Гарпун дьявола - Тони Бранто
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Я толкнул Адама, результата – ноль. Стал толкать сильнее. Наконец – что на меня нашло? – я залепил пощёчину моему амиго[20]. Последовала вялая реакция. Дед посоветовал радикальный метод – стакан воды. Так и сделали. Адам пошевелил головой, его глаза скрывали примятые патлы, и вид был у него, как у пришибленного пса с волнами шерсти на морде. Он поведал, как сильно раскалывалась его голова, а мы сообщили об убийстве, как раз в тот момент, когда за окном полился дождь.
Я стал рассказывать Адаму происшествие в подробностях, и тогда дед решил вернуться к Летисии, ведь «она совсем плоха», но это был предлог, чтобы не слушать. Дед не привык плакать. Дождь сначала усилился, но когда я закончил рассказ, уже только моросило. Мы приняли решение не будить Стэнли. Адам оделся, и мы спустились в магазин.
Дед сидел во главе стола, рядом была Летисия, она держала деда за руку и что-то говорила, хотя её никто не слушал. Джуди стояла у окна. Спина Тёрнера маячила сквозь витрину, он вышел на террасу покурить. Когда он вошёл через минуту, то негромко сообщил – приехала полиция.
Мы встретили инспектора и нескольких офицеров, предложили им вначале пройти в магазин, где подробно обо всём рассказали. Когда предстояло пойти к маяку, Джуди оживилась:
– Вы позволите пойти с вами?
Инспектор одарил её суровым взглядом.
– Останьтесь, мисс Рассел. Приглядите за мисс Вудс, она сильно расстроена. К тому же если проснётся мистер Кампион, вы сможете ему всё рассказать, избавив нас от лишних хлопот. Тёрнер, вы нам понадобитесь!
Я передал ключ инспектору, и нам с Адамом разрешили подняться, но в комнату входить запретили. На верхней площадке лестницы, когда инспектор отворил дверь, в горле моём дыхание застряло. Гарпуна в шее Кампиона не было!
Глава 6
Загадка
Инспектор не проронил ни звука. Он прошёл к убитому, нагнулся и взглянул на рану с обеих сторон. Кто-то вытащил зубчатую стрелу, раздробив внутренние органы на шее трупа. Тот, кто это сделал, очень торопился, в шее Кампиона зияла настоящая дыра.
Инспектор выпрямился, его лохматые брови сдвинулись и почти касались друг друга. Он подошёл к двери и осмотрел замок.
– Сколько ключей существует от этой комнаты?
– Два, – сказал дед. – Один у Кампиона, второй у меня.
– Это ключ Кампиона, – вставил я.
– А где ваш, мистер Гарфилд?
– Остался в куртке. Я забыл о нём. – Дед рассказал про канитель с Дугласом.
– Очевидно, что больше сюда никак не проникнуть. – Инспектор с сомнением взглянул на окно. – Разве что по канату?
Кажется, мы все немного оторопели от такого предположения. Уж слишком много возни предстояло бы, решись кто-нибудь залезть сюда с обрыва.
– Мистер Гарфилд, вы уверены, что ваш ключ всё ещё в куртке?
Дед немного растерялся. Как он мог быть в этом уверен?
– Пожалуй, – почему-то ответил он.
– Проверить всё же стоит, – инспектор отослал молодого офицера за дедовой штормовкой.
Пока мы ждали гонца с докладом, Тёрнер повторил своё заключение относительно времени смерти. Инспектор слушал, тщательно осматривая шею убитого. Он был полностью согласен с доктором: Кампиона убили между половиной восьмого и десятью минутами девятого.
На лицо инспектора наползли тучи. Он был в равной степени, как и мы, озадачен, но если нас печалила смерть нашего друга, инспектора больше занимала кража орудия убийства. Это выглядело нелогично. Зачем убийце красть гарпун? Не знаю, какой чёрт меня дёрнул сказать это вслух.
Инспектор поднял голову. Я думал, меня попросят отсюда, но инспектор сказал:
– Нет оснований считать, что это дело рук одного и того же человека. Пока мы не знаем, почему убили мистера Кампиона, но список причин не так велик.
Я не сомневался, что он говорит дело. Ему виднее.
– В то время как причин украсть гарпун, – продолжил инспектор, – гораздо больше.
Мы немало подивились, не находя и одной причины, по которой орудие убийства было украдено. Инспектор своими соображениями не стал делиться, что вполне объяснимо.
Вернулся офицер с дедовой курткой.
– Ключа нет, сэр.
Инспектор мрачно кивнул.
– Это упрощает… в некотором смысле, – сказал он. – Нужно узнать, кто взял ключ из вашей куртки, мистер Гарфилд.
– Но…
– Да, мистер Гарфилд?
Все взгляды нацелились на моего деда. Наконец он обрёл голос:
– Никто не мог знать, что ключ был именно в моей куртке.
– Вы ошибаетесь. Кое-кто мог опустить руку в карман вашей куртки. Машинально, разумеется.
Верно. Ключ мог взять только Дуглас. Однако для чего?
Нас попросили удалиться вниз. Инспектор ещё какое-то время осматривал помещение на маяке, затем подоспевшие из города врачи увезли тело Кампиона. Тёрнер тоже поехал на вскрытие.
Инспектор вышел к нам и, похоже, был чем-то рассержен.
– Чуть не убился! – клял он злосчастный «привет» от мисс Вудс, который держал в руке.
Он отшвырнул апельсиновую корку и глубоко выдохнул.
– Вы знаете, кому это может принадлежать? – инспектор достал из кармана бумажный пакетик, в котором лежал сложенный в несколько раз небольшой квадрат белой ткани.
– Что это? – спросил дед.
– Носовой платок. Нашли на середине лестницы. Вероятно, кто-то в спешке обронил.
– Его ведь могли обронить и раньше, – предположил я.
– На нём свежие пятна крови, – инспектор поднёс пакет к глазам. – И вышитая золотом буква «Д».
Дед нахмурился.
– Золотом?
Инспектор кашлянул.
– Вещь недешёвая. Из шёлка. Мне доводилось держать в руках такие экземпляры, когда я стажировался на континенте. Тридцать фунтов за кусок материи в столичном бутике. У нас на острове, обладая такими деньжищами, можно год не работать. Как считаете?
Дед покачал головой.
– Вряд ли кто в Сент-Фоуи станет утирать сопли шёлком.
Инспектор чему-то ухмыльнулся и убрал платок в карман.
– Стало быть, Рэй Кампион ждал гарпуны? М-да, он их получил сполна, – на последних словах инспектор резко посмотрел на каждого из нас так, что смог бы заметить любое подозрительное колыхание ресниц или нервное подёргивание. В то же время это был бросок мастера – так учтиво, деликатно звучал его голос. Не сводя с нас пронизывающего взгляда, он спросил:
– Куда же делась лодка?
Только сейчас мы обратили внимание: катера с синими крестами не было, а море меж тем дыбилось пуще прежнего. Сонмы волн, бранясь и злясь, шипели и набрасывались
