Сто лет после нас - Виталий Дробков

Высказав мысль, Дед оборотился в сторону Иона, верно желая увидеть его реакцию. И заулыбался, Ион, приоткрыв рот, не мигая уставился на него! Казалось, что он крайне удивлён, как будто разглядел незамеченное раньше чудо, а разглядев, теперь решал какую-то задачу. Но вот, выражение изумления покинуло его лицо, и он родил-сформулировал вопрос, что так тщательно обдумывал:

– Любовь-любовь – это слово так часто используют в фильмах, когда люди просто занимаются сексом, или когда предлагают секс за деньги. Это же слово применяют, когда объясняются в любви, чтобы соединить свои судьбы, и его же используют, когда объявляют, что им нравится та или иная еда, тот или иной вид времяпрепровождения, та или иная местность, город. Да, много чего! Как универсально это понятие «любовь»! Может, я что-то путаю? Или и вправду, столько разного возможно вместить в одно лишь слово?!

– Да, друг мой, это так!..

Язык наш скуден, бледен, сер в сравненье с обстоятельствами мира, с оттенком ситуации иль вкуса! А многим наш язык вполне приемлем… и даже уйму лишних слов, они находят в нём! Но это, впрочем, их беда и ограниченность их вкуса! Ведь даже нот для них бывает слишком много, и красок вполовину можно бы убавить – так думают они! Всё так, таков уж мир, и мы здесь таковы! Но слово это – особенное слово! Оно вмещает половину Мира! Ту самую – со знаком плюс!

Но есть зарок: не верь словам врагов, ведь там святое слово превратили в свинство! У нас, славян, такого не бывало никогда! Здесь, если это секс без чувств и без любви – так это блуд! И смысла нет мешать одно с другим… а если се Любовь – то слов других не надо, пусть будет то высокО и свЕтло!

Дед вдруг резко встал, наклонился, взял Иона за плечо и потянул, желая, чтоб и он встал. Затем повернул его лицом к вершине:

– И вот ещё, Иона, взгляни на эту гору – ты видишь пик укрытый льдом, сияющий на солнце, как алмаз! Тут аллегорию занятную я увидал: представь, мой друг, Вершина – это Бог! И в нашем Мире Он один! О Нём мы знаем, и тянемся к нему Душой и телом – для этого идём дорожкой узкой, и с каждым шагом выше, выше, выше… Их много тропок тех и люди выбирают ту, что кажется надежною для них. У каждой тропки есть своё названье: вон там – Ислам, а тут Иудаизм, иль вот – Христианство… Они петляют, иногда, сближаются, расходятся, но все к Нему Всевышнему стремятся! А Он их ждёт! Всех тех, кого создал, и кто к Нему идёт! Ведь Он и Мир, и их создал лишь из Любви своей – единственной Энергии для Созиданья!

И вот запасы те – тот белый лёд, обозначавший светлую Вершину – се есть Его Любовь, животворящая Энергия и Кровь, спускается к тропинкам ручейками, иль сверху благодатным ливнем – орошает нас, и жизнь даёт, и позволяет нам мечтать о будущем своих детей…

Дед внезапно замолчал, отвернулся в сторону, и шмыгнул носом. Затем осевшим голосом, будто нехотя, добавил:

– Иль, вот ещё картинка! – он откашлялся и продолжил, – Океан – Творец! И реки разные: широкие и узкие, ручьи и многоводные – все те религии к Нему стремятся! А мы все в реках тех, кто хочет встречи с ним! И каждому судьбой поток предложен… и все они придут к Нему. А чтобы легче было в том пути идти, Он – Бог и Океан, поможет им своей Любовью – обильно испарив её из тела Своего, прольёт на них дожди! Как благодать, как помощь и поддержку!

Видно было, как устал Дед, даже перед остановкой на привал, выглядел он значительно лучше. А Ион, вдруг вспомнив, сколько ему лет, и испугался за него. Но Дед, на движение в свою сторону, успокоительно выставил вперёд ладонь руки и слегка покрутил ею, мол, всё в норме!

После этого, с час или больше, они сидели молча, отдыхали, думали, наслаждались теплом и красотой, заполнившей окружающий их мир. Ион молчал ещё и потому, что понимал: старику необходимо восстановиться, а времени на это потребуется намного больше. И он терпеливо ждал, когда Дед сам заговорит, чтобы перехватить разговор и задать один, сильно мучавший его вопрос.

– Ну, что, мой друг, ещё вопросы есть? – как будто чувствуя намерения его, спросил старик.

– Учитель, откуда в мире столько зла, раз создан Мир наш из Любви?

Дед крякнул в ответ, тряхнул головой усмехаясь, и одобрительно глядя на Иона, ответил:

– Так-та-ак, и ум – хорош, и логика – на месте! Весь в отца!

От этой неожиданной реплики Ион даже подскочил! Он для себя давно уже решил: раз ни разу не видел отца, значит, его давно нет среди живых, наверно, он погиб в боях давным-давно… а тут вдруг рядом тот, кто знал его! Иль – знает?..

