Трудное счастье - Лавирль Спенсер

— Знаете, иногда меня просто бесит то, что я — директорский сын.

Он сполоснул тарелку и стакан, поставил их в сушилку и вышел из кухни. Клэр спросила:

— Том, из-за чего весь сыр-бор?

— Да не из-за чего. Я привел новичка на футбольное поле и представил его Бобу Гормэну и еще попросил Робби познакомить его с ребятами, вот и все. Но наш сынок, видно, вбил себе что-то в башку или вздумал ревновать.

Она сказала:

— Совсем не похоже на Робби.

— Согласен. Но Джеф Мохауз всегда был заводилой на поле, а они с сыном друзья, ты же знаешь. Этот новичок, я думаю, представляет для Джефа известную опасность. Естественно, что Робби не понравится, если парень вытеснит его лучшего друга.

— Это может еще сослужить Робби хорошую службу, научить его понимать кое-что.

— Да, я тоже так решил. Послушай, насчет выходных… Я позвоню отцу, а ты разузнай о каком-нибудь славном местечке, куда бы можно было поехать, хорошо?

Оба поднялись и подошли к раковине.

— Надо поговорить с Руфью, — сказала Клэр. — Они с Дином все время куда-нибудь выбираются.

— Неплохая идея.

Клэр поставила вымытую посуду в сушилку. Изучая ее склоненную спину, Том подавил паническое чувство страха. Еще ничто и никогда не угрожало его браку так, как сейчас, и одна мысль об этом ужасала его.

— Клэр, — позвал он, когда она выпрямилась.

— А?

Клэр делала сразу три дела: доставала посудное полотенце, поворачивала кран и ополаскивала раковину горячей водой. Он обнял ее за шею, заставив остановиться. Она повернулась, опираясь мокрыми руками о край раковины. Посмотрела на мужа. Том хотел сказать: «Я люблю тебя», но, охваченный паникой, не решился, хотел страстно поцеловать жену, как бы прося прощения за все то, что было в прошлом, и утверждаясь в безраздельном обладании этой женщиной, которую он любил и будет любить всегда.

Но Челси уже тоже вставала из-за стола.

— Что, Том? — заглядывая ему в глаза, спросила Клэр.

Он наклонился к ее уху и прошептал совсем не то, что думал:

— Захвати с собой какое-нибудь сексуальное бельишко в поездку, ладно?

Когда Гарднер вышел, жена продолжала смотреть ему вслед. Губы ее слегка улыбались, а в душе звучал обеспокоенный голос: «Что случилось, Том? Что случилось?»

Глава 3

Клэр пересекла двор, направляясь к соседнему дому. Входная дверь у Руфь Бишоп была открыта.

— Руфь, ты здесь? — позвала Клэр. Подождав несколько секунд, вглядываясь в темный коридор, она снова крикнула: — Руфь?

Не было слышно ни голосов, ни звона посуды. Двойные двери гаража открыты, машина Руфи на месте, а машины ее мужа, Дина, нет.

Клэр побряцала шторкой.

— Руфь?

Наконец Руфь появилась из спальни, бессильно добрела до двери и открыла ее. Вид у подруги Клэр был помятый и измученный. Ее длинные, густые каштановые волосы, всегда непослушные, сейчас и вовсе торчали во все стороны, будто побеги какого-то вьющегося растения. Глаза покраснели, под ними появились мешки. Голос Руфи звучал хрипло.

— Привет, Клэр.

Взглянув на подругу, Клэр спросила:

— Что произошло?

— Я еще сама не уверена.

— Но уже плакала.

— Заходи.

Клэр прошла за Руфью на кухню.

— У тебя есть немного времени? — спросила та.

— Конечно. Расскажи мне, что с тобой.

Руфь достала два стакана, не спрашивая Клэр, положила в них лед и налила тоник. Она поставила напиток на стол и, сгорбившись, села.

— Кажется, Дин с кем-то путается.

— Ой, нет.

Клэр накрыла своей ладонью руку подруги, безвольно лежащую на столе, пожала ее.

Стеклянная дверь кухни была открыта, и Руфь бессмысленно смотрела на деревянную оградку вокруг большого клена. Потом с полными слез глазами пригладила растрепанные волосы, шмыгнула носом и уставилась в свой стакан.

— Что-то происходит. Я это знаю. Все началось еще весной, после того как мы с Сарой ездили к маме.

Руфь и ее сестра Сара на неделю уезжали в Феникс, к родителям, которые купили дом в Сан-Сити.

— Что началось?

— Какие-то мелочи… новые привычки, новые вещи, даже новый одеколон. Иногда я захожу в спальню, а он говорит с кем-то по телефону и сразу начинает прощаться. Когда я спрашиваю, кто это, он отвечает, что это с работы. Вначале я ни о чем не задумывалась, но на этой неделе два раза кто-то звонил и бросал трубку, и я знаю, что там кто-то был, потому что слышалась музыка. А вчера он сказал, что съездит в магазин за батарейкой для часов, а когда вернулся, то я посмотрела на спидометр в машине. Он проехал двадцать пять миль и отсутствовал полтора часа.

— Но ты спросила его, где он был?

— Нет.

— Ты не считаешь, что надо было спросить, прежде чем делать какие-либо выводы?

— Я не делаю никаких выводов. Это началось не вчера, это длится все лето. Он изменился.

— Ну, Руфь, перестань, какие-то обстоятельства, просто совпадение. Думаю, тебе стоило спросить его о вчерашнем вечере.

— А вдруг он действительно с кем-то был?

Клэр, которая за всю свою семейную жизнь ни на секунду не сомневалась в верности мужа, почувствовала огромную жалость к подруге.

— То есть ты хочешь сказать, что не желала бы об этом знать?

— А как бы поступила ты?

Как бы поступила? Вопрос, если вдуматься, очень серьезный. Руфь и Дин поженились еще раньше, чем Клэр с Томом. Двое их детей учились в колледже, деньги за дом были уже почти выплачены, в недалеком будущем ожидался выход на пенсию. В их семейной жизни, насколько знала Клэр, не было никаких серьезных проблем, и замужество подруги как две капли воды походило на ее собственное. Одна только мысль о том, что такой устойчивый брак может рухнуть, взволновала Клэр. Она прекрасно себе представляла, как эта ситуация пугает Руфь и почему та любой ценой намерена избежать дальнейшего расследования. И все же Клэр всю жизнь проработала с людьми, более всего ценила общение и верила в возможность обсудить любую проблему.

— Думаю, что я, — ответила она, — захотела бы узнать правду, чтобы мы вместе потом смогли все решить.

— Нет, не захотела бы. — Твердая уверенность подруги смутила Клэр. — Тебе кажется, что захотела бы, потому что это происходит не с тобой. Но если с тобой когда-нибудь такое случится, ты почувствуешь себя совсем по-другому. Ты станешь надеяться, что, даже если у него кто-то есть, он образумится и порвет с ней сам, чтобы не пришлось обсуждать это все.

— Значит, именно так ты и намерена поступить? Притвориться, что вовсе не обеспокоена, и ничего не говорить?

— О Господи, Клэр, я не знаю. — Руфь оперлась лбом о ладони, запустив пальцы в свою взлохмаченную гриву. — Он покрасил волосы. Ты понимаешь? — Подняв голову, она с негодованием повторила: — Он покрасился, и мы все подшучивали над ним, но что его заставило сделать это? Я была совсем не против седины, и так ему и сказала. Тебе не кажется, что это совсем не похоже на него?