Не упасть за финишем - Анатолий Бышовец

С хулиганьем на поле приходилось сталкиваться постоянно, в том числе и в чемпионате СССР. Против меня постоянно использовали персональную опеку, ничего не поделаешь. Один защитник - фамилию не буду называть, она известная (но не игрок сборной) - все время плевался в меня. Однажды вывел-таки из себя, я развернулся, ударил его и зашагал с поля. Потом сидел в раздевалке и боялся, как бы меня свои же не поколотили, потому что подвел команду. К счастью, мы выиграли. Но я знал, что неправ. Точно так же, как был неправ Зидан в знаменитом случае с Матерацци. Во время игры нужно быть готовым ко всему. Что бы с тобой ни делали, куда бы ни плевали, за что бы ни хватали, кого бы ни оскорбляли, главное - не разменяться на грубость.

На уровне сборных подобное практически не встречалось, но с аргентинцами приходилось всегда тяжело. Постоянно локти, мелкие фолы, могли даже за «хозяйство» схватить. Чего только не было! Но как форвард скажу, что самое страшное - это локоть. Один игрок сборной Аргентины на Кубке Независимости в Южной Америке как раз мне и заехал, причем мне очень повезло, что я не лишился глаза. Еще ужасно, когда на тебя идут прямой ногой. Болельщикам, людям непосвященным, часто видятся симулянты, что их очень раздражает. Но не стоит забывать, что в некоторых столкновениях, пусть и не в острых ситуациях, речь идет о полуторасантиметровых острых шипах. Я не могу пересчитать, сколько раз мне буквально разрывали ногу. Был крайне удивлен, когда один мой бывший одноклубник, а потом тренер давал указание молодому игроку, чтобы тот «убрал» меня с поля через 15 минут после начала игры. Я об этом не знал, рассказали только после игры…

Но были люди, которые никогда не опускались до грязных приемов и старались брать только своим мастерством. Это Аничкин из московского «Динамо», это, конечно, Воронин, Шестернев, Хурцилава, Дзодзуашвили. Им была незнакома игровая подлость. Другое дело, что центральный защитник - по определению мощный, сильный человек, и поэтому хлеб нападающего очень дорог.

Высокий уровень игровой культуры был и у игроков «Селтика». Получилось так, что за игровую карьеру на матчи с этой командой пришлось летать два раза. этот шотландский клуб мог похвастаться не только сумасшедшей поддержкой поющих 40 тысяч зрителей, но и, пожалуй, игрой в тот футбол, который и сегодня принято называть эталонным. Пас в одно касание, постоянное движение, максимальная скорость. В 1965-м мы проиграли 0: 3 практически по всем статьям, и ответная встреча в Тбилиси у нас не вызвала прилива энтузиазма - был конец сезона, и в команде царило отпускное настроение. Спустя два года мы снова играли первый матч в гостях, в той же самой неподражаемой обстановке. Разве что «Селтик» в ином качестве - обладателя Кубка чемпионов. На моей памяти было много отличных команд, но ту, пожалуй, можно назвать образцовой. Мы играли только от обороны, ни о чем, кроме контратак, не помышляли, но сложилось так, что именно эта тактика принесла «Динамо» успех. Сначала мне удалось сделать голевой пас, а потом убежать с середины поля, примерно так же, как и в финале Кубка 1966 года с «Торпедо», выйти один на один и забить. Надо сказать, что тому киевскому «Динамо» действия от обороны не были присущи. Мы всегда старались иметь преимущество, оказывать на соперника давление, прессинговать. В Глазго пришлось пойти на исключение, и, честно говоря, очень здорово, что вратарь Рудаков оказался в порядке. По сути, против нас вышла сборная Шотландии, что наглядно показал и ответный матч в обезлюдевшем на время игры Киеве, когда цены на билет достигали стоимости болоньевого плаща. Ощущения того, что, выиграв 2: 1 на выезде, мы решили проблему выхода, не было. Мне снова удалось забить, но в целом мы матч почти проиграли - инициативой безраздельно владел «Селтик». Невозможно было контролировать ход встречи, не хватало коллективного отбора - настолько быстро играли гости. Они чередовали короткие и длинные передачи, использовали игру на третьего, меняли акцент атаки. Думаю, что только благосклонность судьи в одном или трех моментах спасла нас. Во всяком случае, рефери отменил гол, который, скорее всего, был чистым, и мы прошли дальше.

* * * Особняком стоит для меня победа киевского «Динамо» в Кубке СССР 1966 года. Когда я говорю о футболе как о творчестве, то сразу думаю о самом главном, что для этого нужно, - о вдохновении. Никогда не устану это повторять. Прошлым летом на матче ЦСКА - «Зенит» я оказался рядом с актрисой Натальей Селезневой, давней поклонницей ЦСКА. На поле же не происходило ничего интересного, игроки обеих команд как будто не включились в игру. И вот она мне говорит: «Я, бывает, тоже прихожу в театр и чувствую, как тяжело настроиться. Одни и те же роли, вдохновения нет… Но потом я все-таки выхожу и играю!»

