Ледяное сердце. Проклятие Драконов (СИ) - Алексеева Ирина Сергеевна

Мой верный враг о чем-то беседовал со своей спутницей, и она то и дело заливалась звонким смехом, откидывая назад свою хорошенькую головку. Ронар улыбался, и его рука на талии девушки лежала так уверенно и естественно, как будто всегда там и находилась. По лицам эльфов скользили сказочные блики и тонули в горящих глазах, и я вновь поймала себя на желании бросить все и тихо уйти. Мне не место на этом празднике жизни. Когда заиграла новая мелодия, Ронар вывел свою спутницу в центр зала, и они закружились невесомо и плавно, как будто скользили над полом, и окружающие невольно расступались, прекращая танцевать и любуясь на эту идеальную пару.

Засмотревшись на эльфов, я не заметила, что, несмотря на свои ухищрения, тоже привлекла внимание. А заметив, вздрогнула. Желто-зеленые глаза ящера во мраке чуть фосфоресцировали, выдавая звериную натуру, в остальном же Киану Скайгард выглядел безупречно. Длинные волосы были местами заплетены в тонкие косички и собраны в высокий хвост на затылке. Традиционный черный фрак подчеркивал идеальное телосложение Дракона, и если бы не хищное выражение лица, я бы признала его неотразимым. Окинув меня долгим, предвкушающим взглядом, Дракон направился ко мне. Я залпом допила вино, чтобы не расплескать остатки на платье. Бросила быстрый взгляд на Ронара, но на этот раз ему не было до меня никакого дела.

Наблюдая за приближением хищника, я призвала все свое самообладание, хотя сердце затрепыхалось в груди заячьим хвостиком, и мне почему-то показалось, что ящеру об этом известно.

— Лесса Кьярн, — его взгляд скользнул по моим ключицам и лишь после этого поднялся к глазам. — Вы позволите? — и протянул руку.

Я поставила пустой бокал на стол и вложила свою ладошку в его горячую ладонь. Нет смысла отказываться. Прятаться, как выяснилось, тоже бесполезно. Меня здесь ждали. Стараясь глядеть под ноги, я направилась вслед за Киану туда, где в иллюзорном небе парили танцующие пары. Его рука мягко легла мне на талию, и мы, подобно многим, последовали вслед за мелодией. Страх все не отпускал, и я попыталась сосредоточиться на движениях.

Раз, два, три.

Тело казалось мне одеревеневшим, сердце грохотало уже где-то в горле, а взгляд уперся в пуговицу на груди Дракона.

Раз, два…

Я сбилась с шага и лишь чудом не наступила на ногу партнеру. Замерла испуганно, боясь даже дышать, но ящер уверенно повел меня дальше. Пульс колотился как сумасшедший, бился в кончиках пальцев, которые невесомо сжимала рука Дракона.

— Ты так сладко боишься, — его дыхание пощекотало мне шею, и я вздрогнула всем телом. Зажмурилась и сделала один большой, глубокий вздох. Невозможно. Невыносимо. Попыталась вырвать руку, но Киану лишь прижал меня крепче и продолжил кружить. С трудом переставляя ноги, я посмотрела на него. Ящер смотрел на меня. Холодно, внимательно, с долей презрения. Я заслужила. Веду себя как перепуганная мышка перед удавом. Сердце то и дело замирает, руки ледяные настолько, что пальцы немеют. И я улыбнулась. Неожиданно даже для самой себя.

— Вы ожидали иной реакции, айс Скайгард? — поинтересовалась тихо, глядя в его удивительные глаза, прочерченные полосками вертикальных зрачков.

— Я надеялся на нее, — он усмехнулся. — Предвкушал. Но и не думал, что это окажется настолько… приятно.

Я кивнула. Кажется, вино наконец-то ударило в голову, но я не отказалась бы от еще одного бокала. Страх не исчез, но как-то отошел на второй план, притупился.

— Вы уже решили, кто войдет в посольство Солнечной Долины в Аттинор? — спросила я, чтобы хоть немного отвлечь его. В драконьих глазах плескалась жажда, его взгляд был красноречиво прикован к моей шее, и нетрудно представить, какие мысли бродили в его голове. Но танец заканчивался, и я расслабилась. Скоро эта пытка закончится. Два раза подряд он меня не пригласит, а уж я найду способ больше с ним не пересекаться, по крайней мере, на этом балу. Этот дворец я знаю лучше гостя, и найду, где скрыться от угрозы.

