Осколки тяжести - Алла Конова

- Связь с Землей есть!

В торжествующей интонации его голоса было все - Земля... Надежды.., Жизнь... Кажется, я заплакала.

На Земле так устойчива психика людей потому, что стабильны сами условия жизни. А здесь... Все время ждешь чего-то, и все меняется. И вот сейчас весь мир перевернулся.

Значит, Павел не утешал нас, а знал: мы вернемся, мы обязательно вернемся!

В этот момент сознания первой победы мне почему-то вспомнилась Ангола.

...Холера в стране... Извивающиеся тела на цыновках... Десять дней вдали от госпиталя. Медикаменты иссякли. Я возвращалась вечером. Солнце уже низко. Пальмы широколистые. Черные тен'и. Сейчас солнце упадет в ночь. И сразу тропическая темнота завладеет миром. Из домика, где жили мы, выбежала Нэнси... Она присматривала за Володей. Я не могла разобрать ее слов, но все уже знала. Плач похож на завыванье.

А на моей большой постели среди измятых влажных простыней бессильно лежал Володя, маленький и такой беспомощный. Наш главврач поднялся от его изголовья.

Я бросилась к сыну, прижала к груди его горящее тело. Он был такой худенький, что даже кожица западала между ребрами. Но узнал меня: его глаза потеплели.

Какая же я мать! Какая мать! Привезла сюда, эту заразу, свое дитя! Но тогда я сумела вырвать сына у смерти. Не сберегла я его потом...

И сейчас мне хочется без конца повторять его последние слова: их много, а я один!

Да, их на Земле много, а нас только четверо!

Наши сигналы уже идут, идут, идут к Земле. И все равно их когда-нибудь люди поймут!

Автомат в течение десяти суток шлет одно и то же сообщение.

Павел для передачи информации использовал установку, которую Саша собрал у Юпитера. При помощи мезонов реактора создавалось новое поле, которое способное вызывать в протонной радиации плане уже знакомое нам двухангстремовое излучение. И люди Земли не могут не обратить внимания правильную последовательность сигналов, идущих от протонного слоя. А расшифровать сообщение для них не составит труда.

Мы начали регулярно посылать научную информацию на Землю, правда, очень скупую, лаконичную. Павел сам отбирал наиболее ценное.

Павел был убежден, что стихия, несущая наши слова людям, движется со скоростью, в тысячи раз превышающей скорость света. Он смеялся, беспричинно трогал все, что попадало ему руки. И сразу же начал докладывать звонким юношеским голосом:

- Мы несемся к центру Галактики в направление созвездия Скорпиона. Наша скорость очень близка к скорости света...

Итак, вырвана вторая победа: мы знаем направление полета. Теперь слово за мной и Суреном. Но юежде чем мы внесли свой вклад, прошли долгие годы.

Но тогда, в тесной кабине Павла, нам, окрыленным второй удачей, казалось, что все решится очень скоро.

Саша был менее терпелив, чем Павел. И не стал ожидать вечера, когда мы все соберемся. Требовательный сигнал: немедленно все к командиру! - оторвал нас от привычной работы.

В кабинете Павла, сплошь уставленном приборами, мы едва вместились. Саша сиял, он возбужденно говорил.

Мы поздравляли Сашу, любовались им. В его мальчишеской непосредственности искрилась такая радость, как будто повеяло весной.

Ему удалось уловить и характер нашего движеия. Мы летели сейчас с очень небольшим ускорением, видимо, силы, действующие в реакторе, уже начали истощаться.

- Сурен, надо проверить оставшийся запас пиона и протонов, - как бы между прочим, мельком сказал Павел.

- Я знаю. Я уже пробовал...

Тогда, в минуту торжества, я не обратила внимания на эти две короткие фразы. Их смысл всплыл потом.

Мы пытались представить: что сейчас происходит нa Земле. Какой она стала? Казалось диким, что там промелькнули уже многие десятилетия и никого нет из тех, кого мы знали. А сын Павла... Без нас попоявился на свет и без нас состарился. Как прошел он по жизни? Какие следы оставил?..

По нашим подсчетам, там уже 2150-е годы. Для нас Земля прежняя, такая, какой мы ее видели. Там напряженная борьба. Борьба между справедливость и насилием. Но рабства больше нет. Не осталось его даже в самых недоступных джунглях, только заметны еще страшные его следы - нищета и болезни. Такой я помню Анголу.

Какая же сейчас Земля?

Осуществилось ли то, о чем мечтали мы?

Информация с Земли не могла догнать нас. Но наша поступает к ним. Читают ли они наши сигналы?

Мне трудно понять, как Саша ориентировался в этом фиолетовом скопище звезд. Но делал он это прекрасно...

Постепенно вид неба начал меняться, это заметила даже я.

Звезды более равномерно рассеялись вокруг нас И цвет их стал другим, каждая приобрела свой собственный оттенок.

Это произошло на третьем году наших блужданий в Космосе. Особенно четко выделилась одна звезда, она все нарастала и нарастала, постоянно оставаясь перед глазами. Саша объяснил: наш путь пролегает слишком близко к этому светилу. И оно, затормозив наше движение, исказило траекторию полета ракеты, пытаясь затянуть корабль в свои владения.

В нашем небе появилось два солнца. Одно, чья могучая власть тяготела над нами, красное и большое; второе - звезда, жетовато-белая, более горячая, но и более далекая.

- Наше главное солнце, - сказал Саша, - Анлорес В. Его не видно с Земли невооруженным глазом Мы знаем только Анлорес А. От Солнечной система его отделяет расстояние в триста световых лет.- Он помолчал, как бы давая нам возможность подумать. - Анлорес В по массе и размерам почти такой, как солнце, но температура его поверхности около четырех тысяч градусов.

- Может ли поглотить нас одна из этих звезд?

Это, конечно, спросила я.

- Поглотить? Нет. Есть уже все основания предполагать, что мы стали кометой в системе Анлореса...

- Кометы очень близко подходят к самой звезде...

- Пока нам нечего опасаться. Скорее всего период нашего обращения - сотни лет. И когда ракета подойдет к Анлоресу совсем близко, настолько близко, что жар звезды сможет расплавить стенки космоплана, нас уже не будет в живых. А сейчас - займемся исследованием системы Анлореса.

- А планеты у нее могут быть?

- Конечно...

- А жизнь?! - Это уже вопрос Павла.

- Раз могут быть планеты, то возможна и жизнь, - ответила я.

Какая сила заставила нас двигаться с субсветовой скоростью?

Ответить - значит сделать почти возможным наше возвращение на Землю. Сейчас в нашем положении есть какая-то жертвенность. Пусть вынужденная, ню все-таки жертвенность. Мы, конечно, до самого последнего дыхания будем слать свои сигналы к Земле... Но сделать возможным возвращение...

Я понимаю, это сказка, детское утешение...

Сурен исследовал запасы нашего горючего. Протонов осталось совсем мало, и они шли на связь с Землей.