Комбо-Психо. Книга 1 - Юрий Розин

Символ Печати на странице гримуара на секунду вспыхнул ярким сиянием. А спустя несколько секунд, когда свечение потухло, по белому мрамору зазмеились руны. Заглянув каменному Агуру через плечо, я вчитался в текст.

“Приветствую тебя, собрат-маг, раскрывший оставленный мной секрет. Я — тот, кого людская молва назвала царём мудрости, Агур.

Увидь ты это послание в другое время, всё, что тебя ждало бы — это моё поздравление и восхищение твоими талантом и смекалкой за успешное разгадывание столь сложной головоломки. Однако, к моему огромному сожалению, если ты читаешь именно эти строки, значит ситуацию, в которой оказались я, империя, а, возможно, и весь мир, нельзя назвать иначе как критической.

Эту часть послания я оставил перед тем, как по воле богов отправился за Край. Сейчас там происходят очень странные вещи и я не могу проигнорировать это и опасность, которой это чревато.

Край — это место, где даже я не могу быть ни в чём уверенным. Надеюсь, я выясню, что там творится, и вернусь невредимым. Однако существует также шанс, что за Краем со мной что-то случится. К сожалению, если ты это читаешь, то со мной и правда что-то случилось.

А значит весь мир должен начать подготовку к борьбе с пока что неведомой угрозой.

И да помогут тебе боги”.

На этом текст вроде как прекратил появляться, и я уже было подумал, что всё, закончилось. Однако спустя несколько секунд на другой странице гримуара, в самом верху, проступило ещё несколько строк. И записаны они были уже не традиционными рунами, а древней вязью, ещё на памяти Бафомета объявленной запрещённым языком.

Поначалу это показалось мне максимально странным. В современности не было никого, кто мог бы хотя бы прочесть эти строчки правильно. Тем более понять их смысл.

Но затем изящные линии наконец сложились в слова. И первым словом было: “Бафомет”.

Глава 5

“Бафомет, эти слова для тебя. Я знаю твои идеи и твою философию. Мир и люди для тебя — лишь инструмент. И тебе плевать, что с ними будет после того, как они исполнят свою роль в твоих планах.

Однако если слова богов окажутся правдой, то всему этому миру может настать конец. Даже ты не сможешь продолжать исследования того, чего не существует. А потому, если именно ты стал тем, кто увидел это сообщение первым, я прошу тебя: помоги.

Я понимаю, что не имею права говорить подобное после того, как заточил тебя. И я не стану отказываться от своих слов. Твои “исследования” — это кошмар для всего мира. Но кошмары лучше, чем смерть”.

Вам предложен контур заклинания [Лемегетон].

Принять контур?

М-да.

Агур умел заставить задуматься.

Принять.

Доступные заклинания:

[Лемегетон (SSS-8)]+

[Три цикла телесного перерождения (SS-0)]+

[Вегвизир (A-1)]+

[Кузница в кармане (C-2)]+

[Дыхание Саламандры (D-1)]+

[Идеальный блеск (G-1)]+

Максимальный ранг, восьмой круг. Неплохо, Агур, неплохо. Но, тем не менее, даже эту магию, похоже, можно было скомбинировать. Что же за сила мне досталась с этим экспериментальным гримуаром?

Отыскав в душе магический контур Лемегетона, я всмотрелся в него, чтобы понять, что это вообще была за сила. Насколько я помнил, царь мудрости никогда не использовал заклинания с таким названием.

И, надо сказать, то, что я увидел, меня по-настоящему удивило. Определённо, за две с лишним тысячи лет человек может сильно измениться. Это наглядно показал Бафомет, и царя мудрости, похоже, эта участь тоже коснулась. По крайней мере тот Агур, которого знал Бафомет, ни за что даже не подумал бы о том, чтобы создавать ЭТО и тем более предлагать использовать всем без разбору.

Впрочем, он бы и Бафомета не попросил вступиться за мир и уж тем более не произнёс что-то в смысле: “Я предпочту тебя, как меньшее из зол”.

Всё-таки Величайший из великих был неисправимым идеалистом. Отчасти именно поэтому именно его и выбрали боги в качестве своего помазанника. И чтобы такой как он почти прямым текстом предложил мне власть над миром в обмен на его спасение? Ещё раз: “М-да”.

Бафомет бы отказался не раздумывая.

Агур многого не знал, у него в арсенале были заклинания, что позволили бы мне неплохо себя чувствовать даже после того, как этот мир будет уничтожен, главное было успеть стать достаточно сильным.

А я…

Скажем так, и перспектива спасти этот мир, став его героем, и перспектива поработить его, обратив в полигон для своих экспериментов — оба этих варианта казались привлекательными. Тем более если сам царь мудрости давал мне добро.

И как после такого не вступиться за человечество?

Вздохнув, я встал и отряхнул колени, после чего потухшая было печать над книгой вспыхнула с новой силой. К сожалению, оригинального гримуара Агура здесь не было. Возможно, царь мудрости всё-таки забрал его с собой за Край. А возможно, опасался чего-то и спрятал свой гримуар в другом месте.

И эта теория на самом деле была куда логичнее, чем могло показаться на первый взгляд. Иначе для Агура куда проще было бы отправить сообщение об угрозе напрямую высшим инстанциям. К тому же, что удивительно, Лемегетон предназначался не для “достойного представителя человечества”, а лично для Бафомета.

Забавно было осознавать, что своему величайшему врагу Агур доверял больше, чем старейшинам Башни и правительству Вирсавской империи. Хотя, с другой стороны, величайший враг царя мудрости когда-то был его же лучшим другом.

Впрочем, пока что думать о спасении или порабощении человечества было слишком рано. У меня был всего лишь второй круг маны — смешная сила, с которой я был почти ни на что не способен. Так что торопиться вершить столь великие деяния не стоило.

И для начала можно было сделать кое-что чуть менее значимое.

Следующая остановка — жилое крыло, студенческое общежитие.

Комнату, в которой жили Карл и пара его прихлебателей, я мог бы найти даже с закрытыми глазами. Подойдя к двери, я чиркнул зажигалкой, крышке которой уже вернул нормальную форму, и запустил в замочную скважину крошечную огненную искорку. Нужно было разведать обстановку.

Троица лежала в своих постелях, в отрубе после пьянки. Казалось, я даже через пламя элементаля могу почувствовать исходящее от них амбре. Наступающий день для студентов был выходным, так что они совершенно спокойно могли дрыхнуть. И то, что они сделали накануне, их, похоже, не слишком-то заботило. Что