оказался необычайно вкусным и вселял бодрость. Рядом росло дерево даньму, корни которого питались нефритовым соком. На нем цвели благоухающие цветы, а потом на их месте появились плоды — все разные на вкус. Это дерево Хуан–ди велел пересадить поближе ко дворцу, а плоды разрешил есть всем сопровождавшим его небесным чиновникам–духам.

Но на Куньлуне было еще кое–что очень вкусное и сытное, о чем мечтали все люди.

Рядом с темно–красным деревом жило невиданное чудище — Шижоу — «зрячая плоть». У него не было ни костей, ни конечностей. Это было что–то похожее на огромную печень быка с глазами. Все его мясо нельзя было съесть. Отрежешь кусок, а на его месте вырастает новый, такой же формы.

Была еще черная корова с длинными тонкими рогами. Она сама просила раз в десять дней вырезать у нее большой кусок мяса, иначе могла умереть. А новое мясо сразу нарастало. На сочной траве паслись овцы с курдюками весом в десять цзиней. Из них готовили вкусную пищу, а курдюки снова отрастали. Так что голод на Куньлуне никому не грозил.

Сколько всего духов и бесов?

Хуан–ди очень любил путешествовать не только по Куньлуню, но и по всей великой стране. По пути он то и дело встречал духов и 337 бесов, с которыми не был еще знаком. И это его заботило. Истинный правитель должен знать точно, сколько у него подданных, подсчитать, сколько из них друзей, а сколько врагов.

Однажды он отправился в путь с Куньлуня на восток. На берегу моря встретил незнакомого духа–зверя по прозвищу Байцзэ, который говорил по–человечьи и был необычайно умен. Хуан–ди было очень приятно с ним беседовать. Выяснилось, что Байцзэ не просто умен, а всеведущ! Он наперечет знал всех оборотней, в которых превратились неприкаянные души. Он безошибочно мог назвать, кто из духов и бесов где живет, каков с виду. Хуан–ди с большим интересом слушал рассказы о том, какие драконы и оборотни водятся на такой–то реке или равнине, какие шутки творит нечистая сила по ночам в лесу и на дорогах.

Но не мог все запомнить Хуан–ди. Ему стало грустно и обидно, что он, великий правитель вселенной, не изучил все так подробно, как Байцзэ. Поэтому он повелел мудрому духу нарисовать карту всех земель, пометить, где какие бесы и духи живут, и изобразить их, а сбоку написать подробные пояснения. Всего получилось одиннадцать тысяч пятьсот двадцать названий! С тех пор Хуан–ди стало очень удобно управлять нечистой силой. Все их изображения он сделал известными людям. Вот почему в Китае всегда рисуют и добрых, и злых духов очень детально и подробно — не перепутаешь.

Великий смотр

Великий Хуан–ди решил: нужно встретиться сразу со всеми бесами и духами, чтобы не знакомиться с ними поочередно. Место встречи определил на Великой западной горе. На земле вдруг стало тихо и спокойно. Ведь все до единого местные террористы–оборотни, дьяволы, грабящие могилы, завлекавшие не умеющих плавать в омут, бросавшие камни со скал на путников, совершавшие бессчетное множество других пакостей, умчались на свой вселенский съезд!

Во всем величии предстал перед своими подданными Хуан–ди. Дух Чию со стаей волков и тигров прокладывал ему путь. Фэн–бо — хозяин ветров — сметал с дороги пыль, а Юй–ши — повелитель дождей — увлажнял путь. Великий правитель восседал на золотой колеснице, запряженной слонами. Возничим был похожий на аиста бифан. У него было человечье лицо с белым клювом, синее с красными пятнами оперение. Скакал он на единственной ноге и непрерывно кричал «бифан–бифан». Почетный эскорт состоял из шести летящих драконов. Так прибыл Хуан–ди на Великую западную гору, где собрались бесы. У одних были птичьи тела и драконьи головы, у других — тела лошадей, но человечьи лица, у третьих — человечьи лица, но змеиные туловища. Некоторые походили на свиней с восемью ногами и со змеиными хвостами. Были тут и бесы, схожие с людьми, но такие волосатые, что лиц не видно. Фениксы плясали на небе. Крылатые змеи почтительно приникали к земле. Все прыгали, кто на единственной ноге, а кто и на всех восьми.

Ах, какое это было удивительное и прекрасное зрелище! Хуан–ди так возрадовался, что сочинил музыку столь волнующую, что она тронула небо и землю, взволновала духов и бесов.

Ди–цзюнь и птица фэнхуан