Unknown - олеся

Я приподнялась на локтях и перевернулась под ним, упираясь своей задницей прямо в его промежность.

- Я трахаюсь только так, - сказала я, игнорируя его требования. Я ожидала, что он зарычит, и толкнется в меня, даст мне то, в чем я, блять, нуждаюсь, как большинство мужчин, но он не стал. Он молчал, все еще, слишком долгое мгновение. Я посмотрела через плечо и поймала его взгляд в свете от окна. Он казался неуверенным, практически испуганным. Нерешительность была там, на его лице, как будто он не знал – действительно ли он хотел быть здесь, в моей спальне со своим членом, прижатым к моей попке.

- Трахни меня, Ретт. Ты знаешь, что хочешь этого.

Он не посмотрел в мои глаза, когда его руки схватили мою талию, хотя я все еще смотрела на него через плечо. Он также не сказал ничего, когда приставил свой мощный член к влажному входу моей киски. Он не застонал, когда погрузился в меня. Я была той, кто сделал это. Звук, разорвался где-то глубоко внутри меня.

Я впилась пальцами в матрас, когда он начал раскачиваться во мне. Его руки скользили вверх и вниз по моей талии, когда он трахал меня. И это было трахом. Его темп был безжалостным, гладким, но и грубым. Он толкался бедрами в меня, его толщина наполняла меня снова и снова. Я хотела отнести его к мужчинам, с которыми я спала, к мужчинам, которых я использовала. Но с каждым движением я не могла. Я не могла его сделать одним из них. Я хотела, чтобы он был таким. Я хотела, чтобы он был еще одним членом, которым я наслаждалась, но с каждым толчком, я не могла отрицать, что это было по-другому.

Что это был Ретт, а не какой-то безликий мужчина.

Я чувствовала оргазм, вспышку удовольствия только и ожидающую взорваться внутри меня.

- Скажи, что ты ненавидишь меня, - сказала я в конце стона. Я вцепилась в кровать, так сильно, что подумала, что смогу разорвать простыни от его безжалостного ритма.

- Что? – слова вырвались из его груди, первое, что он сказал, с тех пор как вставил свой член в меня.

- Скажи мне, что ты, блять, ненавидишь меня. Давай. Сейчас же! – я требовала. Я нуждалась в этой ненависти. Я нуждалась в ней от него больше, чем я когда-либо хотела этого от кого-либо еще. Я не могла кончить без нее. Ненависть завершала меня, она была проверена мной. Он должен дать мне это.

- Нет.

Я вывернула голову назад и посмотрела на него через плечо снова.

- Произнеси слова, Ретт! – прокричала я. Оргазм подступал, он карабкался по стенам внутри меня, отчаянно цепляясь, готовый взорваться. Мои ноги затрясло подо мной, чувство, что они не справятся.

- Нет, - он сказал мягче в этот раз. Его слова были шепотом, порхающим над моей кожей, кажущимся громче, чем шлёпанье нашей кожи.

- Ты должен сказать это, - я давилась словами, они были горькими и безвкусными, зацепившимися у меня во рту.

Он наклонился, все еще толкаясь своими бедрами, и прижал свои губы к моему виску. Поцелуй был мягким, целомудренным, простым. Но в нем было что-то. Это выпотрошило меня, это разрушило меня, когда мой мир раскололся на части, усиливая оргазм во мне, украв воздух из моих легких. Акварельный взрыв под моими веками, раскрашивающий мой мир в горьком экстазе. Я потерялась где-то в этом удовольствие, сгорая в пламени, где никто не мог спасти меня.

Когда я пришла в себя, я лежала на спине, глядя на него. На Ретта, раскрашенного в эти цвета, освещенного лунным светом. Он тоже меня раскрасил, своим оргазмом, липкой сладостью, которая вылетала из кончика его члена на мой живот. Я была покрыта им. Помечена, и в тот момент я поняла, что кое-что произошло. Я кончила. Ретт заставил меня кончить без ненависти. Катализатор, который приводил каждый оргазм, что у меня был, с тех пор как он прижимал меня к своей машине много лет назад.

Боль вспыхнула в моей груди, когда я посмотрела на него надо мной. Он никогда не сможет стать одним из них. Одним из тех безликих мужчин. И именно тогда я поняла – я в страшной, ужасной беде.

8.

Ретт.

Солнце ярко светило сквозь зеленые занавески в спальне Фей. Я проснулся почти полчаса назад. Я проснулся, когда солнце только проглядывало в окно, с прижатым ко мне спереди теплым телом. Телом Фей. Ее стройная спина была рядом со мной. Фей. Я просто лежал, уставившись на темные волны ее длинных волос. Завитки рассыпались по моей груди.

