Беги, мальчик, беги - Ури Орлев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Рыжий, что тебе дали с собой?
— Брынзу и хлеб, — ответил Давид.
— А у меня есть кое-что получше!
— Что же у тебя? — спросил он.
— У меня печеные птицы!
Теперь Давид понял, почему его собаки так охотно бегут на ее зов.
— И ты их даешь собакам?
— Нет, только кости.
— А мне немного дашь?
— Дам, иди сюда!
Давид хотел было перейти к ней, но как только отошел, его коровы повернули головы в запретном направлении. А овцы не обратили на него никакого внимания. Овцы были заняты едой. «Коровы умнее овец», — подумал Давид.
— Я не могу, — крикнул он. — Коровы пойдут на пшеницу.
Девочка пришла сама. Она принесла с собой несколько малюсеньких печеных птичек и села рядом с Давидом.
— Как ты их поймала?
— А ты не знаешь?
— Нет.
— Научить тебя?
— Да.
— Что ты мне дашь?
Давид подумал минутку.
— У меня ничего нет.
— Как тебя зовут?
— Юрек.
— А меня Мариша. Ты родственник пани Новак?
— Нет.
— Тогда что?
— Ее брат нашел меня в лесу.
— Что ты там делал?
— Я там просто был.
— А где твои родители?
— Умерли, — сказал он, и у него сжалось сердце.
А вдруг они на самом деле не умерли? Можно ли говорить о живых людях, что они умерли? Вдруг они могут из-за этого умереть? Он ведь не знает, что случилось с мамой, с отцом, с его братьями и сестрами? Давид задумался. Ему стало грустно.
Девочка почувствовала это.
— Я понимаю, — сказала она. — Мои родители тоже умерли, и тогда меня отправили к дядьям, которые живут в этой деревне. Они своих детей посылают в школу в городе, и только меня они посылают с коровами в поле. По вечерам я должна прислуживать им за столом и мыть потом посуду, а их дочка высовывает мне язык. А в воскресенье они не берут меня в костел и опять посылают на пастбище. Тебя пани Новак берет с собой в костел?
— Нет.
— И еще у моих дядьев все спят дома в кроватях.
— А ты?
— Я сплю в коровнике.
— А я в овчарне. Когда холодно, я люблю спать между овцами.
— У моих дядьев нет овец. Только коровы и свиньи. И еще куры. Ладно, я научу тебя просто так. Покажу, как охотиться на маленьких птичек и запекать их в костре.
— Запекать я умею, — сказал Давид. — Когда я был в лесу, мой товарищ тоже охотился на птиц, только с рогаткой. А ты как охотишься?
— Где он сейчас, твой товарищ?
Давид пожал плечами:
— Ушел и не вернулся.
Девочка распустила косу и вырвала из нее два длинных волоса. Положила их рядом на траву, завязала на конце каждого маленькую петельку и закрепила эти петельки узелками. Потом она протянула каждый волос через петельку. Получилась большая волосяная петля, которую можно было затягивать и распускать.
— Видишь? — сказал она. — Кладем волос на траву, так чтобы петля была раскрыта и хорошо расправлена. Второй конец крепко привязываем к какому-нибудь стебельку потолще. Рассыпаем вокруг петли хлебные крошки, и тогда птички подходят поклевать. Они ведь глупые и не видят волос. А когда какая-нибудь из них ступит в петлю и подвинет ножкой, петля сразу затянется, и она уже не может улететь. Не веришь? Когда мы были маленькими, мой старший брат каждый день ловил такими петлями много-много маленьких птиц, и у нас было что есть. Скворцов он ловил, и дроздов, и зеленушек, и воробышков, я даже не знаю, как их всех зовут.
— Он делал все эти петли из твоих кос?
Она рассмеялась:
— У меня тогда не было кос, глупый. Сколько тебе лет?
— Наверно, девять.
— А мне двенадцать, — сказала она с гордостью. — Он брал волосы из хвоста нашей лошади.
— А где твой брат сейчас?
— Там же, где мои родители. В раю. Они все умерли, я же тебе сказала. Знаешь, почему я такая добрая с тобой? Потому что ты тоже сирота, как я.
Они вышли на середину поля. Собаки побежали за ними. Девочка положила две свои волосяные петли рядом на траву, расправила каждую и завязала второй конец вокруг стебелька, почти у самой земли. Потом вынула из кармана юбки хлебные крошки и рассыпала их вокруг:
— Вот так. А теперь давай вернемся к твоим коровам и овцам.
Они сели и стали наблюдать. Несколько птичек уселись на траву и принялись клевать крошки. Одна из них ступила ногой в петлю, затянула ее на себе и стала бить крылышками, пытаясь взлететь. Девочка поспешила к птичке, а Давид за ней. Когда он подбежал, Мариша уже держала в руке добычу. Она сняла с ее ножки петлю и выпустила птицу в воздух. Потом подобрала с травы вторую петлю.
