Золотые розы - Патриция Хэган

Наконец на четырнадцатый день, когда Долита принесла завтрак и поставила его на столик у кровати, Эмбер не выдержала и взорвалась:

– Я сойду с ума, если еще хоть один день просижу взаперти! Этот человек не может держать меня под замком всю жизнь, словно преступника, приговоренного к пожизненному заключению. Я хочу знать, когда кончится этот идиотизм!

– Все дело в том, сеньорита, – послышался ответ Долиты, на который Эмбер, по правде сказать, не рассчитывала, – что сеньор Валдис отдал распоряжение, чтобы асиенда Алезпарито две недели была в трауре по его умершему отчиму. Сегодня траур заканчивается. Сеньор велел передать, что отныне вы можете выходить. Но советую вам быть очень и очень осторожной. Не вздумайте просить кого-нибудь из вакеро помочь вам бежать. Они не просто служат сеньору, а повинуются ему всегда и во всем, как Божеству. Они сразу сообщат ему о вашей просьбе.

– Но кто-то же должен пойти против этого деспота! – в отчаянии воскликнула Эмбер. – Не может быть, чтобы на ранчо все и каждый были дьяволопоклонниками! Вот, например, ты, Долита. Ты ведь не в восторге от Валдиса?

– Это правда, я от него не в восторге. И я бы ушла к любому другому хозяину, найдись для меня работа. Но во всей округе никто не согласится дать место прислуге, оставившей асиенду Алезпарито. Вы не представляете, какую власть имеет здесь сеньор Валдис. Прошу вас, не пытайтесь бороться с ним, сеньорита! Вы погибнете в этой борьбе.

– Не понимаю тебя, – вздохнула Эмбер, в задумчивости разглядывая горничную. – Ты ведь прехорошенькая, Долита, а одеваешься так, словно считаешь себя дурнушкой. Уж не потому ли ты носишь столь унылые платья, чтобы Валдис ненароком не нашел тебя привлекательной? И неужели у тебя нет какого-нибудь молодого человека, готового вызволить тебя из этого ужасного дома?

Долита промолчала, но ответа не требовалось: бедняжка потупила взор, вспыхнув.

– Так я и знала! – воскликнула Эмбер торжествующе. – У тебя есть поклонник! Это один из вакеро с ранчо Валдиса?

– Нет, что вы! Это очень достойный человек, фермер, он живет с родителями. Сказать по правде, Родриго не совсем мой поклонник… даже и вовсе не поклонник, сеньорита. Мы с ним состоим в отдаленном родстве и встречаемся, когда я бываю в гостях у тетки. Он улыбается мне так… так ласково… – Долита на мгновение прикрыла глаза, и на лице у нее возникло мечтательное, счастливое выражение. – Думаю, я ему нравлюсь. В один прекрасный день… кто знает? Но не сейчас, – сияние на ее лице померкло, сменившись обычным выражением тревоги. – Сейчас я работаю у сеньора Валдиса, полностью ему подчиняясь. Большая удача, что я получила это место. Не каждому дают работу на асиенде, но мне дали, потому что я хорошо знаю испанский и английский. Кроме того, я могу объясниться с индейцами, которые здесь на черных работах.

– Неужели с такими данными ты не смогла бы найти работу в другом доме?

– Ранчо сеньора Валдиса самое большое в этих местах. Только здесь хватает работы для посторонних, остальные ранчо так малы, что вполне обходятся своими силами. У меня нет родителей, только тетка, у которой своих детей двенадцать душ, поэтому в ее доме нет места для меня. Вот и приходится жить на асиенде. Мне некуда идти.

Эмбер сочувственно вздохнула, взяла ложку и начала без всякого аппетита есть из красивой фарфоровой тарелки вареную кукурузу.

– Может быть, Аллегра согласится бежать вместе со мной, – рассуждала она. – Здесь она несчастна. У нее наверняка есть родственники, у которых можно попросить приюта.

– Даже и не думайте об этом, сеньорита. Вы только перепугаете сеньору Аллегру до полусмерти. Она знает, что сеньор Валдис из-под земли достанет ее и убьет. Если бы вы только видели, на что она была похожа в тот день, когда вы заходили к ней! За то, что она выболтала некоторые секреты, ей не поздоровилось.

– Неужели он по-настоящему избил ее, Долита? – недоверчиво спросила Эмбер. – Нет, я никак не могу в это поверить… при всей его низости… ведь он намного сильнее, а она – женщина!

– И зачем только я заикнулась об этом? – удрученно всплеснув руками, Долита бросилась к двери, чтобы убедиться, что разговор не подслушивают (у нее снова был очень испуганный вид). – Но я хотела убедить вас на примере, что справиться с сеньором вам не удастся. Лучше всего и не пытайтесь. Если взглянуть с другой точки зрения, на асиенде можно жить, как в раю. Здесь столько роскоши…

– Наплевать мне на роскошь! – отрезала Эмбер. – Я хочу знать, что этот человек сделал с Аллегрой.

– Будь по-вашему, – неохотно уступила Долита, сообразив, что сказала достаточно много и дальше отмалчиваться не имеет смысла. – Бонита, горничная, по секрету рассказала мне, что заметила синяки на лице у сеньоры. Долгое время сеньора вообще не могла встать с постели, а когда наконец уступила просьбам Бониты вымыться и разделась, та закричала от неожиданности, увидев ее тело. Оно все было покрыто синяками от побоев.

– Что за ублюдок! – вырвалось у Эмбер, которая прежде и помыслить не могла бросаться подобными словами. – Что за скотина! Как у него рука поднялась? Нет, я должна как-то выбраться из этого ада! Дай мне ключ от комнаты, Долита. Я должна немедленно поговорить с сеньорой Аллегрой. Мне нужно убедиться, что она оправилась от побоев, и узнать, не согласится ли она бежать со мной…

– Ключа от вашей комнаты у меня нет, – пробормотала горничная, на лице которой сочувствие смешалось с облегчением. – Дверь мне отпирает охранник, которого сеньор Валдис поставил у вашей комнаты. Балкон тоже охраняют. Теперь вы видите, что побег невозможен?

Эмбер умолкла, не зная, что сказать. Оказывается, ее положение было куда хуже, чем она думала. Внезапно ее осенила идея. Конечно, Валдис не подумал о том, что она может заручиться поддержкой его сводной сестры!

– Маретта! – воскликнула она, просияв. – Я уверена, она ничего не знает о том, как Валдис обращается с ее матерью. Пожалуйста, Долита, отнеси Маретте записку. Я попрошу ее придумать какой-нибудь предлог, чтобы зайти ко мне, а там уж мы все обсудим.

– Что вы! – Горничная даже отступила на пару шагов. – Я не могу отнести записку Маретте. Если бы даже я отважилась на такой рискованный поступок, ваше послание может попасть в руки сеньору, а тот за это изобьет меня, как сеньору Аллегру.

Эмбер показалось, что она понимает тревогу девушки. Какое право она имеет подвергать риску Долиту? Но должен же быть какой-то выход…

– Что же делать? – вслух рассуждала Эмбер, расхаживая по комнате и кусая губы. – Нужно как-то исхитриться и подать знак Маретте без такого явного свидетельства, как записка. Как же вызвать ее сюда? Может быть, ты передашь ей на словах?