Черные пески - Инна Живетьева

Как хорошо, что Митьку учили танцевать! Конечно, княжичу давно не доводилось этого делать, но тренированное тело фехтовальщика не подвело. А золотисто-рыжая княжна так легко двигалась, что могла составить пару и более неумелому кавалеру. Веталина молчала, чуть отвернув голову, даже если того не требовала фигура танца. Иногда бросала на Митьку быстрые взгляды из-под ресниц и слегка краснела. Это волновало княжича, но все, на что он решился, – лишь чуть сжать лежащие в его ладони тонкие пальцы.

Музыка растаяла. Митька предложил Веталине руку и повел к седой женщине в серебряной парче. Во время танца княжич натыкался на ее пристальный взгляд и чуть сбивался, словно кто толкал в плечо.

– Мама, это княжич Наш, – представила Веталина и снова покраснела.

– Ваша дочь великолепно танцует, княгиня Вельд. Я был бы счастлив пригласить ее еще раз, с вашего позволения.

– Вы родственник королевского летописца?

– Совершенно верно, княгиня, – прозвучал густой голос тура. Митька и не заметил, как дядя вернулся, ведя под руку княгиню Наш. – Рад вас видеть.

Лицо новой знакомой смягчилось. Митьку удивило одобрение во взгляде, каким его окинула бабушка.

– Дамы, простите, но мы вынуждены оставить вас, – тур положил руку Митьке на плечо, увлекая за собой. Княжич успел заметить досаду на лице Веталины, и сладкой волной омыло сердце.

Князь увел племянника на терраску и прикрыл стеклянную дверь, ведущую в зал. Тут было холодно, не спасали даже выставленные в окованных ведрах угли.

– Я задержался, но ты, кажется, не терял времени зря.

Митька пожал плечами, мол, что об этом говорить.

– Король сделал тебе заманчивое предложение. Признай, это так.

Княжич вынужден был кивнуть.

– Если же тебя смущает холодный прием бабушки… Малыш, попробуй посмотреть ее глазами. Ты отказался войти в наш род, отверг его. Мало того – предпочел род отца, запятнавший себя предательством. Выбор между знатным семейством Ладдара – и именем отщепенца, в чью пользу ты его сделал?

Митька понимал, что разговора не избежать, мало того – он будет повторяться раз за разом. Очень трудно твердить «нет» человеку, которого уважаешь.

– А еще она сильно обижена на твою мать. Как Лада могла отказаться вернуться домой!

Шакал побери, хорошо, что тур не знает всей правды. Думается, тогда княгиня Наш ни за что бы не примирилась с выбором дочери.

– Малыш, не только ради себя, ради твоей матери. Подумай сам, всем было бы лучше, войди ты в род Совы. Женился бы потом на девушке из хорошей семьи. Как княжич Наш, ты бы составил в Ладдаре хорошую партию.

Митька не стал отвечать, повернулся спиной к окну и смотрел, как проплывают за стеклянной дверью пары. Веталина невесомо скользила по мозаичному полу. У державшего ее за талию молоденького лейтенанта было счастливо-глупое лицо, девушка же не обращала на кавалера внимания, явно выискивая кого-то в зале.

– Кстати, семья Вельдов очень влиятельна при дворе. Старший брат Веталины – королевский адъютант, Далид очень благоволит к нему.

До стоящих на холодной терраске доносились голоса, музыка и смех. Один танец сменился другим. Мимо двери прошел слуга с подносом, уставленным бокалами. Потом остановились двое, мужчина попытался обнять девушку за талию, но та оглянулась и потянула кавалера туда, где диктовал правила вальс. А Митьке вдруг вспомнилась сожженная деревня в приграничных землях. Молоденький пастушок чудом выжил, забившись в глубокий подпол. Выжил, но сошел с ума. Сидел у обугленного остова колодца и пытался наигрывать на дудке веселую песенку. Замерзшие пальцы и сорванное кашлем горло рвали ее на отрывистые, сиплые вскрики. Пастушок сердился, ругался на дудку, колотил руками по стылой земле. Обижался, отбрасывал непослушный инструмент и сидел, нахохлившись, как замершая птица. Но потом снова подбирал дудку, подносил к губам, наигрывал начало – и срывался.

Митька качнул головой:

– Моя родина – Иллар. Ты же знаешь, тур. – Он усмехнулся, снова найдя взглядом Веталину. – Что-то меня второй раз уже женят. Не рано ли?

– И кто был первым? – заинтересовался дядя.

– Король. Говорит, когда-то лелеял планы выдать за меня Анхелину. – Митька произнес это с улыбкой, показывая, что не нужно воспринимать всерьез. Но Весь кольнул племянника взглядом и задумался.

Тур ушел. Митька не хотел возвращаться в зал, хоть и продрог уже изрядно. Через огромные окна террасы он смотрел на освещенную площадь. Костров на ней стало больше, и уже несколько троек лихо пролетали из конца в конец. Вот ведь: за спиной празднуют, на веселье смотрит, а его тоска мнет. Эх, Темку бы сюда! Уже больше четырех месяцев не видел побратима. Хоть бы он не лез лишний раз под пули, не приведи Создатель повязывать по княжичу Торну траурную ленту.

На мгновение голоса за спиной стали громче, нахлынули волной звуки музыки и запахи – кто-то вышел на терраску. Митька оглянулся. Предсказатель из Дарра поклонился княжичу.

– Не помешаю?

– Нет, что вы, – Митька постарался ответить вежливо.

– Сегодня многие просили меня рассказать об их судьбе. Только не вы, княжич. – Предсказатель подошел так близко, что Митька уловил пряный запах, идущий от его накидки. – Но думается мне, вы единственный, кому действительно нужна моя помощь. Знаете ли вы, – старик замялся, не решаясь сказать, – …про вашего покровителя?

– А что видите вы? Говорите, не бойтесь.

Старик сложил руки ковшом, провел по лицу, словно благословляя сам себя.

– Ваш род потерял покровителя.

Шакал побери!

– Да.

– Если вы мне расскажете больше, может быть, я смогу помочь вам советом.

Митька не открылся даже туру. Но почему-то для этого старика слова легко сплелись в короткий рассказ.

Предсказатель думал, перебирая пальцами накидку. Руны то терялись в ладони, то снова показывались.

– Что же… Я вижу один путь: узнать, как ваш род потерял покровителя и постараться искупить вину. Вряд ли это есть в хрониках, и давно нет свидетелей тех дней. Но слышали ли вы о Хранителе прошлого?.. Я так и думал, что нет. Роддарцы не любят говорить о себе. Загадочный народ. Они оторваны от земли, их благополучие не в созидании, а в чужих войнах. Но невозможно жить как перекати-поле, такие королевства были известны истории, и все они умерли, все, кроме Роддара. Нужно иметь что-то святое на своей земле, быть к чему-то привязанным. Таким для Роддара стало прошлое. Нет более точных и полных хроник, чем те, что хранятся при дворе владетеля. Числом много меньше ладдарских, но каждое слово – на вес золота. Только в Роддаре есть человек, которого называют Хранителем прошлого. И дело не столько в том, что он обладает многими знаниями. Есть у него дар: Хранитель может увидеть былое. Не спрашивайте меня, как. Я не отвечу, никто не ответит. Но если хочешь узнать прошлое своего рода, попробуй найти Хранителя.