— Теперь ты понимаешь?
Давид понял. Но как ему сделать такие петли, ведь у его хозяйки нет лошадей?
— Дашь мне немного своих волос? — спросил он.
— Дам. Но мы можем охотиться вместе.
На следующий день они несколько часов занимались ловлей маленьких птиц. Когда их набралось достаточно, Мариша приготовила ветки для костра, но, к удивлению Давида, не стала его зажигать.
— Что, у тебя нет спичек? — спросил он. — Я могу тебе дать.
— У меня есть спички, но я хочу показать тебе, как еще можно зажигать огонь.
Она достала из кармана выпуклое стекло и присела около веток. Потом подставила стекло под солнце, и оно собрало солнечные лучи в маленькую яркую точку прямо на сухом листке. Давид увидел, как над этим листком появился дым, а потом листок вдруг загорелся, вспыхнуло маленькое пламя. Мариша добавила еще несколько сосновых иголок, и через несколько минут ее костер уже горел вовсю.
— Как это получилось? — удивился Давид.
— Это такое стекло, — сказала Мариша.
— Дай мне его на минутку.
— Подожди, сначала положим птиц в костер.
Мариша дала ему нож. Давид отрезал птицам головы и вычистил внутренности, а она обмазала каждую птицу грязью. Потом она зарыла эти комочки в угли, и они уселись ждать.
— Когда-то мы шли с братом по лесу и нашли сумку, — сказала она. — В этой сумке лежали книга, тетрадь и три таких выпуклых стекла. В книге были рисунки всяких бабочек, муравьев и жучков. Мы не знали, что делают с такими стеклами, но когда принесли сумку домой, отец сказал, что это сумка учителя, который рассказывает в школе про природу. Он показал, что можно сделать с таким стеклом. Не только огонь. Это стекло все увеличивает — кончики пальцев, травинку, маленького муравья, что угодно.
— Дай мне его на минутку… — попросил Давид.
Первым делом он попробовал зажечь огонь, как это сделала Мариша. Но ему почему-то не удалось.
— Не так, — сказала Мариша. — Нужно сделать так, чтобы солнечный зайчик, который выходит из стекла, был очень-очень маленьким.
Она показала ему, как это сделать.
— Что ты хочешь за него? — спросил Давид.
— А что у тебя есть?
Давид вынул из кармана брошку-бабочку. Она поглядела на нее, покрутила в пальцах, приколола к платью, а потом вернула ему:
— Нет.
— Ты не понимаешь. Она светится ночью. Если днем положить ее немного на солнце, эта бабочка возвращает тебе свет, который собирает за день, и светится в темноте.
— Я возьму ее домой и посмотрю. Если ты не обманываешь, я с тобой поменяюсь.
Они вытащили печеные комочки из костра, покатали их в траве и разломали. Птички были готовы. Они сели есть. Давид принес свою бутылку воды. Мариша пила, не касаясь губами горлышка. А когда он стал пить, она заметила:
— Так не пьют. Не нужно касаться губами, если ты пьешь с кем-то другим. Разве ты не знаешь?
Давид не знал.
— Ты должен вливать воду в рот, не касаясь бутылки.
Он попробовал, и у него получилось. Мясо с хлебом и водой показались Давиду царской пищей.
— С ними много возни, с этими птичками, — сказала Мариша. — Но нам все равно нечего делать, а я очень люблю печеных птиц…
— Я тоже, — сказал Давид.
— Я бы хотела быть мальчиком и охотиться на куропаток, — сказала она.
— А как за ними охотятся?
— С рогатками.
— Куропатки больше этих птиц?
— Конечно. Они больше, чем голуби. Я тебе покажу завтра утром.
— А что, их нельзя ловить волосяной петлей?
— Нет. Они слишком сильные. И даже конским волосом нельзя.
Когда они встретились наутро, Мариша дала ему увеличительное стекло.
— Твоя бабочка и правда светилась ночью, — сказала она.
И еще она принесла ему большой кусок колбасы.
— Я украла, — сказала она. — Я дам тебе половину, если ты будешь играть со мной.
Давид согласился:
— В какую игру?
— Давай сначала поедим.
Когда они поели, она привела его к тропинке, которая отделяла луг от пшеничного поля, села на землю и показала ему игру в камешки. Мариша подбрасывала их и снова ловила с поразительной скоростью.
— Это игра для девочек, — сказала она. — Но какая разница?
Давид тоже попробовал подбрасывать и ловить, но это оказалось трудно. Камешки падали куда угодно, только не ему в руку.