Мне кажется, что мы сами плохо понимаем природу физической усталости. Она лежит не в самой «физике», а в психологии. Для преодоления этого порога нужны новые стимулы, почему я всегда хотел говорить игрокам о литературе, хотел, чтобы перед ними были какие-то образцы, к которым можно тянуться. Встреча с чем-то необыкновенным и гениальным всегда вдохновляет. Сюда же относится и влюбленность. Она окрыляет человека, и он оказывается в до смешного возвышенном состоянии…

Тогда, перед финалом я после завтрака вышел из гостиницы «Пекин», где мы жили, погулять и встретил симпатичную девушку. Сейчас принято знакомиться в основном с девушками «по вызову», тогда все было иначе. Если нравилась девушка на улице, мы шли и «клеили», как это принято говорить. Вот тогда и вижу - идет одна, симпатичная. Я подхожу к ней: «Извините, пожалуйста, но вот я вроде на площади Маяковского, да? Странно, а памятник Маяковскому найти не могу…» При этом памятник находился у меня прямо за спиной. Девушка заулыбалась, приняла игру, завязался разговор. Я притворился каким-то студентом, как тогда у нас было принято. И заигрался настолько, что не увидел идущих прямо навстречу тренеров. Они выразительно на меня посмотрели. Потом партнеры - с такими же взглядами. Дескать, ничего себе, подготовка. Я не то чтобы занервничал, но подумал - что же после игры будет, если что-то не так пойдет? Но это был переключился с проблемы, и это пошло на пользу…

«Торпедо» было очень хорошей командой - с Кавазашвили, Стрельцовым, Шустиковым, Ворониным. Но уже на первой минуте я получил передачу, убежал от Шустикова и Марушко и переиграл Кавазашвили. Недавно видел этот мяч и поразился - тогда мне казалось, что совершил что-то необыкновенное, а, оказывается, получилось все очень просто. Поймал Анзора на движении, когда тот сделал шаг, и пустил мяч в метре от него. Для «Торпедо» это был удар, шоковая ситуация. Но и после этого игра носила упорный характер, в чем-то нам повезло, но все же затем хороший мяч забил Андрей Биба, и мы выиграли Кубок.

Потом было празднование в «Пекине», были приглашены актеры, руководство. Я испытывал невероятную радость, тем более что я после матча не ехал в Киев, а оставался в распоряжении национальной сборной. И вот в этом состоянии эйфории отчудил такое, что до сих пор вспоминать смешно.

Все сидели уже в одном зале, в довольно «хорошем» уже состоянии, присутствовало и большое руководство Украины. Я уходил раньше и, прощаясь, чуть ли не прокричал: «Толпа, я пошел!» Потом мне припоминали даже не случай с девушкой, а именно эту выходку. Посчитали, что молодой зазнался, а на самом деле я просто пошутил, и эта «толпа» была одним из любимых выражений. Впрочем, победителей не судят. Правда, и зарваться мне не давали.

Пошутить я вообще любил. Когда сдавал биохимию, у меня был очень хороший профессор Кожухов, он очень хотел, чтобы я знал его предмет (пересдавал я, кстати, дважды), и натаскивал как следует. Так я всех изводил на завтраках. Брал хлеб и сразу начинал вслух рассказывать об углеводах. Кто-то клал себе мясо и тут же слушал об аминокислотах, жирах. Маслов однажды не выдержал: «Толька, твою мать! Ты уже уйдешь или нет?! Дай позавтракать!» Но я нудным голосом продолжал: «Углеводы являются…» И так пока всем худо не станет…

* * * Смешной, но приятный для меня эпизод произошел, когда «Динамо» играло с «Аустрией» в 1969 году. Я до этого восстанавливался на море после операции на колене, где нужно было использовать время для скорейшей подготовки к оставшимся матчам чемпионата. А главное - вернуться в сборную перед мировым первенством 1970 года. В Мисхоре утро начиналось с бега под гору и по лестницам, а заканчивался день лечением и плаванием. Вернулся в команду, сразу приступил к тренировкам и не испытывал ни малейших проблем с физическим состоянием! Поехали в Австрию, и остро встал вопрос с центрфорвардом. Маслов волновался, что у меня не было игровой практики, но в итоге решился. Я вышел, получилось удачно, мы победили. То же самое повторилось и в Киеве, причем получилось, что мы очень хорошо сыграли с Женей Рудаковым. Пикантность же заключалась в том, что я тогда на матчи ездил не в автобусе, а сам, на автомобиле следом за ним. Мне разрешали, поскольку я часто ездил сразу после игр к маме, которая жила не в центре, а в спальном районе. И австрийцы, которые подъезжали в то же время к стадиону, что и мы, видели, как я приехал вместе с Рудаковым, который попросил меня взять его с собой. После игры на пресс-конференции главный тренер «Аустрии» сказал следующее: «Знаете, что с нами случилось? "Динамо" ехало на игру, вся команда была в автобусе, а Бышовец и Рудаков прибыли отдельно. По дороге автобус попал в аварию, в итоге на поле вышли только Бышовец и Рудаков. Потому мы и проиграли…»