Это было по-настоящему. Она была настоящей.

Это казалось невозможным, что произошло прошлой ночью. Я пригласил Фей на ужин, - я привез ее к ней домой и переспал с ней, здесь, в ее кровати.

Я думал она выставит меня после этого, после того, как умоляла меня трахнуть ее со всей моей ненавистью, после того, как я не поддался на это, после того, как я наблюдал, как она распадалась на части подо мной. Я закрыл глаза, когда образ появился в них. Я никогда не забуду. Никогда. Я не забуду то, как она смотрела на меня, неистовое удовольствие прокатилось по ее лицу, когда ее тело содрогалось. Мой член твердел от одной мысли.

Она не заставила меня уйти даже после того, как я выбрался из кровати и принес полотенце, чтобы вытереть сперму с ее живота. Она просто смотрела на меня изумленно, что-то между удивлением и страхом было нарисовано на ее лице. Она ничего не сказала, когда я забрался обратно в кровать к ней, или когда я обнял ее и притянул ее спину к себе. Она молчала, и я был благодарен. Я был напуган, мне не страшно признаться в этом. Я боялся того, что она скажет теперь. Того, что это сделает со мной.

Она подогнула свои бедра и вжалась спиной в меня во сне. Мой член уткнулся прямо ей в спину. Я не хотел ее будить, пока нет. Я вылез из кровати настолько тихо, насколько мог и схватил свои трусы с пола, натягивая их. Я остановился в дверном проеме, и посмотрел на нее. Она лежала спиной ко мне, ее темные волосы теперь накрывали простыни, когда я ушел. Гладкая, бледная кожа ее спины темнее, чем белые простыни.

Что-то в моей груди защемило. Я мог бы сказать, что это мое сердце, которое источало странные чувства, но я знал лучше. У меня больше не было одного из них. Я растоптал глупый орган много лет назад, когда позволил ей уйти. Когда я сбежал от нее. Я не смотрел на женщину, лежащую в кровати, годами. Сара была последней – последней женщиной, которую я видел на собранных, спутанных простынях. Но это было больше шести лет назад, и это не вызывало у меня таких чувств. Женщины, с которыми я спал последние шесть лет, не выходили с заднего сидения моей машины. Шлюхи. Проститутки. У этих женщин я был внутри, с тех пор как был с Фей. После того, как переспал с Сарой той же ночью в нашей постели. Ни одна из женщин, с которыми меня сводили Кейден и Кэти, даже не вызывали моего интереса. Они не могли дать того, что мне было нужно. Это были ночи, такие, в которые я возвращался домой после провального свидания с глупой женщиной, когда я находил проститутку и вываливал кучу денег за то, что мне нужно.

Я вышел из комнаты, отталкивая все противоречивые мысли и воспоминания из своей головы. Я втянул с силой воздух, когда вошел в гостиную. Бирюзовый диван с раскиданными желтыми подушками стоял перед небольшим плоским телевизором. Рядом с телевизором стояли три от пола до потолка книжных полки, каждая из них переполнена книгами. Я посмотрел на них, когда придвинулся ближе. Это не должно было иметь значения для меня. Это были просто книжные полки. Но я нашел себя, стоящим перед ними. Там были маленькие безделушки на каждой полке. Некоторые были разноцветными камнями, другие маленькими фигурками животных, которые, казалось, гарцевали на деревянной поверхности.

Ее вещи.

Я смотрел на предметы, как будто они были чужеродными, - как будто они не были просто фигурками и книгами, - а были совершенно чем-то другим. Они принадлежали Фей. Я никогда не видел Фей в обстановке, которая полностью принадлежала ей. Все, что у нее когда-либо было, покупал мой отец или я. Я никогда не видел ее собственные вещи, ее собственный мир, который она создала сама.

Вот чем было все здесь. Я провел рукой по переплету «Государственной книги Техаса». Там были и другие, много, множество полок посвященных юридическим и правовым книгам. Я узнал некоторые, которые были у меня. Кейден увидел эту искру в ней, именно поэтому он нанял ее в качестве ассистентки. Я тоже это заметил, но просто не знал, что это тогда означало. Мой разум был сфокусирован, крайне сосредоточен на том, чтобы засадить отца за решетку. Я не увидел потенциал, не совсем так, как Кейден.

А теперь она стала магистром политических наук.

Улыбка расползлась по моим губам, от перехватывающего дыхание ощущения в моих легких.

- Ты все еще здесь.

Я вздрогнул от звука ее голоса. Я не привык к нему. Пока нет. Это был тот же соблазнительный звук. Тот, о котором я мечтал последние шесть лет.

Она стояла в дверном проеме своей спальни. Большая футболка прикрывала ее наготу, которую я видел несколькими минутами раньше.