— Нет, — сказал он и во время очередной фигуры танца склонился к самому моему уху. — Но твоя кандидатура даже не обсуждается.

И прежде, чем я могла обрадоваться, добавил:

— Ты определенно отправляешься с нами.

Я едва заметно кивнула. Император не ошибся. Он с самого начала знал, что так будет.

— Могу я узнать, за какие заслуги меня так выделили? — Я осмелела настолько, что взглянула в опасно потемневшие глаза Дракона и даже не сбилась с шага, когда он втянул воздух у моего виска, опалив кожу горячим дыханием.

— Это не твоя заслуга, — его улыбка вновь стала хищной. Я знаю, о чем он думает, ведь ящер даже не пытается скрыть от меня свои мысли. Знаю, что хочет напугать меня еще больше. Но это просто невозможно. Мои нервы как перетянутые струны, тронь, и они лопнут. И уже непонятно, чего во мне больше — желания жить и продолжать пугаться каждой тени, или умереть и прекратить это в один момент. Мое сердце колотится в опасной близости от того, кто мечтает его вырвать, и эта пульсация отдается в кончиках пальцев, в голове, на пересохших губах. Приняв решение, я закрыла глаза и позволила Дракону себя вести. Отрешилась от всего, кроме чарующей мелодии, перестала считать шаги. И полностью отдавшись на волю партнера, я мимолетно заметила, что танцевать с ним даже приятно. Движения его плавные и уверенные, рука держит крепко, но бережно. Угрожая на словах, Дракон, тем не менее, старался не причинить мне вред. Может, это значит, что у меня все же есть шанс?

Глава 7

Когда началась сорокалетняя война, меня еще не было на свете. Но бабушка рассказывала, что нет на свете созданий, злопамятнее и безжалостнее Драконов. Они уничтожали целые человеческие поселения. Когда у них не оставалось сил поливать противников огнем, они камнями падали с неба и пускали в ход свои смертоносные когти, отрывали головы, заливали землю кровью. Первые несколько лет, когда шли военные действия, они были особо жестоки и неумолимы. Это потом, когда конфликт перешел в более мирную фазу, и жители Алассара из кожи вон лезли, чтобы договориться с Драконами о заключении мира, все особо жестокие моменты были тщательно вымараны из летописей. И не для того, чтобы обелить Драконов, а чтобы последующие поколения не тряслись при одном их упоминании. Вероятно, как раз потому, что люди и эльфы забыли, какими монстрами могут быть ящеры, последние тридцать лет войны в приграничье то и дело вспыхивали стычки, подавляемые Драконами быстро и жестоко. Это уже трудно было назвать войной, однако мирный договор был подписан лишь через сорок лет после того, как пролилась первая кровь. И мой предок был в этом виноват. Пока не был уничтожен последний ларк, Драконы считали Солнечную Долину враждебной территорией.

Сейчас, когда от смертоносных когтей меня отделяет лишь тонкая ткань платья, я в полной мере поняла, насколько мы уязвимы и беззащитны перед Драконами. Они разметали наши войска играючи, они питаются нашей магией и наслаждаются нашим страхом. Они с самого начала могли оставить вместо Солнечной Долины лишь выжженную пустошь, но по какой-то причине не стали этого делать, уничтожив лишь заговорщиков. И поэтому, несмотря на то, что Драконы убили практически всю ее родню, моя бабушка никогда их не ненавидела. Боялась да, но лишь потому, что поклялась позаботиться обо мне. Ей просто нельзя было умирать. Но ненависти, той, которую можно было бы ждать в подобной ситуации, не было. И во мне тоже не было. С самого рождения я жила с мыслью, что когда-то придется ответить за злодеяние, сотворенное родом Кьярн, и я свыклась со своим положением. Нет смысла бояться и трястись, теряя остатки разума и гордости в руках врага. То, что должно произойти, все равно произойдет, независимо от моего на то желания.

Дракон уловил перемену в моем настроении. Его рука сильнее сжала мои пальцы, но я не отважилась посмотреть на него. Дышала глубоко и размеренно, но паника, затопившая меня в момент, когда я впервые увидела его на балу, отступила. Мелодия начала стихать, предвещая окончание танца, и я не сдержала облегченный вздох. Дракон понимающе хмыкнул и, ловко лавируя между парами, отвел меня к тому же фуршетному столику, у которого забрал.