– Учитель, расскажите об отце!

8. ПУТЬ ВОИНА

Дед внимательно посмотрел в глаза Иону, чуть подумал и произнёс:

– Ну, да – конечно… и время подошло. Отец твой жив, Ион! Он жив и служит своему народу в краях далёких от родины любимой, а миссия опасна и трудна! Представь себе, мой друг: прожить всю жизнь среди врагов – что может быть печальнее для человека! Уж много лет он там, и потому, для нас он более чем просто воин, он истинный герой!

Теперь оставим тему эту… до завтра, может быть. А завтра, ожидаю я, события произойдут, которым мы свидетелями станем! И вот тогда, Иона, продолжим разговор, так проще будет всё понять тебе, а мне всё объяснить…

Сказав, Дед замолчал, и посмотрел в глаза юноше так, что тот понял: к этим словам нужно прислушаться. Что-то значимое должно было случиться, и, вероятно, поэтому они с Дедом здесь. Ну, что ж: завтра – значит, завтра.

День клонился к завершению, Солнце скатилось к близкой вершине, и уже приготовилось нырнуть за неё. К их лагерю подползала тень горы, а с нею и ночной холод. Разожгли костёр на поляне, а Дед ещё и в избушке печку растопил – готовился к ночлегу. Иногда он задавал короткие вопросы, а Ион на них также коротко отвечал. Вопросы касались его детства, правил в которых рос Ион, о его детских воспоминаниях и представлениях о мире.

Уже поужинав, сидя на бревне напротив догорающего костра, они прихлёбывали напиток, заваренный из таёжных трав, и молчали. Вечер плавно переходил в ночь, и звёзды обильно высыпали на чёрном бархате неба. Какие это были звёзды! Яркие, крупные, невероятно красивые…

– Таких в городах не бывает – решил Ион, разглядывая небосклон.

А Дед, допив напиток, вытряхнул из чашки остатки трав в костёр, снял с пояса свою флягу и, придвинувшись к Иону, протянул в сторону костра руку с чашкой, и негромко сказал:

– Смотри, Иона!

И стал наливать из фляги прозрачную жидкость, заигравшую в свете костра разноцветными бликами-искрами. Ион точно знал: во фляге обычная вода – они не раз за день прикладывались к ней. Но Дед заговорил таким тоном, каким он говорил только об очень серьёзных и важных вещах. И Ион весь обратился в слух, а Дед негромко продолжил:

– Тебе, пожалуй, кажется, что эта жидкость примитивна и проста, всего и дел, мой друг – прозрачная вода!

И да, и нет! – таков единственно приемлемый ответ.

Простейшее соединение! – средь нас так многие решили, всего лишь – Н2О. Но столько тайны в ней, в простой воде! Уверен я, не слышал ты нигде о свойствах этих, зашифрованных в воде! Нет, не проста вода, и это знали наши предки. Да вот и ты недавно вопрошал: как знает Он о нас, о каждой нашей клетке?! Он знает, полагаю, всё: и мысли, и дела, и даже тех, кого, и мать ещё не родила. Хоть мать сама пока не знает, кого придётся ей родить, а для Творца в том тайны не бывает! Всё знает Он: кто и зачем рождён, что должен совершить? Но совершит ли – вот вопрос!..

Не пешки мы – даны нам Право Выбора и Воля, а значит, после будет спрос! И каждого Он мягко спросит: на что потрачен жизни срок? Не просто будет объяснить, как умудрился просадить бесценных дней-часов поток… Рассматривая Души наши, как муравья достав из каши, с улыбкой станет вопрошать: как удалось нам потерять Его Дары – призванье наше и таланты!? Которые Он каждому вручал, чтоб каждый мог взойти на пьедестал.

Ещё, возможно, тихо спросит Он: ты отчего ж, теперь не рад? Не рад предстать перед Творцом, как будто блудный сын перед Отцом?

В тот час грехи придётся вспомнить – об этом, братец, стоит твёрдо помнить! Да, вот ещё по теме ссылка: поэта одного намедни процитировал тебе, Виталий звать его. Он кое-что значимое узрел, сквозь мира суету, и не скрывал того от всех, что увидал. Но не заметили его, и он исчез-пропал – растаял, как туман средь рос, и в кладовых истории, в тенета паутины врос. Но вот – его этюд, перескажу тебе, и это может стать ответом на вопрос…

ОДА ВОДЕ.

       Вода, вода, вода – планета Океан!

Друг мой, Вам кажется, возможно, что вода – всего лишь жидкость, используя которую Жизнь родилась. Предположить посмею – думал также Дарвин, однако же, не всё так незатейливо и просто. Наука наша, наконец, спустя всего две тыщи лет, вослед за иорданским Иоанном, слегка приблизилась к порогу понимания того, что есть субстанция вода!!!

Две тыщи лет – не двадцать, не беда! И первый шаг уже начало на дороге перемен, в которой мы поймём: вода – наш несомненный феномен! Необъясним, пока фенОмен чудный сей, не только логикой земной, но даже опытом науки всей!